Леонид Бичевин: «У наших людей отличное чувство юмора. И от этого иногда становится страшно»

6 февраля на телеканале ТНТ стартует комедия «Адаптация», в которой агент ЦРУ Эштон Айви приезжает в город Ноябрьск, чтобы устроиться на работу в «Газпром» и выведать секреты российской компании-гиганта. Мы поговорили с исполнителем главной роли Леонидом Бичевиным про основную идею сериала, иностранных агентов, чувство юмора российского зрителя и трудности актерской профессии.


Когда вы прочитали сценарий, какие он у вас вызвал ассоциации, чем заинтересовал, в первую очередь?

Никаких чётких референсов у меня не было, просто сама тема меня затронула. На злобу дня немного. И я подумал, что можно себя попробовать в другом качестве - в комедийном сериале.

То есть вызовом было комедийное амплуа, а не роль спецагента - неудачливого Джеймса Бонда в непривычных обстоятельствах?

Если бы мне предложили сыграть Джеймса Бонда - я бы сыграл. Но пока мне предложили агента Айви, и я решил согласиться на него.

Вы ощущаете в себе нераскрытый комедийный потенциал, который не был особенно востребован в ваших предыдущих проектах?

Да, есть такой момент. Я ощущаю невостребованность в комедийном жанре. Я бы еще поиграл.

Что для вас хорошая комедия? Юмор - довольно обширное поле, можно шутить по-разному. Что вас интересует в юморе?

Остроумные шутки и остроумная речь, когда ты видишь умных персонажей, которые нестандартно, непредсказуемо шутят. Это еще зависит от разработки характера. В этом смысле мне очень понравился первый сезон «Книжной лавки Блэка» (Black books). Это очень остроумный ситком, я искренне смеялся почти над каждой шуткой. Что немаловажно, там есть сюжет. Шло развитие взаимоотношений - не просто шутки ради шутки. Есть история, персонажи, за которыми интересно следить. Они тебя постоянно «опрокидывают» - они неожиданные, неформальные.

Что для вас самое главное в вашем герое, Эштоне?

Он хулиган. Оба его начальника уверены, что он неуправляемый, а он это считает своим достоинством. А в России он сталкивается с еще более неуправляемыми ситуациями.


Получается, что он присмирел и не выкидывает тех штук, которые ожидаешь от неуправляемого шпиона.

Тем не менее, когда происходит первый прокол, начальник говорит: «Сворачивай операцию, мы тебя вытащим». А Эштон пытается всё сделать по-своему - довести дело до конца. Это черта лидеров, людей с ярко выраженной индивидуальностью, со своей позицией. Он не может провалиться, он лучший, чемпион. Он должен покорить эту страну, «Газпром», женщину - и при этом выйти сухим из воды. Такие у него практически невыполнимые задачи.
Если говорить о главных чертах характера - он самоуверенный, наглый, нахальный американец, который начинает осознавать иные вещи. Что-то хорошее в нем все-таки присутствует - всегда бывает обратная сторона медали. В итоге Эштон доходит до очень важных для человека вещей, таких как дружба, любовь. Он мог бы сдать назад, капитулировать, но это заставило бы его отказаться от карьеры, поставить крест на себе как на хорошем спеце. Он выбирает другой путь - и начинает мучиться совестью. Это отправная точка. Ему же Валера (Артур Бесчастный) постоянно говорит: «Мы - земляки, мы - Кубань, Краснодар, мы должны тянуть друг друга, для этого земляки и нужны».

А откуда Эштон так хорошо знает русский язык?

Это остается за кадром, как легенда. Можно фантазировать, что угодно: учил с трех лет, гувернер был русский.

Нет такой версии, что он изначально принадлежит к обеим культурам?

Здесь она не раскрывается.

Отправной точкой осознания Эштоном базисных человеческих ценностей становится пробуждение совести, а совесть - такая любимая для российской культуры категория, и в литературе она широко освещена. Получается, что до определенного момента у Эштона совесть была заблокирована его карьеризмом?

Получается, что так.

Телевизионный продукт рассчитан на максимально широкую аудиторию. Работая над проектом, вы представляете, для кого работаете, кто те люди, которые должны стать зрителями сериала?

Мой тесть, теща (улыбается). Их друзья, семья, двоюродные братья, сестры. Я понимаю контингент людей, хорошо представляю.


Не было опасений, что зритель может обидеться на какие-то детали быта, которые показаны при описании Ноябрьска? Это не злой взгляд, но все-таки ироничный.

Вы знаете, нет. Мне кажется, у нашего сегодняшнего зрителя хорошее чувство юмора. Правда. Я на это надеюсь, я в это верю. Мы не говорим о вкусах - они у всех очень и очень разные. При сегодняшнем обилии информации о вкусах вообще трудно говорить. Но у наших людей хорошее, отличное чувство юмора. И от этого иногда становится страшно (смеется). Потому что ждешь провала - наш зритель не дурак.

Судя по всему, одним из основных месседжей «Адаптации» является то, что человек есть человек, не важно - русский или американец, национальность не имеет к его характеристике никакого отношения. Тем не менее, если расценивать разного рода реакции на этот вопрос в интернете как репрезентативные, то эта идея не всем кажется безусловной. Вы верите, что ситком может разрядить обстановку?

Я надеюсь. Не то чтобы я сильно в этом уверен, но посыл такой. Победить всех шовинистов. При этом сказать о каком-то настоящем патриотизме.

Вы же снимали на натуре, даже в тундре?

Да.

Насколько сложно было пройти испытание российской природой?

Нам повезло с погодой, было не очень холодно, максимум -15, -10. Все было в порядке. Просто повезло, попали в теплое время.

