Понять! Понять неправого! Так я понимаю установку фильма И.Туманян «Комментарий к прошению о помиловании».
Герой представлен в первом же эпизоде. Тепляков (Р. Аюпов) — из тех ответработников довольно высокого ранга, кто оказался вынужден жить по законам, принятым «наверху». Но не худший представитель власти. Далеко не худший. Взятку принял в первый раз.
После снятия показаний герой отпущен на волю. До решения горсовета о лишении его депутатского мандата Вячеслав Иванович Тепляков— лицо неприкосновенное.
Последний день свободы — вот фабула картины, срежиссированной в вольной импровизационной манере — «под документ».
Герой окунается в поток жизни, водоворот большого города затягивает его, окружающая жизнь настоятельно требует его участия. И он откликается, убеждая нас, что человек он живой и, главное, не потерявший нравственного чувства.
Авторы хотели, чтобы зритель, зная меру вины героя, не отвернулся от него. Понял его драму. Единственно этически верный в данном случае ход— покаяние героя. Но покаяния, мучительного стыда— ведь преступление постыдное— я как раз не увидела. И драмы тоже. Увидела рефлексию: что ж, мол, раз заслуживаю наказания— приму его. Пострадаю.
Но ведь герой преступил, пал нравственно. И оплакивать его как жертву я не могу, хоть убейте. Ведь эдак можно до того дойти, что жертвы — все. Виновных нет, и спрашивать, стало быть, не с кого.
Елена Стишова
«Советский экран» № 1, 1989 год
8 комментариев
обсуждение >>