Коллеги неизменно подчеркивают: Валентина Михайловна Пимеенок приходит в театр за два часа (!) до спектакля. Это - почти исчезающая традиция старой актерской школы.
По амплуа она, скорее всего, - комическая старуха. Только у кого повернется язык назвать ее этим грубоватым словом. Смешливо поджатые губы. Высоко вздернутые брови (словно удивился однажды и - на всю жизнь). Осторожная, семенящим шагом, походка. Негромкий голос и участливая речь. Какая уж тут комедия, фарс и стихия сцены? Тут - иное: дом, доброта, теплые руки. И немного усталости: и в походке, и в голосе (а как вы хотите? Посмотрим на нас с вами, когда нам под 80 будет). Кстати, голос у Валентины Михайловны в жизни не совсем не похож на тот характерный "пимеенковский", по которому зрители безошибочно узнают актрису загодя, до ее выхода на сцену, еще из-за кулис.
- Не похож? - ершисто переспрашивает она. - А это мы сейчас диафрагмой поработаем?
И хитро стрельнув глазами, мгновенно преобразившись в когда-то знаменитую свою госпожу Бонвиль из "Принцессы цирка", вдруг заливает маленькую гримерку оглушительно-высоким:
- Пелика-а-ан! А, Пеликан! Где же вы?..
Она никогда не боялась казаться смешной. Даже в молодости, когда актрисы мечтают играть исключительно героинь. Возможно, именно эта человеческая и профессиональная черта и "спасла" для нас замечательную гротесковую актрису Валентину Пимеенок. Поначалу-то жизнь закручивалась совсем в другую сторону. Она училась в Москве на драматическую актрису. Правда, в отличие от сверстниц, трепетно репетировавших роли "образцово-показательных" героинь, они с удовольствием примеряла на себя всякого рода маски. Наклеить нос? Прицепить какой-нибудь нелепый парик? Да пожалуйста! Даже интересно. В Воронеже, в ее первом театре музкомедии (разглядели-таки особенность дарования, пригласили), произошел случай, который другую бы актрису чувствительно и надолго ранил. И, возможно, отбил бы охоту "подставляться", потешать зал. Только и тут все произошло по-пимеенковски. В спектакле "Акулина" она осталась на сцене... без парика. Прямо на глазах у зрителей. В эпизоде, где ее героиня маршировала с удочкой под залихватский марш "ать-два, ать-два", парик зацепился за какую-то висюльку в декорациях, а она ушагала дальше... Зрители вытирали слезы, заходясь в нервическом хохоте. И только она, единственная, воображала, что это - реакция на ее замечательную игру. Вот-де актриса! Во дает! Чего "она дает", про то ей уже активно маячили из-за кулис? Ей Богу, кто бы тут не растерялся?! А Пимеенок только подчеркнуто-вежливо обронила в сторону коллег: "Парик лучше цеплять надо!", а потом расхохоталась вместе со всеми. Да она и сейчас, проигрывая с воображаемой удочкой тот марш-конфуз, то и дело прыскает от смеха, а потом снова по гримерке - "ать-два, ать-два..."
Так, по прошествии многих лет, мы вспоминаем минувшее. Неприятное - стушевывается, меркнет. Трудное - забывается. Память избирательно выхватывает и фиксирует только доброе, счастливое, смешное. В том - мудрость жизни. Спасительная для каждого из нас. И для комической актрисы - тоже. Иначе вдесятеро труднее жить, если то и дело перебирать, лелеять в душе обиды за несостоявшееся, воспоминания о неизбежных бытовых тяготах.
Например - о том, как вскоре после войны, живя впроголодь, с юношеским максимализмом поднимали они на ноги новый театр в провинциальном Коврове, что под Москвой, - да не подняли, прогорел театр.
Как, по приглашения столичных режиссеров, ждала она своих актерских показов в Московской оперетте и Театре сатиры - да по разным причинам просто не состоялись эти показы и "не случилось поработать в одной труппе с однокурсницами Верочкой Васильевой и Олечкой Аросевой".
Как судьба привела-таки в Москву - да, поманив, бросила по сути на произвол. Муж, актер Алексей Закаткин, был принят в Московский театр им. Станиславского и Немировича-Данченко, приходил "со службы" уставший, но с оживленными рассказами о спектаклях, планах, актерских удачах. Она же несколько лет сидела без работы. А проходили лучшие, молодые годы?
