Письмо в номер
Когда я думаю о людях, прежде всего оцениваю их человеческие качества.
Встречаю вроде бы ничем не заметного человека, но от него исходит такое внутреннее духовное тепло, что диву даешься.
Встречаю известного чиновника, из-за всех сил старающегося показать себя знающим все и вся, но забывающего о культуре общения, спешу побыстрее уйти подальше.
«В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли», – эти слова Антона Павловича Чехова полностью относятся к Сиин-оолу Лакпаевичу Оюну, первому профессиональному тувинскому режиссеру, Заслуженному артисту Республики Тыва и России.
Сиин-оол Лакпаевич – муж моей двоюродной сестры Татьяны Одумовны Бадарчы, Народного врача Республики Тыва.
Они душа в душу прожили вместе полвека.
Выучили и воспитали сына Аяса и дочь Веронику. Очень любят своих внуков. Моя сестра с гордо поднятой головой ходит по улицам Кызыла под руку с мужем, не потому, что он заслуженный, а потому что рядом с ней – настоящий мужчина.
Чего стоит только случай, произошедший летом 2007 года, когда Сиин-оол Лакпаевич спас жизни двум десяткам детей.
Школьники ехали отдыхать на озеро Сватиково. По пути на подъеме автобус забуксовал. Когда водитель вышел, автобус начал катиться вниз, ребятишки испугались, начали суетиться. Сопровождающий их Сиин-оол Оюн молниеносно вскочил с заднего сиденья, проскочил в кабину водителя и, сев за руль, остановил автобус.
Сиин-оол Лакпаевич – водитель-асс. Как-то он сказал мне: «Мужчина за рулем машины должен смотреться, как Чапай на лихом коне». Он и смотрится так.
Еще он виртуозный фехтовальщик, до сих пор обучает ребят этому искусству.
Может мастерски разделать тушу овцы по тувинскому обычаю, так искусно, что не каждый сельчанин сможет с ним сравниться. На пикнике никому не доверит готовить шашлык, и его шашлык прямо тает во рту.
Сиин-оол Оюн всегда – душа общества, заводила.
По своей режиссерской привычке начинает так режиссировать даже обычные семейные вечера, что невольно становишься пленником его заворожительных выдумок.
Наверно, мало кто знает, что он являлся членом «Клуба чудаков», созданного еще в 1976 году Алексеем Агбаановичем Хуураком.
Членами клуба, кроме них, были Максим Монгужукович Мунзук, Чургуй-оол Намчааевич Хомушку, Антон Кавааевич Калзан, Владимир Чолдак-оолович Очур и другие веселые, неунывающие люди.
Помню, весной 1973 года к нам в село Чодураа Улуг-Хемского района приехали артисты драматического театра со спектаклем «Ромео и Джульетта» В. Шекспира.
В то время я работал заведующим гаража совхоза имени Жданова. Ко мне подбежали ребята: «Слушай, там тебя ищут та-а-акие знаменитости: Максим Мунзук и Сиин-оол Оюн!» Я удивился: «Не может быть!»
Оказывается, Максим Монгужукович приобрел старый ГАЗ-69, у этой машины не хватало некоторых запчастей. Сиин-оол Лакпаевич, как своего родственника, попросил меня помочь Монгужуковичу. И я по мере возможности помог. Так впервые познакомился с Максимом Монгужуковичем и долгие годы общался с ним.
Многим я обязан своему зятю, этому замечательному человеку. На проводах в последний путь моей матери он сказал такие проникновенные слова, которых забыть не могу, низко ему кланяюсь.
А какие спектакли он ставил на сцене Тувинского музыкально-драматического театра!
Мы с женой старались не пропустить ни один спектакль, режиссером которых был Сиин-оол Оюн: «Ромео и Джульетта», «Аршин мал-алан», «Бодарал», «Донгур-оол», «Проделки Долумы».
К великому сожалению не смогли съездить в Кызыл на постановку спектаклей «Любовь Яровая», «На берегу Невы».
В 2009 году Сиин-оолу Лакпаевичу исполнилось 75 лет. Для творческого человека этот возраст – пик деятельности. И он – все такой же, как и много лет назад.
Сиин-оол Оюн очень правильно срежиссировал свою жизнь, в ней нет места для скуки и уныния.
