Налог на убийство (2002)

В середине прошлого месяца петербургских телезрителей постигло разочарование. Те, кто решил 16 декабря посмотреть по телеканалу ТРК «Петербург» первую серию нового четырехсерийного фильма «Налог на убийство», увидели концерт с участием Кристины Орбакайте. Но вряд ли питерцы могли себе представить, что стоит за этой переменой на самом деле: судебное разбирательство автора фильма с телеканалом и противостояние с ведомством, олицетворяющим героев картины, — налоговой полицией. Да и всю историю создания этого фильма окутывает такой густой туман драматических событий, что перед ним легко может померкнуть лихо закрученная фабула картины.

Полицейские повести
В конце 1999 года бывший подполковник налоговой полиции Евгений Карнов, а в то время внешний управляющий государственного предприятия «Лентелефильм» решил, что хорошо было бы снять фильм о своих коллегах. Тема тогда была совсем свежая, даже знаменитая «Маросейка, 12» еще не намечалась. К тому же один из коллег Карнова по петербургской налоговой полиции полковник Владислав Виноградов как раз написал об этом книгу — «Налог на убийство». Да и Карнову как внешнему управляющему надо было думать о способах спасения студии-банкрота.
Примерно такими словами: «Давайте снимать «Налог на убийство», будем возрождать «Лентелефильм» он и встретил режиссера Виктора Макарова. Естественно, во всем этом принимал участие и автор книги Владислав Виноградов.
Процесс, конечно же, упирался в деньги. И — немалые. Карнов принялся за поиски спонсоров в расчете на то, что они подключатся, когда фильм будет уже сделан и им можно будет представить товар лицом — ведь мало кто захочет отдавать десятки тысяч долларов за «кота в мешке». Первым инвестором стал он сам, Евгений Карнов, — благо возможность была: у бывшего налогового полицейского и профессионального арбитражного управляющего к тому времени был свой, хоть и не очень большой, бизнес (к студии «Лентелефильм» никакого отношения не имеющий).
И — понеслось. Виктор Макаров засел за сценарий. Сюжетной основой стала операция, разработанная самим Карновым в бытность его налоговым полицейским. По словам Макарова, работа сопровождалась постоянным полушутливым диалогом с Виноградовым: мол, надо бы отписать бумагу — разрешение на экранизацию по книге, на что тот неизменно отвечал: «Ну что за разговор, Витя, надо будет — будет бумага». (К слову, такой бумаги нет и по сей день, что, в частности, является одним из краеугольных камней конфликта.)
Летом 2000-го начались съемки. Почти вся творческая бригада работала практически бесплатно, с прицелом на будущее: вот сделаем фильм, продадим его телеканалам, тогда и получим причитающееся. А деньги, которые нужны были для оплаты аренды техники, выплат актерам, давал Карнов, ставший продюсером картины. Откуда деньги? Никто у него особо не выпытывал, но догадывались, что из своих. Всего, по данным директора картины Натальи Ашариной, — 9600 долларов.
В течение лета и осени 2000-го сняли 4 серии. Потом сели за монтаж и озвучание. Прошел Новый год. А 23 февраля 2001-го произошло то, чего никто не мог себе представить в самом страшном сне, — Карнова убили.

Левашовский расстрел
Карнова убили 23 февраля, в день рождения его жены. Именно она в тот злополучный день повезла мужа в город на их «Тойоте». Около 10.30 утра на проселочной дороге около Левашово их машину обстреляли. В упор, с двух сторон, через боковые стекла. Каждому был сделан контрольный выстрел в голову.
К моменту убийства Евгений Карнов уже полтора года — с августа 1999-го — работал внешним управляющим ГП «Лентелефильм». (Кстати, он выступал в роли внешнего управляющего ряда крупных предприятий и раньше и после скандалов с банкротствами нажил себе массу недоброжелателей.) И он был уже не первым на этой должности. С 1996-го по 1999 год там работал Дмитрий Дорофеев — тоже внешний управляющий, а до этого — работник компании «Русское видео», еще раньше — заместитель председателя Комитета по телевидению и радиовещанию при Леноблгорисполкомах. Но самое интересное — его причастность к «Русскому видео», с которым мы встретимся еще не раз в связи с самыми трагическими событиями нашей истории.
Карнов сменил Дорофеева не просто так. Этому опять же сопутствовал скандал. Более того: Карнов бросил в адрес Дорофеева и его команды грозные обвинения. Он направил «убойное» письмо в Генпрокуратуру России — руководителю следственной группы, расследующей печально знаменитое дело «Русского видео».
Карнов подробно описывает хитроумные комбинации, в результате которых государственный фильмофонд — а это ни много ни мало 1268 фильмов, снятых студией на протяжении трех десятков лет работы, — переходил в руки частной структуры — ООО «Лентелефильм», которое на 30 лет получало на них авторские права. И выходило, что вознаграждение за тридцатилетнюю работу целой студии в течение трех десятков лет будет «капать» в карманы лиц, никакого отношения к этим картинам не имеющих. Говорилось в письме и о других «шалостях»: обналичивании денег с их последующим присвоением (или, иначе говоря, отмыванием) через подставные дочерние фирмы «Русского видео».

