«2morrow/Завтра». Дневник фестиваля. День второй

«Завтра» - это микс из всего, что занимает современную культурно продвинутую молодежь. Андеграунд, авангард, социальное кино, видеоколлажи, незамеченные за грудой ширпотреба образчики жанрового кино – все это вы найдете под одной крышей (здесь их три – «35mm», «Ролан» и «Пионер», но не суть важно). И в абсолютной тишине (благо, ходят всего 3,5 человека) насладиться или ужаснуться новому слову в кинематографе.
С тех пор, как появился «2morrow», а затем и разделился на две части (программой второй можно будет насладиться в конце этого месяца), в общем-то, ничего не изменилось. Та же основная площадка для показов, те же машины у входа, та же атмосфера. Лишь лица организаторов другие, да и фильмы все-таки не совсем такие, как были поначалу.
Начнем с того, что одним из первых на пресс-показах показали чисто жанровый фильм – триллер Ричарда Франклина «Игры на дороге». Нет, не «Цветок у дороги» (тоже, кстати, неплохое кино), а именно «Игры на дороге», со всеми вытекающими из названия образами и формулами.
Сама идея переноса хичкоковского шедевра «Окно во двор» на дорогу, где царят законы спилберговской «Дуэли», уже заслуживает уважения и, более того, восхищения. За каждым персонажем угадывается оригинальный образ. Водитель Куид – это Джеффриз 80-х, а Джейми Ли Кертис (как не хватает теперь ее отца!) теперь не только дочь лучшей «крикуньи» всех времен и народов, но и наследница Грейс Келли. Действие оригинала вырвалось за пределы квартиры в полумертвое пространство Австралии, а убийца жены трансформировался в маньяка-душителя, чьими жертвами становятся симпатичные любительницы автостопа.
Ричард Франклин стал известен благодаря своим первым фильмам – эротической комедии «Фантазм» и хоррору «Патрик». «Игры на дороге» - его четвертая полнометражная картина, незаслуженно отошедшая на задний план из-за Джорджа Миллера, выпустившего в том же 81-м вторую часть «Безумного Макса». Кстати, Брайан Мэй, написавший музыку для «Mad Max’а», создал и атмосферные мелодии для «Игр…», что еще раз подчеркивает уникальность этого триллера.
Восьмидесятые все еще в моде, и, думается, после просмотра маленького шедевра Ричарда Франклина зрителю захочется посмотреть еще что-нибудь подобное – интригующее и завораживающее своей простотой.
В какой-то степени проста и доходчива конкурсная картина «Сказки золотого века» - сборник новелл румынских режиссеров под руководством Кристьяна Мунджу. Здесь в иронично-сюрреалистической форме «а ля Кустурица» изложены легенды, почерпнутые из недавнего коммунистического периода Румынии. То жители одной деревни бросят ждать начальство и садятся на карусель, забыв оставить человека у пульта, и веселый аттракцион крутится до самого приезда партийного деятеля... То милиционеру привезут живую свинью, и он не знает, как ее убить, чтобы не возбудить подозрение у соседей… То партийные фотографы, забыв про шляпу в руках, рисуют вторую на голове у Чаушеску… Всего этих нелепиц, которые могли иметь место и в Советском Союзе, - шесть штук, а фильм длится больше двух часов, что, разумеется, сказывается на его положительном восприятии. И все же, несмотря на избыточный хронометраж, по окончании просмотра остается чувство ностальгии, что не входило в планы Мунджу. Лента вызывает также удивление, потому как все истории созданы в одном стиле и в одной тональности, словно снимало не не пять человек, а один.
Совсем по-иному смотрятся «Травелоги» Дастина Томпсона – авангардное путешествие. В картине нет вербальной речи, мысли излагаются письменно, что приближает эту работу к киноэссе. Киноэссе на тему странствия не столько по странам, сколько по внутренним закоулкам авторского Я. Каждый эпизод в фильме – остановка в пути, обладающая своими атмосферой и микросюжетом. Готический собор предстает словно затертая пленка с немой картиной, Рим выглядит как в фильмах Роберто Росселлини, а Калифорния обретает фантастические черты. Автор размышляет обо всем и ни о чем, предоставляя право творить сюжет самому зрителю. И каждый находит что-то свое, неповторимое и очаровательное в этом фильме-настроении.
Об этой способности – находить ответы в том, что невозможно выразить словами, - говорится в документальном фильме Чака Уоркмана «Провидцы», повествующем об истории киноавангарда. Точнее, нам рассказывают историю через субъективный взгляд одного из корифеев американского киноавангарда – Йонаса Мекаса.
Уоркман лет пятнадцать назад снял замечательную картину «Первый век кино», где помимо звезд мирового кинематографа делились своими впечатлениями о любимых фильмах и простые зрители. В «Провидцах» почти та же структура, но на этот раз перед нами люди, мало знакомые широкому зрителю: Ман Рей, Майя Дерен, Стэн Брэкидж, Сэди Беннинг, Кеннет Энгер и другие. И даже сами герои – студенты и киноманы – не знают, например, Йонаса Мекаса, хотя и пришли смотреть необычное кино в Центр по сохранению и пропаганде экспериментального кино «Anthology Film Archives», созданный им. Что уж говорить насчет меня и других, привыкших смотреть мейнстрим.
Кроме неизвестных, есть в картине и медийные имена: Энди Уорхол, Луис Бунюэль, Дэвид Линч, Сальвадор Дали, Норман Мейлер и Роберт Дауни-старший, отец небезызвестного «Шерлока Холмса» и «Железного человека» (его также можно увидеть в кадре). Все они – творцы неведомого и непривычного глазу кинематографа, с которым, впрочем, каждый при желании может ознакомиться в Сети Интернет.
«Творить – это крайняя необходимость» - убежден Мекас, и его постулат как нельзя кстати подходит к героям другой документальной картины. «Воплощенное» Гари Халсвита – это рассказ, прежде всего, о дизайнерах, а затем – о продуктах их деятельности. Они такие же разнообразные и креативные, как и кинорежиссеры. Среди них есть свои братья Коэны, Спилберги и Гринуэи. Они воплощают свои идеи в вещи, которые затем попадают в руки к разным людям. Они стремятся сделать жизнь людей более эргономичней и свободней от излишних вещей, заменяя устаревшие формы универсальными и экологическими. В целом, картина про дизайн и творцов от дизайна очень похожа на «Океаны». Только вместо воды здесь преобладают вещи, но и они показаны в предсмертной агонии и последующем возрождении. От стула до машины, от зубной щетки до компьютера – во всем просматривается своя философия, концепция, символика. И рассказано все достаточно легко и без напряжения, словно ты смотришь блокбастер или комедию.
Таким я увидел фестиваль «Завтра». Но он еще не закончился, так что следите за дневником.