Лучше для мужчины нет
Есть только одна вещь, которая делает ММКФ особенным - это его неоспоримая патриархальность. Вопреки общемировому фестивальному тренду, в который очень изящно в этом году вписался
«Кинотавр», Московский фестиваль всё ещё делает ставку на маскулинность. Чтобы убедиться в этом, не обязательно в очередной раз указывать на не стесняющегося продемонстрировать пушистую брутальность бессменного президента, а достаточно просто взглянуть на программу, которую открывает пропитанная мужским потом
картина о советском хоккее. На доброй половине фильмов, будь то конкурс, или какие-то специальные показы впору выстраивать гуманитарные коридоры и ещё до начальных титров выводить женщин и детей. Не даром одной из самых громких премьер фестиваля оказалась новая лента
Абеля Феррары «Добро пожаловать в Нью-Йорк», благодаря которой уже на второй день кинотеатр
«Октябрь» наполнился властным предкоитальным рыком
Жерара Депардье, и были продемонстрированы самые настоящие яйца, большие и полные жизни.
Пацанская эстетика не покидала фестиваль до последнего дня, чего стоил только мегаломанский показ
«Трансформеров» или закрывающий блокбастер
«Планета обезьян: Революция». Мы решили сконцентрироваться на представлении о том, что ММКФ - это фестиваль про и для мальчиков и мужчин, где янь кладет инь на обе лопатки, и выбрали два фильма, наиболее полно соответствующие этой идее:
«Дурацкое дело нехитрое» Ганса Петтера Моланда и
«Меченый» Дэвида Маккензи, на которых не зазорно пропустить пару пинт пива, а спутницу вежливо попросить помолчать.
Когда
Стеллан Скарсгард, играющий у
Моланда, кстати, уже в 4-й раз, в образе и робе водителя снегоочистителя Нильса узнает о смерти своего сына от передозировки, привычно готовишься к замороженной норвежской драме. Прекрасный актер Скарсгард со скорбным скукоженным лицом привычен и по ролям у фон Триера, и даже в полицейских триллерах. Здесь ожидания будут обмануты – Нильс сразу узнает, что его сыну насильно сделали «золотой укол», и, получив лишь одно имя, отправляется мстить. На 10-й минуте он убивает первого виноватого, от которого узнает следующее имя, и так по цепочке добирается до самой верхушки. Нильс, сам того не ведая, сталкивает лбами норвежских бандитов, ответственных за смерть его сына, и боснийскую мафию во главе с прекрасным
Бруно Ганцем.
Удивительным образом то, что должно быть драмой про месть, оборачивается чернейшей комедией в духе
«Фарго». Естественно, такая аналогия напрашивается из-за высоких сугробов и обилия красной жидкости на белом фоне, проливающейся при самых нелепых обстоятельствах, но обычно шутки в такого рода криминальных фильмах смотрятся крайне натужно, как и третьесортные тарантиновские типажи. В «Дурацком деле...» Моланд держит марку и иногда достигает истинно коэновских высот «юмора с каменным лицом», например, в сцене, где один сербский бандит хвастает другому, как ему хорошо сиделось в норвежской тюрьме. Каждый труп отмечается затемнением на экране и именем и кличкой убиенного то с католическим или православным крестом, а то и со звездой Давида над ними. Некоторые убийства произойдут за кадром, но экран все равно будет услужливо гаснуть, знакомя зрителя с очередным трупом. Скарсгард выдает отличный перформанс, умудряясь вызывать подлинное сочувствие на протяжении всего фильма – не только из-за обрушившегося на него горя и покинувшей его жены, но и потому что он окружен полными идиотами.
В фильме
Маккензи «Меченый» проблемы отцов и детей показан в несколько ином ключе, а юмор, когда он есть – другого свойства. Молодого Эрика (отличная роль
Джека О’Коннела, игравшего отморозков и ранее в сериале
«Молокососы» и фильмах
«Райское озеро» и
«Гарри Браун») переводят из колонии для несовершеннолетних в тюрьму «для взрослых». Кажется, его ждет суровая школа жизни, но, оказывается, её азы он уже прошел – молодой человек тут же пробивает голову соседу из камеры напротив, обливается маслом Johnson’s Baby, вырывает ножки от стола и ждет вертухаев с дубинками. Кроме этого, в тюрьме его ждет и отец (великолепный
Бен Мендельсон), который сидел всё время, сколько Эрик себя помнит, и поначалу не горит желанием общаться с сыном. Пути их понятное дело, пересекутся, не без помощи тюремного воспитателя (
Руперт Френд). Сила режиссуры Маккензи – в жестоком реализме, и то, что фильм снят в настоящей белфастской тюрьме, а сценарий написан бывшим тюремным воспитателем, только добавляет ощущения подлинности. Тюремные разборки показаны без комических нелепостей любимых с детства фильмов
«Танго и Кэш»,
«Тюряга» и
«Ордер на смерть» - от каждого удара дубинкой или кулаком поневоле дергаешься, и, несмотря на необходимую по сюжету сентиментальность, история смотрится абсолютно правдиво и даже буднично.
Оба фильма не стыдно показать в суровой мужской компании и процитировать при встрече со старым знакомым, который пару лет назад свернул не туда. «Дурацкое дело нехитрое» и «Меченый» - это как вовремя сказанное крепкое словцо, после которого всё становится понятно. Как после 1 июля без таких слов обойдется отечественный кинопрокат, и как переживет оскопление цензурой имеющий столь яркую гендерную окраску фестиваль класса А, пока неизвестно.
обсуждение >>