Сергей СЫМЧААН
Село Сарыг-Сеп, Каа-Хемский район
Опубликовано 30 декабря 2009 г.
Только Сиин-оол Лакпаевич Оюн не побоится войти в кабинет председателя правительства с такими словами. И только он будет прятаться в туалете во время премьеры фильма, где сыграл очень интересную роль, потому, что боится увидеть себя на экране.
Переплыть реку
«Люди голубых рек» - первый художественный фильм о Туве. Сюжет сейчас может показаться наивным, символы слишком простыми, но эти символы - вечны и неизменны. Люди строят мост. Мост, который должен соединять два берега, мост, который должен объединять людей разных поколений, разных национальностей. Мост отношений.
Авторов-сценаристов, которые могли бы написать сценарий, в Туве тогда не было, и правительство обратилось на «Ленфильм» за помощью. И «Ленфильм» предложил эту работу автору знаменитого «Ходжи Насреддина» Леониду Соловьеву. Тот сначала не выразил большого желания писать о колхозной жизни, но когда узнал, что фильм будет о Туве, с удовольствием согласился.
Сценарий создавали три человека: Олег Саган-оол, Степан Сарыг-оол и Леонид Соловьев. Сиин-оол Оюн тогда учился на втором курсе режиссерского факультета Ленинградского государственного института Театра музыки и кино, получал второе образование. Как и каждому молодому человеку, ему казалось, что он уже все знает, и большой специалист во всем, что касается театра и кино. Еще бы, он учился у самого Георгия Товстоногого, из восьмидесяти претендентов отобрали только тринадцать человек, и, к слову сказать, только восемь закончили обучение, и только трое потом занимались режиссерской деятельностью.
Сиин-оолу Оюну предложили работать вместе со сценаристами. У молодого человека было свое мнение, и идеи Саган-оола, Сарыг-оола и Соловьева ему не казались интересными, но, в конечном счете, его роль мэтры определили как ответственного за снабжение и отправляли в магазин за едой.
Впрочем, относились к нему по-отечески, называли сыном, и его мнения выслушивали. Требования к сценарию были достаточно просты: о колхозной жизни, хорошая концовка, антирелигиозность, поучительность.
Сарыг-оол и Саган-оол уже написали несколько вариантов, теперь надо было все свести к одному знаменателю, но этот вариант должен был устраивать и всех авторов, и заказчика, и «Ленфильм».
Например, фильм должен был быть направлен против ламаизма. Но как это показать? У Сарыг-оола и Соловьева мнения где-то сходились, они предполагали больше обличения, насмешки, но Саган-оол, более выдержанный и спокойный возражал против особенно резких моментов. Их и сгладили. Например, в фильме лама деньги берет хитро и осторожно, по секрету. Предполагалось, что после этого он отворачивается и показывает язык, издеваясь над простаками. Но «язык убрали», убрали часть черной краски с образа ламы.
По тогдашним требованиям картина должна была показать пороки, обличить их, но отрицательный герой непременно должен исправиться. Роль Сиин-оола Оюна как раз и была такой. Но Сиин-оол Лакпаевич, как актер, уже игравший в театре, почувствовал, что с ролью не согласен. Надо было от чего-то отталкиваться, а этого «чего-то» и не было. А Товстоногов учил, что надо брать разные черты характера, не «мазать» героя одним цветом. Так он до конца остался при мнении, что не вписывается в эту роль.
Не до конца ее прочувствовал, может, еще и потому, что не мог достаточно общаться с актрисой, игравшей роль его возлюбленной. Это только в театре все на одной сцене, а фильм снимают по эпизодам, и присутствие на съемках всех актеров разом не обязательно.
Его возлюбленная Оюмаа ждет его, а он, по сценарию, почти предал ее, не хотел возвращаться. Эту роль сыграла актриса китайского происхождения Ван Хан Дин, которая уже была известна по фильму «Пора таежного подснежника».
Но вот съемки позади, и Сиин-оол был приглашен на премьеру, которая состоялась в Ленинграде, в кинотеатре «Звезда» на Невском проспекте. Были приглашены все участники кинокартины, но это - Ленинград, а не Кызыл, и на премьере, кроме Сиин-оола Оюна, были практически одни только ленинградские актеры.
