Казанский МФМК-2017: Поделись культурою своей, и она еще не раз к тебе вернется

С 5 по 11 сентября в Казани под патронатом Президента Республики Татарстан и в партнерстве с Группой стратегического видения «Россия — исламский мир» проходил XIII-й Международный фестиваль мусульманского кино (КМФМК). Этот уникальный ежегодный киносмотр проводится в России с 2005-го года и традиционно включает фильмы о межнациональном сотрудничестве, миротворчестве и веротерпимости. Бессменный девиз фестиваля — «Через диалог культур к культуре диалога». О диалогах и темах мультикультурного кинофорума рассказывает корреспондент Кино-Театр.ру Анна Кузьмина.


Москва — Казань

Казань встречает приезжих радушно и без назойливости — небрежной свободой пустоватых улиц, короткими расстояниями, быстрой сменой погоды, ветром с реки. Щурясь после недолгого вагонного сна, мы заселяемся в отель и уже через пару часов идём знакомиться с городом, с удивлением открывая для себя в Казани не центр цветистого восточного колорита, а Москву версии 2.0 — город для людей, которым столица могла бы быть. Здесь есть свой Кремль (и станция метро «Кремлёвская», и одноимённая улица), есть резиденция Президента, есть площади и проспекты и православные храмы в большом количестве. Ключевая деталь: здесь нет снобизма. Нет пафоса, лоска и многочисленной гвардии бесконечной охраны. Всё уважительно и просто. Короткие расстояния, прямые разговоры. По Кремлю можно гулять даже ночью, а ворота в резиденцию Президента кажутся всегда приоткрытыми.

Гости - хозяева

Почти невидимая грань гостеприимства: мы в гостях, но определённо дома, в России, да ещё какой — щедрой, открытой, весёлой, искренне-патриотичной. (Забавный, но важный нюанс: возможно, это единственный кинофестиваль, где расписание показов устроено с перерывом на обед — это ли не забота о любителях и авторах кино?). Наши коллеги из стран бывшего СССР тоже здесь как дома. Зарубежные друзья, приехавшие из Европы, Азии и Африки, связаны с Татарстаном мусульманской темой фестиваля и мгновенно находят общий язык. Хотя нужно отметить, что религиозная принадлежность участников отнюдь не педалируется. Критерии выбора фильмов озвучила киновед, член отборочной комиссии фестиваля Адиля Хайбуллина: «Это кино гуманное, светлое, жизнеутверждающее, зовущее к добру и совершенствованию». Посыл скорее гуманистический, чем вероучительный. Никто не расскажет в деталях, что такое мусульманское кино и чем оно отличается от кино обычного. Как мы убедились позже, его вполне может снять не-мусульманин, и присутствие в кадре атрибутов веры также не обязательно. Однако ислам давно и глубоко пропитал быт и культуру многих и многих народов, естественным образом пребывая и в их собственном киноискусстве, включая документальные работы об их жизни и проблемах. Для участия в фестивале из 782-х присланных заявок было отобрано 60 картин из 27 стран мира. Возможно, мусульманское кино говорит о том, что тревожит и радует самих мусульман?


Свой - чужой

Одной из самых важных тем, проходящих через все программы фестиваля, стал вопрос самоидентификации, воссоединения, возвращения к себе. В игровом конкурсе показали «Оралман» (Казахстан) Сабита Курманбекова - о возвращении семьи эмигрантов из Афганистана в родной Казахстан; «Софичку» (Россия) Киры Коваленко - о возвращении женщины в абхазскую деревню после сталинской ссылки; «Амун» (Россия) Анара Аббасова - о духовном поиске и обретении себя. В документальном конкурсе это «Письма из Памира» (Кыргызстан-Франция) Жаныл Жусупжан, в котором вынужденная эмигрантка в Европу рассказывает об отдельной группе киргизов, живущих в изоляции на Памире и старающихся сохранить свой язык, историю и культуру. Документальный же «Ласточки любви» (Бельгия-Марокко), получивший специальный приз Группы стратегического видения «Россия — исламский мир», рассказывает историю австрийской женщины, нашедшей родственников по отцу в Марокко. Мир лихорадит, люди снимаются с места, теряют корни и желают снова их обрести.


