Возвращение "Броненосца" (1996)

Геннадий Полока снял фильм «Возвращение броненосца» по повести Алексея Каплера в своем излюбленном лубочном стиле, как нельзя более подходящем к повседневной жизни 20-х — этому веселому похмелью революции. На наш взгляд, Полока нашел наиболее адекватное кинематографическое воплощение Бабелевской прозы, хотя самого Бабеля ни разу не ставил. Если герои Эйзенштейна будучи «лучшими представителями народа», так и остаются безымянными солдатами революции принесенными в жертву ради торжественных клятв на их братской могиле, то персонажи Полоки (и лучшие, и худшие, и никакие) неизменно обладают ярким характером и характерностью. Из картины в картину переходит у него незабываемый колорит, народный юмор, и балаганная ярмарочная условность, которая обязательна для Полоки даже если, как говорят в Одессе, «из неба льет трагедия, а на душу капает дождь». Герою «Возвращения броненосца» Иоганну Францевичу Герцу Одесса не понравилась с первого взгляда, Эйзенштейн со второго. Потому что больше всего Герц любил революцию, а эти двое на нее не походили. Сражаясь на фронтах гражданской «за права трудящихся», Герц рубил беляков не хуже, чем Эйзенштейн пленку на монтажном столе. Став во главе одесского Посредрабиса (что-то вроде актерской биржи), Иоганн Герц столь же усердно начал защищать права актеров, которых и «трудящимися»-то называть не хотел. Однако, посягнувшего на эти права Эйзенштейна он готов был поднять на штык. Времена меняются, но некоторые традиции в киноискусстве остаются незыблемыми: например, традиция изображения массы как суммы самоценных «портретов». В то время как главные партии в фильме «Возвращение броненосца» гениально трогательно проводят никому не известные Михаил Уржумцев (Герц) и Людмила Потапова (его возлюбленная Клавдия), на роль типажей Полока, соперничая с Эйзенштейном, приглашает «звезд»: Армен Джигарханян «Крестный отец»; Татьяна Васильева «дама с понтами»; Иван Бортник «иванушка-дурачок» и т. д. Эйзенштейну из фильма в этом повезло меньше: актерская элита Одессы, приглашенная в массовку решила бойкотировать съемки. Мелодраматическую линию в фильме Полоки хочется назвать Великой историей вечной любви. Глаза Клавдии были всегда полны слез, но не от жалости к себе, а от особой щемящей способности принимать всемирную боль. Герц полюбил ее потому, что сам был таким же и еще потому, что по-мужски счастливо почувствовал, что он единственный мужчина, который мог ее выбрать. И тут ее выбрал Эйзенштейн — на роль женщины с ребенком. И хотя весь мир был готов помочь экранной Клавдии, в жизни товарищ Герц не решился поступиться ради нее буквой революционного закона. Он поставил долг выше любви, выше самой высокой и чистой любви на земле, и Клавдия исчезла из его жизни, оставшись только на пленке, экранным призраком в фильме «Броненосец Потемкин».

Милена Мусина, Олег Косолапов

Приз Президентского совета ОРКФ «За веру в возрождение российского кино» (Г.Полока) ОРКФ «Кинотавр—96» (Сочи); Приз «Надежда» (актеры М.Уржумцев и Л.Потапова) премии «Золотой Овен» за 1996 год; Приз за лучшие женские роли (Л.Потапова, Е.Майорова) I МКФ в Ялте—97; Приз зрительских симпатий Фестиваля Российского кино в Онфлере—97 (Франция); Приз фирмы «Кодак» (оператор Е.Давыдов) Телефорум «Содружество—98» (Москва).