Валентина Михайловна снова смешливо поджимает губы: но ведь в конце концов все устроилось счастливо, и она оказалась в лучшем театре жанра оперетты!
Правда (вот ведь играл случая), САМА чуть было не отказалась от него. Тогда, в конце 50-х, ей все не понравилось в Свердловске: сам город, улицы, гостиницы. Когда директор театра, увидев их с мужем, с порога радостно раскинул руки: "Все, берем в труппу. Вы нам подходите, вы - наши!" - Валентина Михайловна охладила его пыл язвительным: "А я еще посмотрю - подходите ли вы нам". Вечером они посмотрели в театре спектакль "Где-то на юге", где блистали любимцы публики Валента, Сатосова, Невлер? "Боже мой, - только и выдохнула Валентина Михайловна, - мы остаемся".
- Вот так всегда в жизни, - оторвавшись от воспоминаний, возвращается она в день сегодняшний, - серьезное рядом с забавным, случайным. Драмы и фарс - так близко. Я вот много лет хожу в одну и ту же булочную. У дверей обычно сидел бомж - калека, без ноги. Всегда подавала ему хлеб. А однажды слышу: "А я ведь вас знаю, Валентина Михайловна. Вы в музкомедии работаете. Я когда-то ходил в этот театр". Но вот уже несколько дней не вижу его. Бог мой, что с ним? Зато рядом, у прилавков, - такой театр! (Валентина Михайловна приосанивается и капризно-визгливым голосом, явно подражая кому-то, взывает к воображаемой продавщице: "Мне вот эту булочку и вот ту. Нет, ту положьте обратно, лучше - эту"). Ой, люди такие смешные. Походка, взгляд, интонация - ничего придумывать не надо. Да и я сама смешной бываю. И вот по привычке запоминаю, складываю в актерскую копилку. Только пригодится ли?
За 40 лет работы в Театре музыкальной комедии Свердловска-Екатеринбурга она переиграла целое "бабье царство". Чванливые и задиристые, трогательно-беззащитные и нахальные, хитроумные и пустоголовые. Донна, купчиха, княгиня, монашка, губернаторша, аббатиса, мисс и миссис, императрица и... черепаха Тортилла. Количество сыгранных образов перевалило на восьмой десяток. Как и годков. Стало быть, если воспользоваться примитивным математическим подсчетом, год за два у В. Пимеенок пойдет. Свою судьбу жила-проживала. А параллельно, что ни год - то новый персонаж (с собственной судьбой и характером). Но это - в среднем. Иные же сезоны даровали ей участие в трех-пяти премьерах.
Сегодня Валентина Михайловна выходит на сцену в четырех спектаклях. В "Девичьем переполохе" Ю. Милютина специально для нее (!) была придумана роль Матрены. Этот факт стал уже легендарным в театральной жизни Екатеринбурга. Да и не только Екатеринбурга. Дабы использовать уникально дарование В.Пимеенок, ее острую характерность, легко переходящую в мощный гротеск, главный режиссер театра Кирилл Стрежнев ввел в спектакль персонаж, которого нет больше ни в одной другой постановке милютинского "Переполоха". Текст роли сочинил - опять же специально для В.Пимеенок - коллега и партнер, народный артист России Эдуард Жердер. И невеста-перестарок настырная Матрена стала украшением спектакля, дивным эпизодом сценической байки про поиск невесты для царя.
Среди премьер нынешнего сезона в музкомедии будет одна совершенно особенная. В почти бенефисном спектакле "Убей меня, голубчик!", где всего три персонажа, театр намерен явить зрителям крупным планом своих корифеев и очень рассчитывает на их недюжинный, нерастраченный, а в чем-то даже невостребованный доселе талант. Но, рассказывая, о замысле К.Стрежнев все-таки делает оговорку (уже не как режиссер-постановщик, а как руководитель театра): "...но по большому счету "спектакль для стариков" - это все-таки не совсем правильно. В театре должно быть все - бабушки-дедушки, отцы-внуки, и все должны быть вместе, одной семьей".