Мор на «Русское видео»
26 марта 1997 года Управление Федеральной службы налоговой полиции по Санкт-Петербургу начало официальную проверку «Русского видео» с выемкой документов из офисов фирмы. Обратите внимание — кашу заварила опять же налоговая полиция, потом уже следствием занялась Генпрокуратура России.
Поднялся грандиозный скандал, не стихавший вплоть до последних дней жизни главы «РВ» Дмитрия Рождественского. Политики обвиняли следствие в политическом заказе и в удушении свободы слова. Следствие твердило о миллиардных махинациях, выдвигая обвинения в мошенничестве.
Рождественский провел за решеткой почти два года — с сентября 1998-го по август 2000-го. В январе 2002-го был вынесен приговор, по которому его признали виновным в хищениях, но тут же освободили по амнистии. Впрочем, виновным его признали лишь в мелочовке: улучшении собственной дачи за счет компании. Все остальные громкие обвинения рассыпались. Но подорванное в застенках здоровье сказалось: через четыре месяца, 6 июня 2002 года, Рождественский тихо умер от сердечного приступа на той самой своей злосчастной даче в Сиверской.
Но умер не только Рождественский. В деле «Русского видео» насчитывается 14 трупов. Практически все ключевые свидетели, будучи людьми в общем-то вполне здоровыми, вдруг неожиданно умирали: кто утонул, кто задохнулся в гараже, кого подкосила неожиданная болезнь… Оперативники даже высказывали мысль о том, что единственным проколом у инициаторов этого «мора» была неудачная попытка взрыва друга Рождественского Геннадия Бурбулиса на яхте «Орлан», принадлежащей «Русскому видео»…
Кстати, это, возможно, чистой воды совпадение, но Евгения Карнова расстреляли как раз в те дни, когда начинался суд над Рождественским…

Ход Голутвы
После смерти Карнова история создания фильма «Налог на убийство», который рассказывал о бравых рыцарях налоговой полиции, приобрела не свойственную ей доселе нервность. Неожиданно выяснилось, что на авторство данной картины претендует таинственная фирма «Сейл», о которой режиссер Макаров прежде даже и не слышал. Слово «таинственная» употреблено неслучайно. Все письма, которые Виктор Макаров отправлял в ее адрес, неизменно возвращались обратно с пометкой, что либо такого адреса вообще не существует в природе, либо по данному адресу никакой фирмы нет.
Тем не менее фирма-невидимка успела оформить документы на фильм, причем не где-нибудь, а в Министерстве культуры России. Там была выдана бумага, предоставляющая статус национального кино этой самой фирме «Сейл», которая выступает продюсером «Налога на убийство» и якобы приступила к съемкам… в мае 2001 года — когда фильм был уже снят и смонтирован. (Заметим в скобках, что статус национального кино освобождает картину от налогов, что весьма существенно.) Причем, по словам начальника юридического отдела департамента по кинематографии Минкульта Васючкова, сделано это было в обход министерского юридического отдела, документ подписан лично председателем департамента кино Александром Голутвой в ответ на письмо к нему начальника Управления Федеральной службы налоговой полиции по Санкт-Петербургу генерал-майора Александра Кармацкого. (Впрочем, сам Кармацкий здесь, скорее всего, ни при чем; вероятнее всего, ему просто подсунули это письмо — чтобы «подмахнул».)
Узнав об этом, Макаров бросился в московскую юридическую фирму «Адвокатское бюро Борис Кузнецов и партнеры». Адвокаты выяснили еще более интересные подробности. Налоговые полицейские утверждают, что они якобы вложили в фильм немалые деньги. Еще большие деньги, по их словам, вложили спонсоры, в первую очередь известная питерская винно-водочная компания «Ладога». Общая сумма вложений, по их данным, оказывается буквально астрономической — 75 тысяч долларов. И вот теперь Фонд помощи ветеранам налоговой полиции, который курирует это «фильмопроизводство», требует показать картину в эфире петербургского телевидения, лучше всего — к 10-летней годовщине Федеральной службы налоговой полиции РФ по Санкт-Петербургу, 10 декабря 2002 года.

