На минувшей неделе в польской столице прошел 37-й Варшавский международный кинофестиваль, входящий в так называемую линейку смотров класса «А» наряду с Каннами, Венецией и Берлином, но довольствующийся, как, например, и ММКФ, не столь громкими мировыми премьерами. В эпоху стримингов, которые, кстати, директор Варшавского смотра Стефан Лаудин не любит примерно, как и Тьерри Фремо, найти фестивальный фильм для первого международного показа все сложнее. К тому же, польский кинофестиваль все же ориентирован не только и даже не столько на профессионалов индустрии, сколько на обычных зрителей, в эти дни, кстати, честно заполнявших (на многих сеансах даже в будни был аншлаг) несколько больших кинозалов и мультиплекса MultiKino, и Kinoteki, расположенной в историческом центральном здании Дворца культуры и науки Варшавы. Но мировой тренд на кино о женщинах смотр, безусловно, соблюдает, причем из него, кстати, не особо выбиваются и российские участники, которых в этом году было немало.

Победивший в главном – международном – конкурсе фильм «Чудо» (Miracol) румынского режиссера Богдана Джорджа Аперти, чьи предыдущие ленты уезжали из Варшавы со специальными призами, представляет собой фестивальный практически триллер об исчезнувшей 19-летней послушнице монастыря Кристине (Иоана Бугарин). Однажды утром она отправляется по своим делам, как выясняется, в больницу – и на этом, очевидно, не самом простом для нее пути встречает сразу нескольких мужчин. Разговорчивого таксиста-сексиста, другого его коллегу – примерного семьянина с чувством юмора и занудного всезнайку-доктора. Надо ли уточнять, что погружение в этот все еще мужской мир не приводит ни к чему хорошему. А во второй части ленты и вовсе случается перевертыш – на авансцену выходит следователь (Эмануэл Пырву), который проходит по сути путь Кристины, только в обратном порядке, и сталкивается со всеми нравами патриархального, закостенелого общества, жертвой которого и стала послушница монастыря.


С ролью жертвы напротив не готова мириться героиня победившей в конкурсе первых и вторых фильмов (Competition 1-2) драмы «Улей» (Zgjoi), снятой косовской дебютанткой Блертой Башолли. Этот фильм, кстати, основанный на реальных событиях, уже успел получить три главных приза «Сандэнса», а теперь вот добрался до Варшавы. Казалось бы, простой рассказ Башоли (она же была и автором сценария) представляет уникальную панораму жизни маленькой деревни на фоне великой трагедии страны и фокусируется на могущественной женщине, которая находит в себе силы ждать – не только своего мужа, но и свободу для нее и своей родины.

Во время войны в Косово сотни женщин остались без мужей, отцов, сыновей. Они либо убиты, либо пропали без вести. Фахрие (Илика Гаши) – одна из таких. Она ждет в небольшой косовской деревне мужа, верит, что он жив, но понимает, что ей нужны деньги для своей семьи – маленького сына, дочери-подростка и старого тестя, потому что ульи, построенные ее пропавшим супругом, их не прокормят. К тому же, она не может найти общий язык с местными жителями, в основном, мужчинами, которые жалят ее похлеще пчел. Фахрие получает водительские права (что особенно бесит местных) и предлагает другим женщинам делать на продажу домашний айвар – овощную икру из красного болгарского перца. Но сразу согласиться на ее предложение жительницы деревни не могут – Фахрие для них слишком сильная, независимая, какой свой бизнес, когда ты еще толком не отгоревала потерю мужа. Такая вот «страна крови» (разбитые хранилища айвара тут очевидная метафора) и ненужного никому меда.


Деревенская тема, пусть и в несколько ином ключе, звучит и в немного стоящем особняком от других участников международного конкурса – якутском «Ыт», получившем тем не менее спецприз жюри. По сути это такой альманах с зарисовками – трагичными и ироничными – жизни маленькой деревушки с тремя улицами. Придумали его Степан Бурнашев и Дмитрий Давыдов – пожалуй, самые известные за пределами республики местные режиссеры. Первый набил руку на драматичных триллерах (например, «Черный снег»), второй – на фестивальном кино («Пугало» Давыдова, которое, кстати, монтировал Бурнашев победило в прошлом году на «Кинотавре»). Тем интереснее их совместный проект.

