В СССР пятидесятых, где ни существует ни секса, ни западной музыки, а саксофон и вовсе приравнивается к холодному оружию, двадцатилетний партиец Мэлс влюбляется в девушку по прозвищу Польза, принадлежающую к тусовке стиляг — неформальной молодежи, отвисающей в закрытых клубах под записанный на рентгеновские снимки джаз и теряющей невинность в съемных квартирах.
С одной стороны, новый фильм Валерия Тодоровского безусловно о любви, о сладости запретного плода, о прощении измены и всех вытекающих. С другой стороны, «Стиляги» — своеобразное эссе на тему субкультур, поучительная история о том, что не стоит бояться быть другим, и дело здесь даже не в советском режиме, поскольку в финале фильма четко демонстрируется, что и сегодня немногое изменилось.
Впрочем, насколько бы не был важен подтекст картины, в настоящем случае он откровенно теряется на фоне великолепной постановки. Мюзиклы отечественного производства можно пересчитать по пальцам, и если первым из тех, что вы вспомнили стал, например, телевизионный проект «Старые Песни О Главном», вместе с которым российский зритель встретил не один Новый Год, просто поверьте — работа Тодоровского в разы превосходней. «Стиляги» — яркий коктейль из хитов русского рока восьмидесятых с частично переделанными текстами, добротного диалогового юмора и коммунальной романтики, запоминающийся благодаря отличной работе оператора (крупные планы настораживают своим изобилием и одновременно удивляют важностью каждого акцента на том или ином предмете) и выдающейся игре всего актерского состава. Чего стоит один только Гармаш, исполняющий в одном из первых эпизодов «Человека и Кошку» Чистякова.
Можно, конечно, обвинить фильм в некоторой затянутости действия и несоответствии описываемого времени датам рождения звучащих в кадре песен, но на фоне общего настроения, праздничной (пусть и не совсем новогодней) атмосферы, которой пропитано кино, подобные огрехи ему простительны.
«Стиляги» — один из лучших фильмов уходящего года, необычный и жизнерадостный, пример редкого симбиоза вызывающей идеи и положительной эмоции. И пусть во взрослом мире нет стиляг, а следовательно нет и любых «других» — это не имеет ровным счетом никакого значения. Любовь и музыка вечны!