Роковой декабрь
Дело не ограничилось словами. Дважды фильм оказывается в программе ТРК «Петербург»: первый раз — летом, второй раз — 16 декабря.
Виктор Макаров подал иск к ТРК «Петербург» о нарушении своих авторских прав. Куйбышевский федеральный суд Центрального района вынес определение в целях обеспечения иска: «наложить запрет на демонстрацию в эфире ТРК «Петербург» четырехсерийного фильма «Налог на убийство» (автор сценария и режиссер —Макаров В.П.) до рассмотрения дела судом». В телекомпанию срочно отправился судебный пристав. И фильм был снят буквально за 20 минут до эфира. Правда, изъять спорную кассету с фильмом (которая является уликой по этому делу) пристав не смог — кассета куда-то исчезла.

Нетелефонный разговор
В тот же день, 16 декабря, состоялся показательный телефонный разговор, который случайно удалось зафиксировать. На одном конце провода — жена Виктора Макарова Татьяна Масловская, на другом — мужчина, представившийся руководителем Фонда поддержки ветеранов Федеральной службы налоговой полиции РФ по Санкт-Петербургу полковником Владимиром Коровиным.
Мужчина: Мы получили факс о невозможности показать фильм по 5-му каналу. Но мы-то договаривались показать фильм для налоговой полиции.
Масловская: Но почему вы обещали? Фильм-то — Макарова.
<…>
Мужчина: Как же так! У меня собраны все документы, кто вкладывал деньги: «Сейл»— около 10 000 долларов, «Русское видео» — 5000, винно-водочная компания — 10 000, ну и ряд других. Они все нам доверенности дали.
Масловская: Понимаете, что произошло. Вы кому-то вместе со своими партнерами перечислили деньги. Кому? А теперь вы требуете у совершенно другого человека, который от вас никаких денег не получал, чтобы он вам на эти деньги представил товар. Но тогда и платить надо было ему.
Мужчина: Ну вот так получилось. Теперь у нас только два выхода.
Масловская: Один из них — это как у Карнова?
Мужчина: Вы послушайте меня. Речь вот о чем. Давайте покажем фильм для работников управления, а мы поможем потом фильм продать на две телекомпании.
Масловская: Но ведь речь-то сейчас идет о показе краденой кассеты. Вот что вы сегодня поставили в эфир? Краденую кассету. <...>
Мужчина: <...> На сегодняшний день мы можем либо ускорить продажу фильма, либо затормозить.
Масловская: Но ведь вас же об этом никто не просит!
Мужчина: То есть не надо вам ничего? Ну ладно, пусть будет война. Мы всех разорим… Но фильм ляжет, потому что мы заблокируем его в Москве, это стопроцентно. <...>

Такая вот история. Кто распутает этот клубок — неизвестно. Налоговая полиция от каких-либо комментариев воздержалась, мотивировав тем, что этот вопрос их напрямую не касается. А вопрос-то, в сущности, классический. Если отбросить проблему авторства (это действительно касается авторов книги и фильма), вопрос остается такой: где деньги? Вариантов ответа получается всего два. Либо некие таинственные бизнесмены из никому не известной фирмы сумели облапошить даже самих налоговых полицейских, запудрив им мозги съемками, монтажами и озвучаниями? Либо — чур меня, чур — кто-то в самой налоговой полиции пытается под шумок нагреть руки на перечисленных кому-то и исчезнувших в неизвестном направлении пресловутых десятках тысяч долларов?

Николай ДОНСКОВ, наш соб. корр., Санкт-Петербург
10.02.2003