Когда фильм уже подходил к концу, Сиин-оол Лакпаевич понял, что ни за что не сможет выйти на сцену со всеми актерами. Как он полагал, там играли очень хорошие артисты, а себе на экране он очень не понравился: «не фотогеничен, не киногеничен». Он тихонько вышел из зала и заперся в туалете. Так и не вышел на поклон после фильма.
А ведь его роль была действительно очень интересная. Его герой, Алдар, после окончания института не захотел ехать в колхоз в Туву. В Ленинграде ему предлагают работу в библиотеке, он хочет создать русско-тувинский словарь, остаться в аспирантуре. Вроде и неплохо, да и кто бы отказался. Но плохо то, что он не хочет ехать в Туву, забывает о родине, забывает о любви, забывает об отце - парторге колхоза.
Отец приходит, когда Алдар с друзьями устроили вечеринку, пьют чай и шампанское, поют и веселятся. Но Алдар не такой уж плохой парень, он уважительно относится к отцу. А отец начинает его стыдить, говорить, что таких, как он, называют багай-оолами, плохими мальчиками, призывает его быть хорошим и вернуться домой. Отец уезжает, но Алдар не находит себе места, и решает возвратиться.
Его проступок может быть и не вполне понятен. Он же не собирался бездельничать, хотел работать, писать словарь. Но вот такими и были раньше отрицательные герои. Сейчас, когда преступники и убийцы вполне сходят за положительных героев, понять такое непросто.
Кстати, самому Сиин-оолу Лакпаевичу тоже предлагали остаться в Ленинграде: нужен был режиссер на «Ленфильм», предлагали однокомнатную квартиру. Он говорит, что всему помешал дождь. Когда позвонили с этим предложением, как раз шел дождь, он вспомнил, как сыро и неуютно в Ленинграде. Отказался. Вряд ли только дождь остановил. Притяжение Тувы действительно трудно преодолеть.
Интересно и то, как его герой Алдар возвращался домой. Он возвращается на коне. На коне вплавь через бурную реку. Все строят мост, чтобы наладить отношения, а он - вплавь. Преодолел реку, преодолел разрыв, преодолел себя и встретился со своей любовью.
Сейчас Сиин-оол Лакпаевич порой и задумывается, как бы могло все случиться, если бы он поехал работать в Ленинград. Но и без того считает, что жизнь сложилась хорошо, с 1964 по 83 год работал главным режиссером в театре, сейчас работает над историей театра в музее, хотя вполне мог уже и просто отдыхать. Чего он хочет добиться? Жена ему говорит: «Ты всегда находишь что делать». И это действительно так.
Записался на прием к Шолбану Кара-оолу. Заходит и требует: «Верните мою любимую». Наверное, после этого последовала немая сцена.
Потом конкретизирует «Мою любимую песню помогите вернуть». Думаю, и здесь не сразу все ясно. Тут такая история - когда утверждали гимн Тувы, на конкурсе по голосам у членов комиссии всегда был на первом месте гимн, который написал Ростислав Кенденбиль, слова Монгуша Кенин-Лопсана, на русском языке в переводе Светланы Козловой. Но потом вдруг оказалась гимном народная песня «Ореховая тайга». Впрочем, не совсем народная, народные музыка и первый куплет, а второй и третий куплеты написал Кызыл-Эник Кудажи.
Это сравнимо с тем, что когда распался Советский Союз, первое время у нас вместо гимна была музыка из оперы. Только в России потом с гимном все-таки определились, а в Туве пока все так и осталось.
Так вот, Сиин-оол Лакпаевич приходит к Шолбану Кара-оолу и говорит, что за 16 лет ни разу не слышал, чтобы ее пели чиновники правительства, чиновники в районах, депутаты. Больше того, с середины гимна они уже смотрят как бы поудобнее сесть. Эта музыка им ничего не говорит, да и не нужна на самом деле.
Народную песню надо петь для души, она и в радости помогает, и в горе, А как может быть гимном песня про Волгу или Байкал, например: «Красавица народная, как море полноводная» - хорошая песня, но для гимна не подойдет.
