«Не было стимула по утрам просыпаться»: Владимир Меньшов о разводе с Верой Алентовой

13 июля, на 9 день после кончины Владимира Меньшова его дочь, телеведущая Юлия Меньшова опубликовала последнее интервью с отцом, которое она записала ещё в конце апреля 2021 года. В полуторачасовой беседе телеведущая обсудила с 82-летним режиссёром не только философские темы, но и путь становления его характера, трансформацию принципов и политических взглядов, а также брак и развод с Верой Алентовой.


Владимир Валентинович, как Лев Толстой, почти всю жизнь вёл дневники. Причём с той же целью, что и писатель - в попытках исправить себя. Впрочем, на саму идею вести дневник Меньшова вдохновил вовсе не пример писателя, а герой фильма «Алёша Птицын вырабатывает характер».

«Я тут же купил общую тетрадь и начал вырабатывать характер. В основном мои дневники не представляют публичного интереса, потому что я записывал то, что мне надо в себе исправлять. Я себя сжирал в этих дневниках, только этим и занимался. Это был не очень полезный момент для моего внутреннего самоощущения. Но, с другой стороны, я понимал, что я прошёл путём, которым должен был пройти. Но только сейчас я обретаю некоторую уверенность в себе. А раньше снимаю кино и думаю: «Боже, какой плохой эпизод мы сняли, какая неудача». Но сейчас я знаю, как это происходит у меня - когда самоотрицание переходит в принятие самого себя».


«Я был мечтатель. Я любил ночью сидеть курить, писать в дневник и мечтать о том, каким я буду, чего я добьюсь. Это слава, известность, узнавание, понимание. Циником я не становился никогда, и не считаю эту позицию плодотворной для человека, входящего в мир. Это маска, которую на себя надевают. Нередко это становится модным среди молодых людей. Но мне кажется, это гибельный путь».

По просьбе дочери Владимир Валентинович объяснил, почему такое важное после карьеры место в жизни мужчины занимает, по его мнению, женитьба: «Когда человек выбирает жену, тогда и складывается у него карьера. Я думаю, что жену надо брать всегда несколько выше тебя по ощущению, чтобы тянуться, доказывать. Чтобы она была немножко недосягаема. Тогда ты сам встаёшь на цыпочки и взлетаешь».

Именно так режиссёр и ощущал себя рядом с Верой Алентовой, в браке с которой он в общей сложности прожил 58 лет. «Я тянулся, я доказывал, что я стою больше, чем во мне разглядывают, и стою того, что она во мне разглядела. Это действительно чудо, что она согласилась выйти за меня замуж. Я до сих пор не очень понимаю, как это произошло - что мы полюбили друг друга. Потому что по своему социальному положению я был много ниже…У неё порода есть, у меня нет».

После рождения Юлии, когда быт Владимира и Веры только начал налаживаться (в начале отношений актриса и режиссёр жили врозь в невероятной нищите, в разных общежитиях), супруги приняли решение развестись. Впрочем, впоследствие они вновь воссоединились.


«Ну это, наверное, можно назвать провалом. Я тяжело переживал это время, как пустое время. Несмотря на то, что у меня уже выстроилась какая-то судьба в кинематографе, и наконец я дебютировал как режиссёр, это уже всё было без мамы. Но я чувствовал, что я вхолостую живу. Не получается у меня. Не было стимула по утрам просыпаться. Профессиональные приманки были. А удовлетворения не было. Поэтому когда мы с ней вновь сошлись, я обрёл душевный покой».

«Рождение ребёнка - это кризис. Несмотря на то, что это великое чудо - дети, я на первых порах осознал, что это такая ловушка для мужчины. Потому что он нужен женщине только для того, чтобы родить ребёнка. Ты резко уходишь на второй план. Всё посвящено ребёнку, заботам о нём, все мысли там. И ты оказываешься в этой западне. Это очень новое ощущение, до которого я додумывался».

Всю жизнь Владимир Валентинович придерживался определённых принципов, одним из которых было нежелание жить в довольстве и роскоши на фоне людской бедности. Однако с годами этот принцип постепенно сошёл на нет - когда режиссёр понял, что комфорт - это не только привилегия, но и право человека.

«Пока есть люди, которые умирают от голода, мы не можем жить хорошо» - да, это был мой принцип. Смягчение, наверное, связано с хорошей жизнью. Когда стали хорошо и комфортно жить, у каждого появилось по комнате своей - понимаешь, что это правильная жизнь. Но её для всех устроить невозможно. И это тоже понимаешь. Я не горжусь тем, что я устроился в жизни. А я именно устроился, если вспомнить, как мы с Верой Валентиновной начинали, с какой нищеты. Я доволен своей жизнью, но я помню, что я живу в океане бедности человеческой».

В молодости режиссёр, как и многие люди из круга его общения, был диссидентом. Перелом в его гражданской позиции и политических взглядах случился в 1968 году, когда Советский Союз вторгся в Чехословакию.

«Поскольку мы все были подсажены на радио «Би-Би-Си», на «Немецкую волну», на «Голос Америки» (их глушили, но мы слушали), то эти события '68 года вызвали сначала реакцию: «Стыдно быть русским». Выше перечисленные средства массовой информации сразу же стали говорить в пренебрежительном тоне по отношению к русским людям. Что это такое государство, такие люди, которые вошли на танках в Чехословакию, где все такие чистые, честные, они горят, а их ломают об колено и так далее. Было так очевидно, что это неправда. Это было унижение на национальном уровне. И меня это очень отрезвило».