Вуди Аллен, конечно, мастер перипетий и неожиданных поворотов, но когда ансамбль нарушен, а актёрам приходится искусственно изображать любовь, то это жалкое зрелище....
Те же глупые чувства испытываешь в фильмах, где играет сам Вуди, в которого влюбляются красивые тётки.
Но уже через год будет "Полночь в Париже", а через четыре "Магия лунного света", где нет разврата, нет в кадре самого Аллена, но есть искусство и идея, и хочется пересматривать.))
Актеры чудесные, играют мастерски, легко и свободно. Но я вот не в первый раз задаюсь вопросом: это Вуди Аллен? -( Какое-то легкое разочарование. Как и предыдущие авторы, тоже вспоминаю то, что мог сделать только тот потрясающий и неповторимый режисссер... "Ханна и ее сестры" к примеру.
В чём-то согласен с Борисом. Теперь Вуди Аллен снимает фильмы, которые может поставить любой профессионал. Вот "Энни Холл" "Любовь и смерть", "Манхэттэн" - это мог поставить только он. Всё так, и, тем не менее, каждый фильм 77-летнего уже режиссёра - достойный. Да, коммерция, но коммерция и "для головы". Отрадно видеть бесспорную удачу Наоми Уоттс, которая не педалирует свою "звёздность", а шлифует мастерство исполнением ролей "girl next door". Её героиня, пожалуй, чем-то напоминает Де Ниро в недавнем фильме "Сделано в Голливуде" - умение держать удары, которые на неё незаслуженно сыпятся со всех сторон, причём от любимых ею людей... Как всегда у Аллена - блестящий саундтрэк: иронично использованная песня из диснеевского "Пиноккио", секстет Бенни Гудмэна. А Уоттс надо было бы номинировать на "Оскара", но почему-то не сложилось...
Борис Нежданов (Санкт-Петербург)13.11.2011 - 11:11:33
Актеры хорошие и снято красиво, но содержание фильма показалось каким-то мелким, проблемы героев - пустяковыми. Поневоле думаешь:"Нам бы их заботы!" Во всяком случае, у Вуди Аллена бывали в прошлом и более интересные фильмы.
Четвертый по счету "лондонский" фильм Вуди Аллена не оставляет поля для сомнений: в славном граде сем творец, наконец-то, обжился. В то время как выбранные для "Матч-пойнта" городские виды напоминали более всего фотоснимки, сделанные туристом, впервые до Лондона дорвавшимся и никак не желающим отлипнуть от достопримечательностей из Toп-10 туристического путеводителя (Биг Бен, Тауэр-Бридж и Сити, Сейнт-Джеймс-Парк и Букингэмский дворец, Тейт Модерн, Ковент-Гарден), - топография "Таинственного незнакомца" свидетельствует об уже сформировавшихся режиссерских вкусах, протяженных неспешных прогулках вдали от протоптанных туристами троп, посиделках на ресторанных террасах и парковой мураве, часах, проведенных в перетряхивании букинистического хлама. Богатые здесь более не предпочитают заселенную олигархами Белгравию, но наслаждаются речными видами Бэттерси либо цветеньем Ноттинг-Хилла, а улочки Бейсуотера оказываются на поверку куда атмосфернее зализанного Сохо, - Лондон обретает настоящие, безошибочно алленовские плоть и кровь, становясь местом вечно-зеленым, теплым, солнечным, слегка идиллическим, как будто увиденным через высокодиоптрийные розоватые очки в роговой оправе... Однако сомнений нет и в том, что в Лондоне Аллен туристом-то так и остался - во всяком случае, собственной, хваленой, в Манхэттене продемонстрированной органичности вплетения городского пейзажа в рассказываемые истории и персонажные психотипы в новых декорациях ему покуда не удается добиться и в первом приближении. Перенеси он персонажей "Незнакомца" в любой другой симпатичный уголок западного мира, фильм ровным счетом ничего от этого не потерял бы.