На роль бабушки в большой и славной семье Екатеринбургской оперетты сегодня, без сомнения, одна-единственная претендентка - заслуженная артистка России Валентина Михайловна Пимеенок. Да, бывает придирчива. А как иначе?! Бабушка - хранительница традиций. И поворчит, и пожалеет. А если, случится, вспомнит: "Да в наше-то время...", так большей частью - по делу. Потому что актерское образование и воспитание получила в ту пору, когда театр почитался всему, без лукавства и прекраснодушия, за храм. С тем она и сегодня живет. В день спектакля - никаких посторонних встреч, визитов, интервью. Днем дома проходит вслух (!) всю (!) свою роль - "от" и "до". В театр приходит за два часа до начала спектакля - гримируется, настраивается. Так ее учили. А еще - вот что. Хотя профессионалу всегда интересно наблюдать за работой коллег, Валентина Михайловна "глушит" этот интерес в тех случаях, когда речь идет о "ее" ролях, и никогда (!) не смотрит, как играет ту же роль другая актриса. Это мешает собственному образу. Отвлекает. А в творчестве ничто не должно отвлекать. И это - еще одна из неписаных заповедей мудрой актрисы с озорной фамилией Пимеенок.
Ирина Клепикова
27.11.1999
В театре предупредили: Валентине Михайловне нездоровится. По всем статьям, надо бы золотой юбилей Пимеенок, великой «комической старухи» Свердловской музкомедии, отмечать именно в театре, на сцене, но какой уж тут выход к публике, если для неё сейчас и по дому-то ходить — проблема. Ноги совсем отказывают…
С трудом представляю её такой. Кажется, не так уж давно, во время нашего интервью с ней, Валентина Михайловна бодренько вышагивала по гримёрке, вспоминая давний эпизод из спектакля «Акулина», когда она на сцене… осталась без парика. Прямо на глазах у зрителей. В эпизоде, где её героиня маршировала с удочкой под залихватский марш «ать-два, ать-два», парик зацепился за какую-то висюльку в декорациях, а Пимеенок ушагала дальше. Зрители утирали слёзы, заходясь в нервическом хохоте. И только она, единственная, воображала, что это — реакция на её замечательную игру. Вот-де актриса! Во даёт! Чего «она даёт» — про то ей уже активно маячили из-за кулис… Ей Богу, кто бы тут не растерялся?! А Пимеенок только подчёркнуто-вежливо обронила тогда в сторону коллег: «Парик лучше цеплять надо!», а потом расхохоталась со всеми вместе. И вот во время интервью, проигрывая заново с воображаемой удочкой тот марш-конфуз, она то и дело прыскала от смеха, а потом снова по гримёрке — «ать-два, ать-два».
Такой актёрской хохмой не зазорно было бы повеселить зрителей и на юбилейном торжестве. Но вот поди ж ты: «званый вечер» пришлось устраивать дома у виновницы торжества. И не она в театр (как было все эти 50 лет), а театр пришёл к ней. С цветами, пирогами. С любовью.
Как не поклониться тут с благодарностью самому театру. Исповедующий принцип «театра-дома», он один из редких коллективов, который не просто исповедует — так и живёт. С искренним радушием и творческими ожиданиями принимающий в труппу молодёжь, театр дорожит и своими «стариками». Они — хранители традиций. И мастерства. Многие годы на роль «бабушки» в большой и славной семье Свердловской музкомедии была, без сомнения, одна-единственная претендентка — заслуженная артистка России Валентина Михайловна Пимеенок. Она из того поколения, которое получило актёрское образование и воспитание, когда театр почитался всеми за храм. С тем жила и служила Театру. В день спектакля — никаких посторонних встреч, визитов, интервью. Днём дома проходит вслух(!) всю(!) свою роль — «от» и «до». В театр приходит за два часа до начала спектакля — гримируется, настраивается. Потом — на сцену. А там зритель встречал её оглушительными аплодисментами загодя, до появления на сцене, ещё из-за кулис, узнав только по голосу. Кто не помнит, как в «Принцессе цирка» её знаменитая госпожа Бонвиль заливисто взывала: «Пеликан! А, Пеликан! Где же вы?!». Одна краска, несколько секунд сценического существования — а зритель взят в полон…
В истории Свердловской музкомедии легендой живёт сегодня вполне реальная история, как ради В. Пимеенок была переделана оперетта Милютина «Девичий переполох». Дабы использовать уникальное дарование актрисы, её особую характерность, легко переходящую в мощный гротеск, главный режиссёр театра К. Стрежнев ввёл в спектакль персонаж, которого нет больше ни в одной постановке милютинского «Переполоха». Текст роли сочинил — опять же специально для В. Пимеенок — народный артист России Эдуард Жердер. И невеста-перестарок, настырная Матрёна, стала украшением спектакля, дивным эпизодом сценической байки про то, как искали невесту для царя.