Расскажите, как с Федором Стуковым работалось? Вы же наверняка тоже его, в первую очередь, знаете по ролям в детских фильмах, которые видели на телеэкране. А тут он уже взрослый и режиссер.

Эти вещи вообще никак не мешали, что он что-то играл когда-то. Наоборот - в этом его сила. Он актерский режиссер, он сам проигрывает всё как актер внутри себя, понимает психологию. В этом смысле он очень чуткий режиссер, с ним очень комфортно. Мне кажется, как режиссер комедии он идеален. В других жанрах иногда важно, чтобы ты вышел из зоны комфорта, а тут наоборот. Ты чувствуешь, что можешь хулиганить, можешь позволить себе какие-то вещи на грани. И он как камертон - человек с хорошим вкусом, который не подставит тебя, не даст тебе провалиться. Как у Хемингуэя: «Лучший способ проверить, доверяешь ли ты человеку - довериться ему». С Федей было именно так. Я никогда в комедиях не снимался, для меня это был вызов, и я подумал: «Я буду тебе доверять, ты мне нравишься, я тебя люблю, ты классный, у тебя хорошее чувство юмора, ты по-актерски меня понимаешь, мы на одной волне». Я себе дал такую установку. Мне кажется, он тоже это чувствовал. Мне хочется верить, что у нас возник такой тандем.


В вашей карьере много точек, когда вы работали с интересными режиссерами - со Стеллингом, Балабановым, Хомерики, Коттом. Если в режиме блиц: вы можете вспомнить, какие качества они в вас открыли или, может быть, как-то повлияли на ваше понимание профессии, кино?

Кино такая вещь - тут надо «наживую» работать. Это главное правило, которое объединяет всех этих режиссеров. Стеллинга, Балабанова, Хомерики, Федю. Надо по-настоящему делать кино, независимо от жанра. Я еще не снимался в мюзиклах, но мне кажется, во всех остальных жанрах это видно, - насколько ты неподдельный. Важно попадать в материал и быть очень-очень живым, настоящим.

Вам бы хотелось сняться в мюзикле? Если на волне успеха «Ла-Ла Ленда» в России вдруг решат его снять.

С удовольствием бы снялся в мюзикле.

Вы уже работали со Стеллингом, это, конечно, копродукция с участием российской стороны, но все-таки иностранное кино. Хотели бы вы еще сниматься зарубежом, возможно, в Голливуде?

Было бы неплохо.

На съемках «Адаптации» вы работали с американским актером Питером Джейкобсоном, который как раз снимается в Голливуде. Вы обсуждали, как кино делают там, как кино делают у нас?

Не-е-ет, очень был плотный день, они приехали буквально на два съемочных дня. Или даже на один. Он концентрировался на тексте, у него перелет был, другой часовой пояс. Я его не стал трогать, приставать с расспросами. Просто мы сосредоточились на работе.


Часто бывает, что артисты наблюдают за партнерами и подмечают какие-то нюансы. Заметили ли вы какие-то различия «в школах», разницу в работе российских актеров и голливудских?

Трудно сказать. Наверно, это зависит от опыта - Джейкобсон все-таки взрослый артист. Сейчас пытаюсь проанализировать его работу на площадке, думаю про себя в кадре, пытаюсь это сравнить. У Джейкобсона, как и должно быть, наверное, в актерской профессии, есть стопроцентное владение собой. Не просто «я владею собой, чувствую», а знание каждой своей клетки. Когда я смотрел иностранные сериалы - «Корону», «Спартака», я видел там безупречность, просто прицепиться не к чему. Ничего лишнего. Артист не идет на какой-то подвиг или эксперимент, он не ставит себе такую задачу. Он стремится точно выполнить то, что должен сделать сегодня. Я не знаю, какая там домашняя работа проделывается, а важно понимать, как люди работают за кадром, какой путь они проходят. Поэтому трудно говорить о разности школ. Я просто говорю о своих наблюдениях. Я вижу, насколько профессиональный уровень работы у артистов. Они пришли, отработали, как швейцарские часы, и все им за это благодарны.

А про себя могу сказать, что мне этого не хватает. Может быть, это придет с опытом. В какой-то момент ты понимаешь, что все время изобретать велосипед не нужно, все время подбивать себя на подвиг, или ставить себе задачу в каждом кадре сыграть на «Оскар» (смеется) - это гибель. В этом смысле нужно обрести покой, веру в себя. Мне кажется, дело даже не в ментальности или в разнице школ, потому что я сегодня наблюдаю артистов в наших сериалах и фильмах - люди четко, точно, наполненно работают.

Мы, актеры, как на передовой. Ты должен быть абсолютно уверен в себе. Если кто-то грешит на нашу профессию, не нужно слушать этих людей, для меня всегда это оскорбительно. Я считаю, что эта очень смелая профессия. Те, кто считает себя актером, для кого это профессия, - это очень смелые люди, которые должны безоговорочно верить в себя. Они не могут показать вида, что они могут не верить в себя. Все сомнения должны быть где-то за кулисами, дома, в ванной, на кухне - только не в кадре и не на сцене. Мне кажется, мы часто с этим сталкиваемся, когда смотрим продукцию зарубежных каналов (HBO, Netflix). И в наших сериалах и фильмах я это наблюдаю.

Какие проекты с вами можно будет увидеть, и где вы снимаетесь?

Сейчас снимаюсь в «Хождениях по мукам» по роману Алексея Толстого, у режиссера Худякова Константина Павловича, телеканал НТВ. Потрясающий актерский состав.

Это телефильм или сериал?

Там двенадцать серий.

Вы чувствуете разницу между подходами каналов ТНТ и НТВ? Все-таки у каждого канала своя стилистика и специфика.

Я бы не сказал, что так часто снимаюсь, чтобы чувствовать эту разницу.