Озорство не стареет

40 лет назад показали телефильм «Лев Гурыч Синичкин»


Поначалу я собирался в очередном тексте для рубрики «Моё отечественное кино» непременно отметить 95-летие замечательного актёра Николая Трофимова, который далеко не всегда играл главные роли в театре и кино, но запоминался сразу же, хотя и не был склонен к явной эксцентрике или хотя бы к острохарактерным краскам. Однако обладал редким талантом убедительно, живо и полнокровно воплощать на сцене и на экране вроде бы незаметных, тихих и скромных персонажей, которых, наверно, и не назовёшь настоящими героями, даже если они вели себя открыто, смело и героически, делая своё дело честно и с достоинством, как толстовский капитан Тушин из «Войны и мира», сыгранный Трофимовым в экранизации Сергея Бондарчука.


А вот выбрал я для рецензии телефильм «Лев Гурыч Синичкин», где Николай Трофимов исполняет заглавную роль, пусть его «благородный отец из Костромы» целиком и без остатка посвящает себя тому, чтобы прославилась в качестве театральной премьерши и королевы бенефисов его дочь Лиза, на сцене никогда не игравшая. Это соответствует, кстати говоря, сквозной актёрской теме Трофимова, которого трудно вообще представить в качестве человека не доброго, не отзывчивого, не душевного, не прилагающего все свои силы ради кого-то другого, обязанного быть счастливым, добиться успеха и процветания. Да и исключительное по такту и желанию поддержать партнёров умение Трофимова как бы растворяться в общем ансамбле, подыгрывая иным актёрам, а не солируя во что бы то ни стало, проявляется и в данной версии водевиля Дмитрия Ленского, переснятого Александром Белинским спустя 18 лет после картины «На подмостках сцены» Константина Юдина.


Вдобавок оказалось, что ленте «Лев Гурыч Синичкин», впервые показанной на телевидении в самый канун 1975 года, исполнилось сорок лет. И пересматривая её сейчас, поражаешься, прежде всего, насколько она весёлая, озорная, по-хорошему хулиганская - впору принять теперь за «постмодернистский стёб» на театральные темы, а проще говоря, счесть своего рода «телевизионным капустником». Поскольку актёрам доставляет громадное удовольствие откровенно «купаться» в своих ёрнических ролях, дорвавшись до редкого шанса незлобиво посмеяться над собой и партнёрами, над лицедейским ремеслом, над неутолимой страстью быть признанными, щедро осыпаемыми цветами и аплодисментами.


Пожалуй, трудно кого-то выделить из искренне забавляющихся исполнителей - к тому же каждый из зрителей, обожающих фильм Белинского, назовёт собственного любимчика, предпочтёт личного кумира. И вроде бы очевиднее всего, что необычнее и неожиданнее других предстала в язвительном амплуа «звезды погорелого театра» Раисы Минишны Сурмиловой более склонная к драматическим и даже трагическим ролям Нонна Мордюкова (впрочем, комедийный дар она ранее продемонстрировала и в «Женитьбе Бальзаминова», и в «Бриллиантовой руке»). Но довольно странно, что мало кто обращает внимание на ключевое и чуть ли не программное присутствие на экране в качестве дирижёра Налимова, попутно комментирующего всё происходящее, иронически-скептического и меланхолично-отстранённого Андрея Миронова. Ведь Александр Белинский позвал своего троюродного брата не только для того, чтобы состав исполнителей стал более звёздным - хотя куда уж больше?!


Непривычность и какая-то инаковость персонажа Миронова заключается в том, что в отдельные моменты он словно забывает о собственных функциях потешного церемониймейстера и тоже хулиганствующего распорядителя всего этого водевильного дивертисмента. Дирижёр вдруг впадает в задумчивость, по-английски говоря, предаётся сплину, а если по-русски - вовсе не гонит прочь внезапную хандру. И аналогия с Онегиным будет отнюдь не лишней, потому что этот альтер-эго автора начинает цитировать строчки Александра Сергеевича и вообще философско-мизантропически смотреть на суету и мишуру подле себя.


Вот тогда понимаешь, что уже в этой роли Андрей Миронов нащупывает и пробует обыграть на публике ненароком печальные и отчего-то тревожащую душу подспудные обертона своих комедийных ролей. И далее последуют «потерянный» Грушницкий из «Страниц журнала Печорина», блуждающий «между небом и землёй» трубач Климов из одноимённого телеспектакля, разочаровавшийся Лямин из «Назначения», вообще мятущийся, как будто он попал на чужую планету, Фарятьев из «Фантазий Фарятьева», не говоря уж о трагическом Ханине из ленты «Мой друг Иван Лапшин». А казалось - простенький смешной водевиль!