Мужское — женское

Второй важной темой и даже лейтмотивом фестиваля стал женский голос, женский взгляд и женский мир, царящий на экранах. Фильмы, снятые женщинами, и фильмы о женщинах заняли почти половину всех программ. Бангладеш, Таджикистан, Иран, Россия, Непал, Египет, Катар, США, Бельгия, Азербайджан и Турция показывали вымышленных и реальных героинь, и это было по-настоящему прекрасно. Самой красивой и сказочной лентой женского мира можно назвать картину Рахмату Кейта «Обручальное кольцо» (Нигер), участницу игрового полнометражного конкурса, получившую специальное упоминание жюри. В ней девушка, учащаяся в Париже, возвращается на каникулы в родной султанат Дамагарана и ждёт предложения руки от возлюбленного, наблюдая за жизнью юных подруг, их старших сестёр и матерей. Зрителям открывается удивительный уклад старинной патриархальной жизни, полный своеобразной красоты и достоинства. А в документальной непальской картине «Сунакали» Бходжата Бхата, напротив, юные девушки из патриархальной горной деревни начинают играть в футбол, едут на национальный чемпионат и получают возможность и самим выйти за границы своего маленького мирка, и расширить их для земляков и родных.



Конечно же, многие фильмы рассказывают о любви — то спокойной, то драматичной. О жизни семьи, в которой возникает активная героиня. Яркий пример такой работы — игровая короткометражка «Блудный сын» Оксаны Синчуговой (Татарстан), победившая в номинации «Национальный конкурс». Главная героиня ленты пытается навести порядок и в чувствах, и в родительской семье, в день Пасхи расставляя все точки над «i». Однако женщины снимают не только о женском — так, в документальном полнометражном конкурсе соседствуют две мощные ленты: «Форсаж. Возвращение» (Россия) Наталии Гугуевой, получивший Приз жюри прессы «За актуальность и достоверность» — о военных лётчиках, базирующихся в Крыму, и «Приходи свободным» (Эстония) Ксении Охапкиной, получивший Диплом Гильдии киноведов и кинокритиков России — об укладе жизни и обычаях современного чеченского села.




Документальное — игровое

Самой пёстрой стала программа «Национальный конкурс», вобравшая в себя и полный метр, и игровые короткометражки, и документальные работы, и анимацию. Фестиваль показал, что тенденция к слиянию жанров усиливается — документальное кино усваивает приемы художественного и наоборот. Так, в упомянутом выше игровом фильме «Обручальное кольцо» задействованы непрофессиональные актёры в привычной им обстановке, и порой сложно отличить, фиксирует ли камера сценарий, или они импровизируют. Победитель документального конкурса «Земля просветленных» (Бельгия) Питера Ян Де Пью напротив, филигранно выстроен и сочетает документальные кадры и мокументари так непринуждённо и точно, что трудно поверить в постановочную съёмку, несмотря на то, что она подчёркнуто поэтична и должна бы быть очевидной. Фильм рассказывает о жизни Афганистана глазами юного афганца, промышляющего грабежами и торговлей в банде ровесников, и мечтающем о свадьбе с любимой девушкой и будущей жизни во дворце — после ухода американского военного контингента. А пока идет жизнь, полная песка, походов, обстрелов, бесконечного перебирания драгоценных новеньких пуль — местной валюты наряду с опиумом — и раскопок чуть менее ценных старых гильз, снарядов и мин, для последующей перепродажи. Фокус в том, что главные роли в фильме играют и проживают дети, и это даёт ленте мощный драматический заряд и особенный ракурс. Перестала ли картина от этого быть документальной? В художественности и силе высказывания она явно выиграла.