«Ыт» – совсем не то якутское кино, которое мы привыкли видеть. Это нарочито наивный (и очевидно снятый за совсем небольшие деньги) сборник бытовых анекдотов, вдохновленных не местными преданиями, так хорошо конвертируемыми за границами Якутии, а локальными нравами, на проверку не сильно отличающимися от жизни в любой другой забытой богом деревушки, и литературой основой – не только шукшинскими рассказами, с которыми напрашивается очевидное сравнение, но и, как ни странно, Чеховым. Очевидного перевода на русский у слова Ыт даже нет, это может означать как «выстрел из ружья», так и ругательное выражение в духе «сукин сын». Ружья тут, впрочем, и впрямь стреляют направо и налево. Одно становится способом подружиться для двух мальчуганов, другое – доказательством пьяного сынка, наконец нашедшего для себя невесту, в отчем доме, кто же настоящий хозяин, третье – возможностью расставить все точки на i между соседями в по-нелепому затянувшейся «утиной охоте». Для второй коннотации Ыт фактуры тоже хватает. Несмотря на то, что Давыдов и Бурнашев (кто какую новеллу снимал, кстати, и не угадаешь – предыдущий опыт кинематографистом может только запутать) не пытаются сконцентрироваться на актуальной фем-повестке, как ни странно, почти во всех новеллах роль тех самых деревенских комических персонажей отводится мужикам, а женщины здесь (пусть и не во всех, но все же во многих историях) выступают, в основном, голосом разума, который, конечно, никто из «главных героев» услышать не спешит.


Голоса – уже не взрослых, а подростков – стали основной темой российских фильмов, представленных в параллельных основному конкурсу секциях Варшавского кинофестиваля. Главный из них – давно ожидаемое «Межсезонье» Александра Ханта, получившее награду молодого жюри FIPRESCI за лучший восточноевропейский дебют. Тут, конечно, надо пояснить, что дебютами считались не только первые, но и вторые фильмы режиссеров, причем последних, кстати, было большинство, поэтому выбор был непростым. К тому же «Межсезонье» соревновалось в этом сегменте с уже упомянутым выше «Ульем», отмеченным не только в Варшаве, но и на «Сандэнсе», и с польской «Анатомией», до этого представленной в Венеции. В российском «Фейсбуке» было много вопросов о том, почему «Межсезонье» не попало на «Кинотавр», тем более потому, что в конкурсах Варшавы представлены и фильмы с других фестивалей. Но тут надо учесть, что «Кинотавр», несмотря на действительно грандиозную картину российского кино, является все-таки смотром национальным, вступающим пусть и не в рьяную, но все же конфронтацию с теми самыми международными фестивалями класса «А». И «Межсезонью» мировая премьера в Варшаве пошла, скорее, на пользу, при том, что сам фильм отчасти вступает в дискурс и с победителем «Кинотавра» «Море волнуется раз» Николая Хомерики – не эстетически, а, скорее, идеологически. Последний снят вернувшимся в арт-кино режиссером условных блокбастеров для себя и о себе. Долго готовящееся «Межсезонье», так в отличие от фильма Хомерики и не получившее господдержки, сделано Александром Хантом с какой-то необыкновенной искренностью, трогательностью и любовью к подросткам, а не к себе самому, что уже кажется редкостью для нашего кино.

Как известно, «Межсезонье» основано на истории псковских подростков, которая пять лет назад всколыхнула всю страну и не исключено, что стала все же причиной появления на стриминг-сервисах большого количества сериалов на тему так называемых «трудных подростков», которых не понимают родители и которые хотят жить своей – свободной – жизнью. «Межсезонье», в общем-то, продолжает эту традицию стримингов, но, кажется, впервые так ярко говорит о подростковой боли с большого экрана. Да, до этого был фильм Андрея Зайцева «14+», из которого «Межсезонье» унаследовало и романтическую ностальгию отчасти советского пубертата, и общий солнечно-спокойный тон первой части, безусловно, отсылающей к «Курьеру» Шахназарова, пусть и в данном случае с современной музыкой, и карикатурных родителей. Последние, здесь, кстати, в отличие от фильма Зайцева, скорее, объясняют характер юных героев.


