Жертвы (1962)

Наверное, если бы мне не пришлось перебирать старые фотоснимки, сложенные пачками в чулане, я бы не вспомнил об этом неполнометражном фильме, который видел два раза по телевизору в 1963 году. В одной из коробок я наткнулся на пакет рекламных фотографий к фильмам, выпущенным на экран советским кинопрокатом, в том числе к упоминаемым "Жертвам". Кроме приведенного на сайте кадра там оказалось еще пять снимков (конечно же, черно - белых, как и лента), запечатлевших разные эпизоды этой драматичной кинопостановки. Крупным планом Кюн целится и метко стреляет из МГ - 34 в вещающий советский агитационный динамик, заставляя его замолчать под одобрительные улыбки своих солдат (после чего на немецкие окопы обрушивается град русских мин, приносящих первые жертвы фильма). Рядом с Петцольдом (Г.Стриженов) в машине сидит небритый Клетт(А.Ромашин), нервно теребящий себя за горло и спрашивающий у водителя совета - что ему делать. А сзади, за перегородочным окном салона виднеется подвешенная человеческая голова ("Это мой талисман, голова грека" - между делом откровенничает Бринкманну Кюн) - такие "амулеты" впоследствии присутствовали в качестве вещдоков на Нюрнбергском трибунале. Хорошо помню многие последовавшие сцены из этого недолгого фильма: "Покормите этих скотов. Им ночью прыгать по своим минным полям" - отдает распоряжение Кюн остановившему его машину старшему конвоя следующих мимо военнопленных; Клетт бросается бежать на ходу из машины под пулями стреляющего ему вслед из парабеллума Кюна и,взмахнув руками(дальний план) падает; "А ты почему не стрелял? Где твое оружие?" - спрашивает Кюн Бринкманна, отбирая у последнего лежащий на коленях под накидкой автомат, пересаживает его на место застреленного Клетта и отдает команду водителю:"В город, в гестапо" - находя новую жертву. На фотокадре в задумчивости замер Петцольд. Это уже после войны, возле полигона, на фоне красующегося щита с большими буквами АТОМ и стоящего неподалеку американца в каске военного полицейского. Сейчас подойдет его старый хозяин Кюн (Н.Прокопович, "состаренный" гримом в виде усов на двадцать лет) в форме генерала бундесвера, по старой привычке достанет крошечную конфетку, и , слизав ее с обертки, невозмутимо ответит на доклад своего адъютанта, что при испытаниях погибли двое:"Жертвы всегда были, есть и будут. Это нормально".
Фильм своего времени - эпохи холодной войны, берлинской стены и открытого недружелюбия между СССР и западногерманскими реваншистами. И, вместе с этим, драматичная киноистория, обнажающая человечность и бесчеловечность на фоне одного из военных эпизодов - когда смерть миллионов является всего лишь оправдательной и обязательной статистикой для многочисленных кюнов и им подобных. Может быть, даже для некоторых из тех, кто находился по другую сторону фронта. Вероятно, прочувствованный в киноповествовании кое - кем последний намек и привел к тому, что фильм давно исчез с экранов. Хотелось бы верить, что не навсегда.