Хотя в этом, вероятно, и состоит основной посыл сего опуса: люди, по сути, гораздо менее оригинальны, чем авторам, зрителям и им самим хотелось бы. Много ли значат декорации, если в них во всех разыгрываются одни и те же пошлые, глупые, от многократных повторений на зубах навязшие драмы иллюзорных счастья, любви, успеха, реальных и осязаемых ревности, одиночества, неудовлетворенности и страхов? Мышиный жеребчик (так Гоголь молодящихся старцев зовет) при деньгах, оставляющий прежнюю подругу, что стала неупруга, чтобы остановить мгновенье, обмануть процесс старения - и попадающий в лапы тупой, вульгарной, меркантильной шлюхи, накачивающей его виагрой, выкачивающей из него материальные блага и в довершение ко всему обманывающей его с тренером по фитнесу; сорокалетний супруг-паразит, в амплуа непонятого гения подглядывающий за студенткой в окне напротив (о, девушка в красном, как ты прекрасна!), воображая ее своей новой музой, а заканчивая - банальным плагиатом; неудовлетворенная супруга за тридцать, уставшая тащить на себе мужа-лузера и заглядывающаяся на красивого и успешного босса; ее маменька, старушка - одуванчик Божий, с головой ушедшая в эзотерику от бездн жизни сей с ее бессмысленностью и беспощадностью - все эти персонажи, хватающиеся за миражи, а то и впадающие в сознательный самообман, дабы обрести в жизни хоть какие-то ориентиры - банальны и архетипичны донельзя. Старик Вуди знает: "Что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового на свете". И констатирует эту истину не только со свойственными библейскому пророку цинизмом и покорностью, но и со своей фирменной, с издевкой граничащей терпимостью. В конце концов, Екклезиаст для Аллена тоже не в новинку, поэтому перепевать его он предпочитает с максимальным для себя комфортом. Ведь место встречи для следующей вариации на тему - Рим, не так ли?
Грустное зрелище "исписавшегося" творца ... Набор банальностей и общих мест, которые вынуждены разыгрывать блестящие (сэр Э.Хопкинс) и просто хорошие (Н.Уоттс) актеры, доверившиеся репутации великого режиссера-интеллектуала. Как жаль...
отзывы
Те же глупые чувства испытываешь в фильмах, где играет сам Вуди, в которого влюбляются красивые тётки.
Но уже через год будет "Полночь в Париже", а через четыре "Магия лунного света", где нет разврата, нет в кадре самого Аллена, но есть искусство и идея, и хочется пересматривать.))
Хотя в этом, вероятно, и состоит основной посыл сего опуса: люди, по сути, гораздо менее оригинальны, чем авторам, зрителям и им самим хотелось бы. Много ли значат декорации, если в них во всех разыгрываются одни и те же пошлые, глупые, от многократных повторений на зубах навязшие драмы иллюзорных счастья, любви, успеха, реальных и осязаемых ревности, одиночества, неудовлетворенности и страхов? Мышиный жеребчик (так Гоголь молодящихся старцев зовет) при деньгах, оставляющий прежнюю подругу, что стала неупруга, чтобы остановить мгновенье, обмануть процесс старения - и попадающий в лапы тупой, вульгарной, меркантильной шлюхи, накачивающей его виагрой, выкачивающей из него материальные блага и в довершение ко всему обманывающей его с тренером по фитнесу; сорокалетний супруг-паразит, в амплуа непонятого гения подглядывающий за студенткой в окне напротив (о, девушка в красном, как ты прекрасна!), воображая ее своей новой музой, а заканчивая - банальным плагиатом; неудовлетворенная супруга за тридцать, уставшая тащить на себе мужа-лузера и заглядывающаяся на красивого и успешного босса; ее маменька, старушка - одуванчик Божий, с головой ушедшая в эзотерику от бездн жизни сей с ее бессмысленностью и беспощадностью - все эти персонажи, хватающиеся за миражи, а то и впадающие в сознательный самообман, дабы обрести в жизни хоть какие-то ориентиры - банальны и архетипичны донельзя. Старик Вуди знает: "Что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового на свете". И констатирует эту истину не только со свойственными библейскому пророку цинизмом и покорностью, но и со своей фирменной, с издевкой граничащей терпимостью. В конце концов, Екклезиаст для Аллена тоже не в новинку, поэтому перепевать его он предпочитает с максимальным для себя комфортом. Ведь место встречи для следующей вариации на тему - Рим, не так ли?