Как во многих современных картинах, в центре норвежского фильма «Забвению не подлежит» очень простые и очень важные вещи на нашей земле — время и память.
Ситуация, когда друг против друга оказываются правдолюбец-бедняк с золотыми россыпями души и закосневший в грехах богач с окаменевшим сердцем, настолько тривиальна, что может «работать» лишь при условии определенного остранения или усложняющего параметра. Бьёрн Лиен, автор сценария,и режиссер картины, понимает это,и использует одновременно обе упомянутые возможности. Рейдар Карлсен, необаятельный и озлобленный, не вызывает особой симпатии, и актер Рольф Сёдер не пытается ничего смягчить с помощью профессиональных средств. В то же время Иоахим Калмейер, исполнитель роли Нурвога, тонко очеловечивает своего героя в его страхе, растерянности, неумении справиться со свалившейся на голову неприятностью.
Прошлое, возникающее из небытия, оказывается единственным козырем, с помощью которого неудачник может отомстить тому, у которого все получилось, выиграть, получив если не материальное, то моральное удовлетворение.
Впрочем, лента не настаивает на том, что нужно помнить все. Это невозможно. Забвению не подлежит: пособничество врагу, желание выстроить свое благополучие на костях других, попытка закрыть глаза на творящееся вокруг, стремление уйти в свои профессиональные дела и не обращать внимания на то, как используется твоя профессия,— все то, что на разных языках и в разных странах звучит по-разному: «предательство», «коллаборационизм» и что в Норвегии называется «квислинговщиной».
Свере Нурвог не занимался во время войны политической деятельностью. Он просто выполнял фашистские заказы, строил бараки концлагеря для пленных югославских партизан, в фундаменте его нынешнего благополучия лежит достаток, начавшийся тогда, в страшные времена. Это прощению не подлежит.
Не подлежит? Да, утверждают авторы фильма, и ни при каких обстоятельствах. В ненависти бедняка Рейдара Карлсена, желающего своими руками расправиться на улице с предателем или передать его в руки правосудия, есть высокая честность, оплаченная участием в движении Сопротивления и постоянной памятью, будоражащей душу. Справедливость в грязном плаще и помятом костюме остается справедливостью, а безнравственность даже в костюме от лучшего портного остается безнравственностью.
Но для бывшей жены Рейдара образцом человека, сумевшего устроиться в жизни, является Свере Нурвог, и она, с трудом скрывая зависть, скорее не прощает мужу его неудачливости, чем Нурвогу—его прошлого.
Для членов же суда выгоднее вообще не помнить о том, что было много лет назад, квалифицировать происшедшее 29 августа на Парковой улице в Осло как обычную Драку, спровоцированную деклассированным элементом, и признать его виновным, пусть даже со смягчающими обстоятельствами. А для редактора крупной газеты достаточно короткого звонка из высших сфер, чтобы изъять из номера разоблачительную статью о процветающем пособнике нацистов.
Авторы картины прерывают ее движение и переходят к документированной публицистике. Подшивки газет. Мелькающие заголовки. Фотографии на первых полосах. Суд. Оправдание. Из шестнадцати тысяч промышленников, активно сотрудничавших с фашистами во время оккупации Норвегии, лишь три тысячи были осуждены. ..
Владимир Дмитриев
«Советский экран» № 22, ноябрь 1984 года
5 комментариев
обсуждение >>