Фестиваль венгерского кино CIFRA 2

Прошлое, нацизм и прошлый нацизм


На фестивале венгерского кино CIFRA 2 в этом году показали шесть фильмов. Подборка демонстрирует не просто плодовитость современного венгерского кино, но тенденцию к осмыслению прошлого и адаптации его в настоящее. Венгрия, судя по представленным работам, ищет свое место в истории. Прошлое на фестивале отражалось в двух аспектах — киностилистике и тематике материала.

Осмысление кинематографического наследия проявилось в игре со стилями и жанрами. Фестиваль открылся фильмом «Свинг» Чаба Фазекаша - мюзиклом, в котором четыре женщины решают свои проблемы, сколачивая музыкальный ансамбль. Протагонистки разного возраста: самую старшую играет известная венгерская актриса Мари Тёрёчик, которой сейчас восемьдесят лет. «Свинг» не только работает с популярным жанром, но и задает тему возраста и старения как одну из основ сюжета.


Вглубь в историю идет и мелодрама «Полусвет» Аттилы Саса, обращаясь к стилистике викторианского романа, снабженного элементами триллера. Сюжет строится вокруг трех женщин: одна выбилась из куртизанок в высшее общество, а две другие прислуживают ей. В отличие от «Свинга», перегруженного персонажами и слегка затянутого, «Полусвет» очень хорош технически. Сильная операторская работа дополняется отличной игрой актеров, а саундтрек - то сентиментальный, то динамичный - помогает в создании соответствующего настроения. Все это упаковано в хронометраж 88 минут без каких-либо длиннот.

«Уик-энд» Арона Матяшши - уже чистый триллер - посвящен криминальной истории, в центре которой оказывается женщина-адвокат. Поездка на запрещенную охоту на границу Венгрии с Румынией вовлекает ее в круговорот насилия, которое сложно остановить. «Уик-энд» уже не только использует жанровые и стилистические каноны, но и добавляет новации. Повороты сюжета явно отсылают к нуару, но действие происходит не в городе, как это было в классических детективных триллерах 40–50-х, а на фоне дикой природы. Что касается социальной составляющей, «Уик-энд» смело солидаризируется с феминизмом, проявляя свою современность.


Тематически же осмысление истории в фестивальной подборке венгерских фильмов воплотилось во внимании к нацизму и обращении ко Второй мировой войне. «Предрассветная лихорадка», снятая опытным режиссером Петером Гардошом, описывает волю к жизни освобожденного узника концлагеря. Протагонист, отказываясь верить в поставленный доктором смертельный диагноз, вступает в любовную переписку. «Предрассветная лихорадка» оптимистически утверждает, что последствия нацизма могут быть преодолены, и свою веру в это создатели фильма символически закладывают даже в название. Рассвет непременно должен наступить.

Режиссер Кристина Года, напротив, настроена куда более пессимистично. Ее драма «Заблудшие» показывает, с какой легкостью неонацистские течения зарождаются в современности. В провинциальном городке молодежь живет без надежды на счастливое будущее, оттого приехавшему реализовывать свои националистические политические амбиции новому капитану полиции легко удается завладеть неокрепшими умами, а заручившись поддержкой мелкого бизнеса, он основывает фашистскую ячейку и проходит во власть. Фильм выглядит особенно актуальным, если ознакомиться с политическим контекстом современной Венгрии. Правоконсервативная партия Фидес составляет абсолютное парламентское большинство, а на третьем месте, лишь с незначительным отрывом от социалистов, в венгерском парламенте представлены ультраправые националисты Йоббик. Массово голосующие за обещающего навести порядок неонациста «заблудшие» жители малого города в этих условиях оказываются списанными с натуры, а сама картина — смелое политическое предупреждение венграм об опасности.


Главное событие фестиваля — драма «Сын Саула» Ласло Немеша, недавно получившая «Оскара» за лучший фильм на иностранном языке. Обращение к травме Холокоста здесь, как и в «Предрассветной лихорадке» окрашено верой в человеческое умение придать своей жизни смысл в любых обстоятельствах. «Сын Саула» — история в духе экзистенциализма, где рабочий зондеркоманды находит внутреннее спасение от ада Освенцима через попытку захоронить тело принятого им за сына мальчика по еврейскому обряду. Стилистическая манера фильма может показаться знакомой отечественному зрителю: аналогом можно назвать «Трудно быть богом» Алексея Германа. Трясущаяся камера постоянно следует за главным персонажем, натуралистически фиксируя хаос и жестокость на заднем плане. Зритель избавлен от необходимости всматриваться в подробности нацистских расправ над узниками, так как на переднем плане всегда находится Саул, поглощенный своим гуманистическим замыслом. Осмысление истории современным венгерским кино здесь происходит через утверждение жизни вопреки всему, и этот сюжет выводит картину за пределы узких границ национального государства.