Кроме того, любой гений, поэт всех времен никогда не может, написав строку, определять ее как народную. Такое происходит, только если народ сам выберет, полюбит, будет петь и скажет - народная. Даже Пушкин не мог о своей поэзии сам сказать такое. И как тогда говорить о том, что мы сейчас называем гимном, что слова в нем народные?
И еще один весомый аргумент за и против «Ореховой тайги». Как только она стала гимном, ее перестали петь. Вот такой парадокс. Народ перестал ее петь, потому что, кто же для души будет петь гимн?
А у того гимна, который сочинили Монгуш Кенин-Лопсан и Ростислав Кенденбиль слова действительно хорошие и подходят для гимна: «ты на сердце Азии», «пусть будет благословенна моя страна». И концовка: «молодое поколение благословит труды старших с уважением будут относиться и в дружбе живут все».
Кенденбиль - песенник, он понимает, как писать песни для всех. У Чыргал-оола тоже есть песня, которая может быть гимном, но она доступна только для профессионального певца. Обычному человеку будет трудно взять и верхние и нижние ноты. А гимн любой чабан должен уметь спеть, любой школьник.
Ну что на это можно ответить? Правильно. Сиин-оолу Лакпаевчу предложили идти разбираться в геральдический совет. Но тут другой вопрос: геральдического совета нет, а главный геральдмейстер этим не занимается.
Впрочем, теперь совет есть. И поскольку инициатива наказуема, то Сиин-оол Оюн входит в этот совет и теперь в геральдическом совете стал заниматься гимном.
Сейчас совет должен рассмотреть предлагаемый вариант, решить, что подходит лучше. Два заседания уже прошло, принято решение музыку рекомендовать. Но все так просто не решается, тем более, что есть и противники нового гимна.
Председатель геральдического совета Анатолий Дамба-Хуурак, в составе: художники и музыканты, но не только. В совет входит, например, Виктор Тунев. Ведь только в Кызыле символику «довели до ума» - зарегистрировали в геральдическом регистре. Гербы, флаги, гимны других муниципальных образований только приняты на местных хуралах, но не зарегистрированы.
Флаг принят указом, герб и гимн тоже. Хотя есть некоторые замечания - надо, например, слово «Тыва» убрать - вместо слов должна быть символика, должно быть другое решение. Но это все поправимо. С гимном сложнее.
Впрочем, Сиин-оол Лакпаевич считает, что сделать можно все. Ну, может быть не сразу. До сих пор, по крайней мере, ему все удавалось. Хотя, не удалось, например, провести свой юбилей, творческий отчет, в прошлом году - театр на ремонте, а в филармонии или ДНТ нет нужных условий. Но и это поправимо. В этом году у него у него тоже юбилей - 55 лет творческой деятельности. Так что все получится, нужно только немного подождать. И приложить все усилия для достижения этого.
И. Качан
24 мая 2010
Все, чего Сиин-оол Лакпаевич Оюн хочет добиться, он обычно достигает. Захотел «вернуть любимую», в смысле песню. Вернул. Хотя для этого пришлось затеять смену гимна в республике. Дело непростое, но теперь песню, которая довольно долго была гимном, можно петь просто так, в свое удовольствие, и не надо при этом стоять по стойке «смирно». А сейчас он собирается провести фехтовальный турнир. Потому что у него есть своя теория.
Что нужно защищенному мозгу
Теория простая. Сначала нужен мозг, как основа всего. Развить мозг можно только шахматами. Мозг нужно защищать. И на второе место выходит самооборона, точнее, самбо. А достаточно развитому и защищенному мозгу что надо? Только любовь.
Но любовь здесь выступает в самом широком смысле - это и любовь к родине, и любовь ко всему миру, это и благородство, и честь. То есть что? Фехтование!
Фехтование действительно уникальный вид спорта.
Фехтование - это нестандартное мышление - способность замечать возможность и вовремя воспользоваться ею. Фехтование называют «шахматами в движении» - оно увлекательнее игры в бильярд, боулинг или пейнтболл. Безопаснее, чем карате или бокс
Фехтование, для женщин, - прекрасная альтернатива фитнесу: эмоциональный фон в сочетании с умеренной нагрузкой и специальный костюм позволят в несколько раз быстрее снизить вес и приобрести отличную физическую форму. Это и новый способ завести знакомства - фехтование прекрасно подходит как для мужчин, так и для женщин, причем, женщины нередко выходят победительницами.
