Его куйбышевский след не очень глубок, и связан с недолгой эвакуацией, да и то – значительная часть «тылового творчества» пришлась на Ташкент. Из эвакуации Всеволод Вячеславович военкором «Известий» прошагал до Берлина. Куда круче его задел в литературе и кино. Будущий участник творческой группы «Серапионовы братья» родился в глухом казахском ауле. Мама была ссыльнокаторжанкой, папа рабочим прииска и учителем. Но это не помешало «захудалому провинциалу и недоучке» стать мэтром «орнаментальной прозы», вызвав восторг ровесника Сергея Есенина: «Иванов дал Сибирь по другому рисунку, чем его предшественники». Ранний Всеволод Иванов был страстным романтиком революции (повесть «Партизаны», повесть-пьеса «Бронепоезд 14-69») и в качестве соавтора книги «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина. 1931-1934 гг.» воспевал «социалистическую перековку преступного элемента». В середине 1930-х Иванова даже выбрали председателем правления Литературного фонда. Сам товарищ Сталин наизусть знал и цитировал его рассказ «Дитё». Всё это не помешало Всеволоду Вячеславовичу набить руку в жанре фантастики («Агасфер», «Вулкан»), «писать в стол» почти диссидентские романы («Кремль») и откровенно декадентские антиутопии («У»). И никто не называл его двуликим, наверное, потому что всю жизнь Иванов был «баловнем судьбы». По крайней мере, мало кто из собратьев по перу может похвастать десятком неплохих художественных фильмов, снятых «по мотивам». Таких, например, как «Амангельды» (1938), «Александр Пархоменко» (1942), «И на Тихом океане…» (1973), «Долг» (1977), «Дитя» (1992) и «Возвращение Будды» (1995).
Владимир Плотников
4 комментария
обсуждение >>