Валентина Михайловна выходила на сцену в «Девичьем переполохе» до последнего, пока больные ноги ещё позволяли. А уж когда совсем занемогла и покинула и другие свои спектакли — «Приключения Буратино» (ах, какой чудной тётушкой-черепахой Тортиллой она была!), «Оливер!», «Ночь в Венеции», то театр не исключил ушедшую на заслуженный отдых артистку из своей семьи, напротив — не афишируя собственных усилий, по сей день реально, каждодневно помогает в решении её бытовых проблем.
Зная характер Валентины Михайловны, легко можно было предположить, как, весело зыркнув глазами, откомментирует сей факт виновница торжества: «Эх, не прогадала я с выбором театра!» (не раз и не два замечательную гротесковую актрису В. Пимеенок пытались переманить к себе многие, в том числе и столичные, театры, а она… осталась верна Свердловской музкомедии). Но в день встречи по случаю её золотого творческого юбилея ни сама Валентина Михайловна, ни коллеги по театру не были склонны к пафосным речам. Встретились любящие друг друга люди — этим определялся настрой, спонтанно вспыхивавшие воспоминания. А тон задавала виновница торжества, она же — главная героиня воспоминаний.
По амплуа «комической старухи» Валентине Михайловне Пимеенок судьбой, что называется, предначертано было блистать в эпизодах. Но ярчайший комедийный талант, природное чувство юмора, умение понять чужой розыгрыш и самой ра-зыграть нередко «выносили» Валентину Михайловну в центр событий. И в жизни, и на сцене.
— Помню, — рассказывает народная артистка России Надежда Басаргина, — мы во «Фраските» Легара, уж простите за выражение, «дерём горло» с партнёром, поём дуэт, изображаем красивую любовь, а Валентина Михайловна только выйдет в образе Долорес — и зал наповал. Меломаны же просто ждали её выхода в этом спектакле…
А как-то (ещё в советские годы) на гастролях в Венгрии, во время встречи после спектакля, Валентина Михайловна собственным куражом так завела высокую публику, что представитель польской делегации, не сдержав восхищения, почти простонал: «Вот женщина! Такая мощная… Такая мощная… Как Советский Союз!».
В свои нынешние 86 лет она может, испив рюмочку коньяка, лихо подзадорить гораздо более молодых: «А слабо нам по второй?!». Может, подмигнув, жахнуть крепким словцом. А может… спеть алябьевского «Соловья». Во время встречи с коллегами она взяла да и спела его. А потом — ещё раз. И нынешние примадонны Свердловской музкомедии всерьёз дивились: «Ничего себе! Голос ни в одном месте не дрогнул…». Но дело даже не в том, что на девятом десятке В. Пимеенок может спеть труднейший романс. ХОЧЕТ спеть! Хочет шутить. Хочет видеть за своим столом коллег, слышать об их успехах. Счастлива снова быть с ними вместе, заново переживать, вспоминая премьеры, актёрские розыгрыши, «накладки», победы. Да, для неё это в прошлом, но сколько же в этом жизни!
— Слушаю я вот, слушаю, — не выдержал главный режиссёр театра К. Стрежнев. — И так жаль, что нет сейчас рядом молодых. Им бы услышать. Им бы почувствовать, впитать эту энергетику Валентины Михайловны. Когда-то актёрские посиделки с байками, трогательными и поучительными воспоминаниями записывало и показывало телевидение. Сегодня телевидению это не надо. А театру, зрителям надо! Может, возродить такие встречи под крышей театра? Оно того стоит!
Если идея не захлестнётся иными проектами театра и встречи актёров разных поколений (друг с другом, со зрителями) возобновятся — думаю, Валентина Михайловна непременно вспомнит на них то, о чём когда-то с грустью поведала мне. Она хоть и веселушка-хулиганка по натуре своей, но есть вещи, о которых говорит исключительно всерьёз.
— Знаете, как раньше мы, актёры, даже не занятые в конкретном эпизоде, сидели на репетициях?! На самом краешке стула. Не развалясь, не поглядывая придирчиво на партнёров, как нынче стало принято, а «птичкой на жёрдочке». Это почти исчезнувшая традиция старой актёрской школы. Нас даже не учили этому. Таким было неписаное правило. Зачем, спросите, птичкой-то? А затем, что только позови тебя режиссёр, а ты: «Вот он — я! Готов бежать на сцену. Уже бегу, уже лечу…».
Ирина Клепикова
3 комментария
обсуждение >>