Еще во времена СССР изучали воздействие различных видов спорта на организм. И фехтованию отвели второе место по энергозатратам. Первое отдали бадминтону. Выяснили, что фехтование - самый гармонично развивающий личность вид спорта. Аристократизм, белые костюмы, французская речь, интеллигентность, шахматы в движении... Ну что еще надо для любви!?
Впрочем, с такой теорией можно поспорить, но Сиин-оол Лакпаевич не спорит, он - действует.
«Бедность - это хорошо»
Достаточно странное заявление. Но оправданное. Недостаток средств развивает воображение - в этом Сиин-оол Оюн уверен абсолютно. Есть виды спорта, для которых специальное оборудование или специальная экипировка не столь уж и важны, хотя бы на первых этапах тренировок. Например, бегать можно в обычном тренировочном костюме. Но для шахмат - уже нужны, собственно, шахматы, для конного спорта - кони. А для фехтования, разумеется - рапиры, шпаги или сабли.
Кое-какая экипировка есть своя. Для безопасного боя для кончиков шпаг созданы специальные насадки. А если их нет? Ну, так ведь, бедность - это хорошо! И из пробки выпиливается насадка, которая защищает фехтовальщика не хуже, чем промышленная.
Костюмы, шпаги - все это стоит денег. Началось хождение по инстанциям в поисках финансов. Не все верят в развитие фехтования в Туве. В мэрии поверили. И выделили денег. Немного, но на пока хватит.
Дальше началась почти детективная история, о которой никто не хочет говорить вслух, но знают о ней уже многие. Деньги сначала «застряли» в Департаменте по физической культуре и спорту. Там недоумевали, зачем выделили средства на такое бесперспективное дело. Каких усилий стоило Сиин-оолу Оюну оттуда их «выцепить» - знает только он.
Но деньги уже поступили в Москву. Была задействована Галина Мунзук, чтобы лучше ими распорядиться, и вот - они уже в магазине. Сейчас ждут, когда заказанное оборудование прибудет.
А тренировки уже идут. Где? Да где придется. Освободить узкую дорожку можно хоть и в театре «Тет-а-тет».
В какую ногу нужно попасть?
Костяк мужской команды уже есть. На артистов, как предполагалось вначале, положиться нельзя - гастроли, репетиции. То же самое с музыкантами филармонии. А вот художники Национального музея - фехтовальную идею Сиин-оола Лакпаевича приняли с удовольствием. Как он сам их называет: «Мои любимые художники». Любимые художники - это: Кызыл-оол Донгак, Шактар Ондар и Альберт Самбуу. Еще самое активное участие в тренировках принимают связист Михаил Оюн и сотрудник охраны мэрии Арсен Ооржак.
Красноярцы готовы провести мастер-класс, но сами приехать не могут, приглашают к себе в сентябре-октябре - тоже нужны деньги. Сейчас разрабатывается программа тренировок.
Если нет электрофиксатора касаний, то нужно больше судей - по судье на игрока. Больше судей - тоже проблема. Откуда их взять? К тому же судьи должны знать французские фехтовальные термины. Впрочем, электрофиксатор можно сделать и своими силами, если кто-то хорошо разбирается в электросхемах и обладает достаточными навыками. Но оплатить эту работу тоже пока проблематично.
В мэрии говорят, что по результатам соревнований могут выделить деньги и еще: если будет достаточно большое количество зрителей, если увидят заинтересованность населения. Спортсмены университета готовы принять участие и поддержать теорию Сиин-оола Оюна о «голове, которой нужна любовь».
В каком состоянии находится сейчас фехтование в Туве? Ожидание снаряжения, подготовка к турниру, постоянные тренировки. Жаркие схватки - по три минуты каждая. Французские термины само собой, но выяснение: «Почему ты попал в эту ногу, ты же целился в другую?» - идет на тувинском и русском языках.
И, как уже было сказано в начале, все, чего Сиин-оол Лакпаевич Оюн хочет, он обычно добивается. Значит, ждем турнира!
И. Качан
7 сентября 2011
6 комментариев
обсуждение >>