Саша (главное открытие фильма – Женя Виноградова) живет условно свободной жизнью с отчимом, совсем маленьким братом и матерью, которая до нового брака была ей лучшей подругой. Даня (Игорь Иванов) давно потерял отца, с чем, кажется, смирился, в отличие от матери, которая теперь отдает всю себя для гиперопеки над сыном. Саша устраивает истинный бунт и на первой попавшейся вечеринке собирается совратить скромного Даню, а он ищет любой шанс сбежать от матери, уж слишком сильно окутавшей его чрезмерными любовью и заботой. Он хочет свободы и готов ради этого на всё – первая влюбленность в отчаянную Сашу лишь триггер ситуации, в которой нет злодеев и жертв, а есть пара подростков, которых реально все задолбали. Они просто хотят спокойной жизни, но юридическая дееспособность приходит только после 18 лет, а это же, по меркам подростков, еще нескоро.

«Межсезонье» – фильм неровный, увлекающийся и отсылками к советскому кинематографу, и к все еще актуальной новостной истории, и треками Face и Slava Marlow, и попытками на современном российском материале сделать новых «Бонни и Клайда». Но безусловный плюс фильма в его, несмотря на исходные события, антипровокационности. Александр Хант пытается – в совершенно иной, кстати, манере, нежели в своей первой ленте, – сделать слепок поколения отечественных тинейджеров, в которых и есть безусловная сила, правда и честность. А не просто снять кино «по волнам своей памяти». И в этом искреннем отношении к подросткам, их боли, кажущейся такой наивной для взрослых, и есть главный плюс «Межсезонья».


На другой реальной истории – расследовании групп «Синих китов» – основан и полнометражный дебют Анны Зайцевой «#хочувигру», в Варшаве показанный в конкурсе «Свободный дух» (Free Spirit). О «Синих китах» – большой российской интернет-проблеме, провоцировавшей (а, возможно, и все еще провоцирующей, какого-то внятного расследования с финальной точки после большого количества публикаций в прессе так и не произошло) подростковые суициды – в мировом сообществе в принципе не знают, так что эта тема для них в новинку. А для некоторых все еще в новинку и формат скринлайфа, когда почти все действие проходит на экране компьютера или мобильного телефона (один из продюсеров фильма – Тимур Бекмамбетов). Однако именно этот формат существенно выделял «#хочувигру» на фоне остальных дебютов, вряд ли укладывающихся в рамки экспериментов с формой или содержанием, а, скорее, представлявших собой типичное фестивальное кино.

Зайцева до первого полного метра снимала короткометражку «Сама дура» и одноименный веб-сериал, рассказывающий о двух непохожих друг на друга сестрах. Собственно из этих проектов в «#хочувигру» перешла не только сестринская тема, но и юная актриса Анна Потебня, как раз игравшая главную роль в коротком метре Зайцевой. Ее героиня – старшая сестра, которая начинает расследование неожиданной для всех смерти младшей. Та, производившая впечатление счастливого ребенка, вдруг покончила жизнь самоубийством. Мать оплакивает горе и забывает о старшей сестре, которой тоже непросто пережить эту потерю. Но именно подросток, пока взрослые, в том числе и следственные органы, ничего не слышат, пытается выяснить, кто же все-таки довел ее сестру до столь отчаянного шага.


«#хочувигру» – очень важный разговор на непростую тему, сделанный при этом в максимально зрительском формате драматического детектива, что, возможно, и помешало ему найти какое-то достойное признание (выраженное в каких-либо наградах) на фестивале в Варшаве. Также без призов осталась и российская короткометражка «Болезнь роста» Эллен Роднянской. В ней речь идет о 15-летней беременной школьнице Жене, которой из-за своего положения, понятно, непросто найти общий язык не только со взрослыми, но и со сверстниками. Удивительным образом «Болезнь роста» отчасти пересекается с фильмом Лены Ланских «Ничья», участвовавшем в конкурсе «Кинотавра» и победившем в секции «Новые режиссеры» фестиваля в Сан-Себастьяне. Только Роднянская, в отличие от Ланских, не пытается создать по-темному клишированную российскую арт-драму, а делает в каком-то смысле оптимистичное кино о новом поколении, способном избавиться от клише «трудных подростков» и жить своей – свободной – жизнью. Этого ли всем нам не хватает.

Ссылки по теме:

Якутский фильм «Ыт» отмечен спецпризом жюри Варшавского кинофестиваля
Ситора Алиева оценит конкурс Варшавского кинофестиваля
Драма Александра Ханта «Межсезонье» попала в конкурс Варшавского кинофестиваля