Из какого мрака, из какого страшного сна пришли на экран эти люди? Сумасшедший юноша, который считает себя водителем трамвая и с утра до вечера водит по пустырю воображаемый вагон, представляя его себе так ясно, что мы тоже начинаем слышать звон и грохот старенького городского трамвая... Пожилой, отупевший от алкоголя и безделья неврастеник, истязающий свою безответную племянницу... Несколько забулдыг, напивающихся каждый вечер до скотского состояния... Опустившийся архитектор, который мечтает о постройке роскошного дома, а живет в ржавом кузове брошенной машины и кормится подаянием, собираемым по окрестным лавкам его маленьким сынишкой... Какой-то онемевший от страшного потрясения человек, который бродит по пустырю, как бледная тень...
Да и сам пустырь — что это? Гигантская свалка, каких много на окраинах больших японских городов? Или плод страшной фантазии режиссера Акиры Куросавы? Но чем бы ни был этот пустырь, на нем тоже теплится жизнь. Есть здесь свой «центр» — площадка возле водопроводной колонки, где ежедневно стирают белье, глазеют по сторонам и сплетничают местные кумушки. В жалких лавчонках идет какая-то торговля. Даже на этом дне есть свои бедняки и богачи: у одних — вполне пригодные для существования лачуги, другие — вовсе бездомные. Как и всюду, люди здесь ссорятся, мирятся, строят планы на будущее, даже влюбляются.
Это самая грустная и самая безнадежная из картин Куросавы. Только пустырь. Только горы мусора. Только звонки и дребезжание трамвая, которого на самом деле нет...
Кинокритик Татьяна Хлоплянкина
11 комментариев
обсуждение >>