В широкий прокат выходит новая картина Педро Альмодовара «Человеческий голос», которую можно будет увидеть в кино уже с 3 декабря. По этому случаю вспоминаем и воссоздаём портрет режиссера.
На счету Альмодовара на данный момент около двух десятков полнометражных фильмов, названия которых наводят на мысли то об эротическом кино (
«Закон желания»,
«Живая плоть»,
«Свяжи меня»,
«Я очень возбужден»), то о низкопробных мелодрамах (
«Женщины на грани нервного срыва»,
«Цветок моей тайны»,
«Разомкнутые объятия»). В самом деле, его картины - праздник самовыражения, сюжет которого развивается с головокружительной скоростью: мужчины и женщины меняют пол, рожают и теряют детей, утонченно убивают противников, становятся жертвами насилия или преступниками и сходят с ума от неразделенной любви. Страсть – лейтмотив всех фильмов, смысл жизни героев, их мотивация и религия.
Элементы режиссёрского стиля Альмодовара сложились задолго до того, как он взял в руки камеру. Во многом они выросли из его детских увлечений кино и литературой, когда творчество было механизмом защиты от одиночества. Деревушка, в которой он рос во времена правления Франко, множеством запретов и ограничений навсегда привили режиссёру отвращение к ханжеству и пылкую любовь к свободе, которая затрагивает не только возможность самовыражения и выбора жизненного пути, но и права каждого человека на странности и слабости.
Переехав в Мадрид, Альмодовар устраивается работать служащим телефонной компании и начинает снимать кино на дешёвую любительскую плёнку «Супер-8».
«На руках у меня имелись два серьёзных козыря: железная воля и полная раскрепощённость в использовании кинематографического языка», - вспоминает он. В то время люди, которые занимались съемкой на «Супер-8», объединялись в клубы, устраивали кинопоказы и даже проводили кинофестивали. Из-за низкого качества звука на этой пленке, отснятые фильмы были практически немыми. Это не входило в планы Альмодовара, герои которого не только без умолка болтали, но еще и пели. Недостаток звука на показах режиссер компенсировал тем, что становился рядом с экраном и сам озвучивал всех героев, пел, комментировал происходящее и даже критиковал игру актёров.
В то время на «Супер-8» делалось в основном концептуальное кино. Признаком хорошего вкуса считалось отсутствие интриги. Наличие сюжета истолковывалось как возврат к кинематографу 40-х годов и считалось архаикой. Нарушая все правила андеграундного сообщества, Альмодовар с самого начала был приверженцем острых интриг, необузданных страстей и старомодных историй.
Первые его профессиональные фильмы, снятые в 80-х, можно назвать этапом становления режиссёра.
«Пепи, Люси, Бом и остальные девушки» (1980),
«Лабиринт страстей» (1982),
«Нескромное обаяние порока» (1983), «За что мне это?» (1984),
«Матадор» (1986), «Закон желания» (1987), «Женщины на грани нервного срыва» (1988) - фильмы-зарисовки, где намечаются основные темы, которые режиссёр будет в дальнейшем разрабатывать. Появляются и актрисы, без которых сложно представить фильмы Альмодовара.
Кармен Маура,
Чус Лампреаве и
Росси де Пальма - женщина, будто сошедшая с полотен Пикассо, очаровавшая кинематограф и мир моды неправильными чертами лица и асимметричностью, таящей огромное обаяние.
Из общего ряда фильмов того времени выделяется картина «Нескромное обаяние порока», созданная по заказу испанского мультимиллионера. История о монашках, наркотиках и однополой любви, в которой кроме всего прочего появляется живой тигр и ребёнок-маугли, воспитанный обезьянами. В этом фильме четко определяется доминанта творчества режиссёра: создание сюжетов при помощи отсылки к бульварным романам, мыльным операм женским глянцевым журналам.