Зрители — кинематографисты

Кино без зрителя не существует, это аксиома, а со зрителями в Казани полный порядок. Вход на все показы фестиваля свободный, залы заполнены под завязку — и не случайными прохожими, а людьми, тонко чувствующими и разбирающимся и в исламе, и в кино, и не новичками в житейском море жизни. После каждого сеанса начинались обсуждения и критика просмотренного. Тут открылась ещё одна тенденция: во всём мире кино стали активно снимать не-профессионалы, люди без специального кинематографического образования. Рахмату Кейта скромно созналась, что она по образованию философ и лингвист, а кино начала снимать, почувствовав, что её душе чего-то не хватает для самовыражения. Андрей Огородников, автор дебютной музыкальной короткометражки «Близость» (Россия, Республика Марий-Эл) — пожалуй, самого дерзкого и яркого фильма фестиваля — психолог и музыкант, решивший написать сценарий и снять фильм с участием собственной рок-группы Fobilloria. Лирический герой автора оказывается на пересечении двух миров, реального и мистического, сказочного, потустороннего. Почему песня в фильме звучит на английском языке? Он говорит, что так поёт его душа.

«Близость» - фантазийный ужастик с персонажами русского и марийского фольклора -
вызвала у зала как восторг и просьбы о продолжении («Если вы безо всякого бюджета ТАКОЕ снимаете, что же будет, если дать вам денег?»), так и некоторый скепсис — зритель усомнился в уместности языческой темы на фестивале мусульманского кино. Но фильм, как справедливо парировал режиссёр, шёл в программе «Россия молодая», представляющей спектр работ начинающих русских кинематографистов. И где, как не здесь, начинается диалог различных культур?




Россия — исламский мир

Конечно же, во всех программах были фильмы, посвящённые непосредственно исламу и вопросам веры, от документальных и серьёзных до игровых и наивных, тех, где появление муллы мгновенно разрешает все вопросы (здесь напрашивается параллель с так называемым «добрым кино» и «православным кино», также пользующимся подобным упрощением Deus ex machina). Самым необычным и живым фильмом о вере стала документальная короткометражка Рената Хабибулина «Велохадж» (Россия, Республика Татарстан), о друзьях, совершивших паломничество в Мекку на велосипедах. Но есть и отдельная внеконкурсная программа «Россия — исламский мир», где представлены работы из государств-участниц одноимённой группы стратегического видения: Ирака, Ирана, Кыргызстана, Казахстана, Нигера, Нигерии, Саудовской Аравии, Судана, Таджикистана, Катара, Ливана, Пакистана, ОАЭ, Сирии, Иордании, Турции, Марокко. За круглым столом кинематографисты разных стран рассказывали об устройстве разных национальных киноиндустрий (или об её отсутствии), фестивалях, плюсах и минусах господдержки и проблемах съемок. Фестивальные площадки дают возможность диалога на всех уровнях, от обсуждений со зрителями до профессиональных оценок и дальнейшей финансовой поддержки: так, участникам круглого стола была предложена возможность совместных съёмок и проката фильмов в Татарстане, который активно развивает и поддерживает и собственное кино.


Что же такое диалог культур? Об этом за круглым столом с мягким юмором поведал член основного жюри, доктор наук Абдурразак Аззахер, приехавший из Марокко: «Я чувствую, что нахожусь среди братьев и сестёр, так как я потерял чемодан, а мои братья дали мне и рубашку, и вот эти брюки. Так что это и есть диалог культур!»

В этой шутке немалая доля правды — можно, даже не понимая человека, помочь ему, подружиться, принять, почувствовать его «своим». Однако преимущество в диалогах и в понимании будет у того, кто знает больше языков. Для этого нужно продолжать общаться, учиться, не бояться открывать для себя чужое своеобразие и беречь своё, не допуская всеобщей унификации. Иначе с кем тогда разговаривать?