Экс-солисту Новосибирского театра оперы и балета, народному артисту России, легендарному сибирскому басу «украинского разлива» недавно исполнилось 75 лет.
К своему столь солидному для среднестатистического россиянина возрасту Алексей Яковлевич относится с иронией, мол, конечно, здоровье теперь уже не то. Зато его голос, не потерявший с годами свою мягкость, густоту, гибкость и бархатный тембр, по-прежнему звучит уверенно и властно.
Как я «обобрал» Паторжинского
Певческая карьера Алексея Левицкого началась в октябре 1953 года, когда он, лейтенант в отставке, с успехом прошел прослушивание в Киевской консерватории и был зачислен в класс замечательного педагога, известного баса, народного артиста СССР Ивана Паторжинского.
— Пел я с четырех лет, — вспоминает Алексей Яковлевич. — Отец хорошо играл на скрипке, преподавал в начальных классах и вел уроки пения. Строгий был человек, чуть что, смычком по макушке за непослушание. Сольных партий я тогда, конечно, не получал, но в школьном хоре пел исправно и даже играл на мандолине, подбирая по слуху украинские и русские народные песни. О том, что мне надо всерьез заняться вокалом, я впервые задумался в армии, когда руководитель нашей самодеятельности при штабе Белорусского округа, услышав, как я «спеваю», сказал: «Алеша, тебе учиться нужно, у тебя — голос»…
Иван Паторжинский раскрыл своему талантливому ученику секреты итальянской вокальной школы. Алексей Яковлевич уверен, что именно благодаря своему педагогу он поет до сих пор, хотя это и противоречит законам природы.
— Никогда не забуду слова, которые Паторжинский сказал мне на прощание, — вспоминает Левицкий: «Мне было легко с тобой заниматься, Алексей. Ты понимал меня с полуслова, схватывал на лету. Ох, и здорово же ты меня обобрал… Я за тебя спокоен, ты — в порядке».
Удачный дебют
В 1958 году Алексей Левицкий с блеском дебютировал на сцене Новосибирского театра оперы и балета в опере Даргомыжского «Русалка» (партия Мельника).
— Я попал в театр в пору смены поколений, — вспоминает певец. — Ушли на пенсию ведущие басы, и у нас, молодых, появилась возможность занять пустующую нишу. Я, например, стал самым молодым певцом в истории российского оперного искусства, исполнившим в свои неполные 30 лет сложнейшую партию Ивана Сусанина. В 1963 году, после гастролей новосибирского театра в Москве, я получил приглашение попробовать свои вокальные данные на сцене Большого театра в опере «Дон Жуан». Меня общими усилиями уговорили повременить с отъездом и, как оказалось, не напрасно. Прошло чуть меньше года. От инфаркта умер Мелик Пашаев, который приглашал меня в труппу Большого театра, и о постановке «Дон Жуана» уже никто не вспоминал…
«Дивлюсь я на небо»
Алексей Левицкий с гордостью говорит, что всего в жизни добился только своим трудом, хотя доброжелатели настоятельно советовали певцу вступить в ряды Коммунистической партии исключительно с целью скорейшего продвижения по карьерной лестнице. Однако на сделку с совестью Левицкий принципиально не пошел, упрямый он человек. И все равно талантливого строптивца «в верхах» любили за его удивительной красоты бас.
— Помню, в 1962 году в Новосибирске проходило зональное совещание по сельскому хозяйству, на котором присутствовал сам Никита Хрущев, — говорит Алексей Яковлевич. — После совещания в оперном давали правительственный концерт. Перед началом заходит ко мне в гримерку секретарь обкома партии Федор Горячев и говорит: «Алеша, Никита любит украинские песни. Спой, чтобы для души»… Выхожу на сцену: Хрущев сидит в первом ряду, улыбается. Запел я «Дивлюсь я на небо», смотрю, Горячев с Никитой Сергеевичем о чем-то шепчутся. А через месяц меня в обком вызывают и говорят: «Поздравляем, вам присвоено звание «Заслуженный артист РСФСР».
В августе 1964 года я был включен в состав сборной бригады, которая отправлялась с концертами в Кабул. Приехали мы в Афганистан как раз к открытию дороги Душанбе — Кабул. Резать символическую ленточку было поручено Алексею Косыгину. После торжественной церемонии в советском посольстве Косыгин давал прием в честь строителей дороги. Когда гости, уже достаточно подогретые, рассредоточились за столиками по интересам, к нам подсел Косыгин. Простейший мужик оказался, мы с нам по душам поговорили, «Степь да степь…» спели на два голоса, у него такой хороший тенор был…
Народный пенсионер
За сорок лет, проведенных на сцене Новосибирского театра оперы и балета, Алексей Левицкий спел более шестидесяти ведущих оперных партий. Амплуа Левицкого-актера однозначно определить было невозможно. Ему удавались как трагические, так и комические образы. «Главное, чтобы роль была игровая, тогда она обязательно вызывала во мне симпатию и интерес», — вспоминает певец.
Завершающим аккордом в его певческой карьере стало исполнение партии Бориса в опере «Борис Годунов», которая состоялась на сцене НГАТОиБ 23 февраля 2001 года сразу после семидесятилетнего юбилея певца. Вообще-то, Алексей Яковлевич мечтал проститься со сценой, исполнив партию Мельника в опере «Русалка», мол, с Мельником пришел, с Мельником и уйду. Но последняя постановка «Русалки» в театре была певцу не по вкусу, поэтому он решил «проститься» Борисом. Потом еще несколько лет Алексей Яковлевич участвовал в театральных концертных программах. И вот уже три года, как народный артист России Алексей Левицкий — простой рядовой пенсионер с пенсией чуть больше прожиточного минимума.
— Мне знакомые говорят: «Ты, наверное, пенсию получаешь огромную, все-таки народный артист», — смеется Алексей Яковлевич. — А я им отвечаю, что получаю и сразу на базар, поискать самый дешевый товар. Да, в советские времена я бы получал персональную пенсию, пользовался бы всеми благами, а сейчас, увы, времена не те, сегодня все равны.
Конечно, по сцене певец тоскует. Обидно ему, что силы, голос еще есть, а востребованности в нем нет. Хотя Левицкий поет до сих пор, только не на большой сцене, а на собраниях в Украинском культурном центре. Поет от души, иначе не может.
— Я сейчас живу воспоминаниями, — говорит певец. — Но это светлые воспоминания…
24.01.2006
2 комментария
обсуждение >>