Альмодовар не получил профессионального образования. Возможно именно этим можно объяснить отсутствие чёткой жанровой структуры в его фильмах, полную раскованность, раскрепощенность режиссерской фантазии, отсутствие запретных тем и яркие цвета.
«Меня не занимает вопрос, шокируют мои фильмы или нет; любое их понимание кажется мне априори интересным и приемлемым»,- говорит режиссёр в одном из интервью.
Обращение к низким жанрам со временем становится своеобразной визитной карточкой режиссёра, которую сложно назвать абсолютно новаторской. Как тут не вспомнить
Федерико Феллини, который вводил в фильмы элементы цирка, ярмарки, площадного театра. народные развлечения с течением времени поменялись - и главным из них в конце ХХ века становятся телевидение и глянец.
Радикальный эклектизм - ещё одна черта, свойственная этому режиссёру. Секс, любовь, страсть в разнообразных пропорциях смешаны в его фильмах и приправлены дичайшими поворотами сюжета и народным юмором.
В девяностых годах Альмодовар снимает свои самые шокирующие и остросюжетные картины.
«Свяжи меня» (1990) - любовная мелодрама, утверждающая право каждой пары на самостоятельное определение категорий нормального и допустимого с
Викторией Абриль и
Антонио Бандересом в главных ролях;
«Высокие каблуки» (1991);
«Кика» (1993) - футуристические костюмы для этого фильма создаёт
Жан Поль Готье;
«Цветок моей тайны» (1995);
«Живая плоть» (1997) - фильм, в котором
Пенелопа Крус исполнила эпизодическую роль проститутки, рожающей в автобусе, а
Хавьер Бардем - полицейского, прикованного к инвалидному креслу.
Профессиональное признание повлекло за собой увеличение финансирования. Периодом творческой зрелости становятся конец девяностых - начало нулевых годов, когда выходят его лучшие картины:
«Всё о моей матери» (1999),
«Дурное воспитание»(2002),
«Поговори с ней» (2002) и
«Возвращение»(2006). В этих фильмах безудержный полёт фантазии укладывается в стройную композицию, а цвета достигают яркости, необходимой для передачи идей режиссёра.
Оттачивается и любимый визуальный фокус Альмодовара - несколько взаимоотражающих поверхностей. Например, стеклянные двери автобуса и зеркальная поверхность торгового центра, к которому он подъехал. Камера совершает панорамные переходы с одного отражения на другое, чтобы уже в самом конце показать исходный предмет.
В те же годы появляется темпераментный саундтрек, который становится узнаваемой чертой его кинематографа. Ключевыми местами действия становятся церковь, театр, больница и деревня. Представляя собой последний приют театральной условности в современном мире, эти площадки дают возможность не только для создания увлекательного сюжета, но и позволяют рассказать историю, которая от начала до конца захватывает не только внимание, но и эмоции зрителя. Герои теперь не столько нарушают, сколько не замечают запретов и правил, принятых человеческим обществом. Они действуют исходя из того, что им диктует некая личная высшая цель, и неизменно оказываются правы, даже если не оправданны до конца.
Мелодраматический накал страстей, китч, лихо закрученная интрига и элементы маргинальной культуры складываются в величественные истории, достойные греческой трагедии.
Необходимо понимать, что ирония и китч,- элементы авторского стиля Альмодовара, а создание шокирующей фабулы - инструмент, с помощью которого режиссер может без стеснения поговорить со зрителем о простых и понятных каждому темах - любви и боли.
«Пусть уж лучше на первый взгляд меня воспринимают как китч, ведь всё это представляет для меня такое большое значение, что мне было бы неловко подходить к этому серьёзно. Китч защищает мою стыдливость, поэтому я очень за него держусь», - объясняет Альмодовар.
В сущности киноязык - это только способ режиссёра рассказать ту или иную историю. Ведь по сюжету они почти всегда остаются одними и теми же на протяжении веков. Вся соль в том, чтобы поговорить о них так, как до этого не делал никто.
1 комментарий
обсуждение >>