Сергей Сельянов первым из русских продюсеров обратился к полнометражной коммерческой анимации, и первым преуспел в этом жанре. Среди созданных им мультипликационных проектов есть и экранизация "Карлика носа", и "Сказ про Федота Стрельца", и сериал для самых маленьких "Лунтик", и проект для детей постарше "Барбоскины". Однако самое прославленное детище Сельянова - это многосерийная полнометражная эпопея про богатырей русских, пятая часть которой - "Три богатыря на дальних берегах" - 27 декабря выходит на большие экраны России.
Сергей, вы одним из первых больших продюсеров обратились к анимации – почему вдруг?
Все просто. Я всегда очень любил мультфильмы. И когда появилась возможность этим заняться, я ни секунды не раздумывал. Это не было рациональным решением.
1990-е: полная разруха, нет отлаженного производства... Сложно было такой серьезный проект, как «Карлик Нос» начинать на голом месте?
Сейчас рассказывать о том, как было сложно – это почти пошло. Дело это бодрое, веселое, и для души полезное. Поэтому я трудности не особенно осознавал. Тем более, что я был не один, а с Александром Боярским, который на сегодняшний день является руководителем анимационной студии «Мельница», и существенная часть работы была на нем. И, конечно же, Константин Бронзит, режиссер с мировой известностью, который тоже был в нашей команде, серьезную роль сыграл. Один бы я не справился, поскольку я все же не аниматор и до сих пор многих вещей не знаю. У меня было понимание, что такое полнометражный фильм и какова его форма.
Как возникла и как оттачивалась идея «богатырской серии»?
В 2003 году мы выпустили первый в России полнометражный анимационный фильм «Карлик Нос», эта сказка Гауфа у нас в стране была очень популярна, и на тот момент, в принципе зрители с интересом отнеслись к нашему мультфильму, и мы начали думать, что бы такое придумать с нашими сказками и нашими героями. Нам присылали идеи сценариев разные авторы, и вот однажды мне позвонил Боярский и говорит: «Мне написал какой-то парень из Харькова, говорит, что сочиняет анимационные сценарии на заказ». Мы решили попросить его что-нибудь написать и тогда уже решить, будем ли мы работать с ним дальше или нет. И через неделю он прислал текст, который потом лег в основу сценария «Алеши Поповича и Тугарина Змея». Это был двадцатистраничный текст, без диалогов, но сюжет нам показался интересным, в этой истории была какая-то правильная атмосфера. Молодого человека звали Максим Свешников, ему было всего 18 лет, в письме он соврал, что ему двадцать. Мы начали с ним работать, сначала долго обсуждали сценарий по электронной почте, потом Максим приехал к нам на студию, и так постепенно мы придумали сценарий, и Константин Бронзит поставил по нему фильм. Вот, собственно, и вся история.
Как вы для себя объясняете успех «богатырской серии»? Она ведь очень нравится широкому зрителю…
Наверное, лучше, чтобы это объясняли критики. Думаю, что очень немаловажную роль сыграл тот факт, что это наша сказка и наши герои. Национальный герой необходим любой стране. В России долгое время героя не было, потому что система ценностей, которая существовала раньше, исчезла, а другой не возникло. А страна без мифа – это неправильно. В игровом кино был «Брат» Алексея Балабанова и был народный герой – Данила Багров. А в анимационном – получился коллектив героев, наших богатырей. Они оказались витамином, который нужен аудитории. И очень важно то, что в основе фильмов – сказка. Самое устойчивое образование. Конечно, человек стремится детей воспитывать на тех же сказках и историях, на которых воспитывали его родители. Ну, и плюс у нас получилось смешно, современно, и по-доброму. Все это вместе оказалось в десятку.
Вы говорите о национальном герое… Тем не менее, у вас в фильмах довольно ироничное отношение и к нации, и к героям…
В этом и заключается, скажем так, почерк наших сказок. Вне системы ценностей сохранить рассказать про эти самые ценности и сделать это пафосно, боюсь, это будет глупостью. Я не против пафоса, но не всегда он уместен. И нам казалось, что гораздо точнее заручиться иронической интонацией: современный язык, постмодернизм и так далее. Все это уже часть культурного воздуха, которым мы питаемся. Нужно как-то оглядываться на зрителя, чтобы вести с ним разговор. В общем, нам показалось, что такая интонация – исключительно точная.
Для вас как для продюсера есть ли разница между игровыми и анимационными проектами?
С продюсерской точки зрения это очень похожие виды деятельности. В обоих случаях в центре внимания – проект. Как он реализуется – второй вопрос. Хотя нюансы, конечно, есть. Например, эпизод в анимации, строится немножко иначе. Я когда-то открыл это для себя с изумлением. И сейчас некоторых вещей мне иногда в игровом кино не хватает. Например, «гэга»… В игровом кино гэг – это просто шутка, а в анимации – это нечто куда более всеобъемлющее.
Вы как продюсер активно участвуете в создании фильмов?
Очень активно. Сначала на уровне сценария, обсуждаются и сценарий, и персонажи. Смотрю аниматики (черновые сцены, где персонажи уже приведены в движение, но пока еще без тщательной детализации картинки. - М. Т.) всех эпизодов: мне каждый день присылают их на почту. Ну, и так далее.
С сериалами вы также тщательно работаете или они вас не беспокоят?
Может немного меньше, хотя в начале работы – на «стартапе» я принимаю активное участие. Вот, на «Лунтике» стартап длился очень долго - шел поиск формата. Но когда проект выходит на какие-то рельсы, входит в режим, там уже мое участие не требуется.
В каком направлении сейчас есть смысл определяться русской анимации, чтобы сохранить свою самобытность и в то же время быть интересной и для широкого зрителя - своего и зарубежного?
Выходить на международный рынок, конечно, нужно. И у российской анимации есть шанс. Но для этого, хотим мы или нет, нужно учитывать опыт зрителя, который воспитан все же на американском кино. Поэтому нужно работать и с американскими сценаристами, и с другими профессионалами. Но при этом какие-то свои позиции тоже можно предъявлять. В общем, думаю, что мы не потеряем индивидуальности.
5 комментариев
обсуждение >>