Никто не хотел умирать (1965)

Что ни говори,а умели снимать кино и в Литве,а этот фильм наверно,один из самых лучших.Ведь снимали и другие картины,но при упоминании Литовской киностудии мне на ум сразу приходит фильм"Никто не хотел умирать". Прекрасная работа,прекрасные актеры,прекрасное время и прекрасные добрые люди! Куда ушло это?! Неужели хоть на экране это не сохранится? А в Литве однозначно нет,ибо лесные братья и вкупе с ними эсэсовцы теперь герои

А ещё он хорошо пел. В фильме "Путь к причалу" знаменитую "Песню о друге" Андрея Петрова исполняет Олег Анофриев. Но в одном из эпизодов картины её негромко напевают двое членов экипажа, роли которых исполняли Бруно Оя и Валентин Никулин (тоже, кстати, прекрасно пел).

Режиссерам, конечно, виднее, но, по-моему, Бруно Оя был не только красавцем, но и очень хорошим актером.
И классным баскетболистом.

Продолжение поста № 23 / Есть в фильме такая сцена, когда к Вайткусу приходит героиня, сыгранная актрисой Баукайте. А до нее к нему зашел "лесной брат" - Апуокас (филин), в роли которого был Витаутас Томкус. И Вайткус Апуокаса прячет. Героиня Баукайте приходила ночью, мы разговаривали, я смотрел... Разговор якобы и закончился. Но при монтаже оказалось, что, когда Апуокас прячется, а я это слышу, он выходит... и далее не хватает одного кадра. Я должен был посмотреть, а не посмотрел. Жалакявичюс взял кадр из эпизода, снятого с Баукайте, и поставил обратный кадр. Получилось, что я смотрю на Томкуса. А потом режиссер сказал: "Но ты на Томкуса посмотрел с такой ненавистью". Значит, я играл органично. Если ты органичен, твой кадр может быть вмонтирован и в другое место, а будет казаться, что так сыграно. Это для меня было находкой.
Все лето в Зервинай прошло приятно и весело.
Кое-кто говорит, что это фильм про хозяина, земельного собственника. Его - Марцинкуса - сыграл Бабкаускас. Он не желает воевать, ему хочется обрабатывать землю. Поэтому у него даже руки забинтованы. Некоторые в нем разглядели символ литовского земледельца. Хотя Жалакявичюс просто пошутил - Марцинкус столько бил, что даже руки отбил. Мне понравилась идея режиссера, что всем приходится пройти мимо литовской деревянной скульптуры Бога, который смотрит на людей - людей, которые мучаются, не желая умирать.
Для Адомайтиса этот фильм стал одним из первых. Бруно Оя не был хорошим актером, его Жалакявичюс взял лишь из-за внешних данных. С ним режиссеру приходилось много работать, к тому же литовский язык был для него чужим. И русский тоже, но он играл на русском, поскольку выбора не было. По сценарию его персонаж должен был быть главным. Но так случилось, что главным стал Вайткус. По первоначальному сценарию Вайткус погибал раньше, но в процессе съемок Жалакявичюс изменил сценарий, и Вайткусу суждено было прожить более длинную жизнь и умереть лишь в конце фильма.
Наконец фильм был завершен и представлен на суд зрителей и критики. В первой статье, помню, говорилось, что фильм хороший, досадно лишь, что Банионис играл Вайткуса. Тут должен был быть другой актер. Это написал рецензет - мой знакомый, друг, и я поверил, что он прав. Ну что же, еще одна неудача, тем более что это официальное мнение.
А тут наступила весна 1966 года. И в мае в Киеве проходил Всесоюзный кинофестиваль. Фильм "Никто не хотел умирать" и был представлен на этом кинофоруме. Наш театр в те дни гастролировал в Вильнюсе. Закончился спектакль, и я шел по улице, а навстречу мне знакомый. "Донатас, я тебя поздравляю. Ты на фестивале получаешь приз за лучшую мужскую роль", - сообщил он. Я не поверил, только подумал: "Мне и так больно, а ты издеваешься" Но на следующий день прочитал в газете - оказывается, правда. И после этого как грибы после дождя появились рецензии совсем иного рода: "С драматической точки зрения очень интересна одна из центральных фигур в фильме - образ Вайткуса, который талантливо создал актер Д.Банионис", Вайткус - "это, пожалуй, самый сложный и самый драматичный образ в фильме"...
Потом, в июле 1966 года, Жалакявичюс с женой, Баукайте и я ехали в Карловы Вары на XV Международный кинофестиваль. В то время там отдыхал и подлечивался Юрий Гагарин. Он присутствовал на просмотре нашего фильма. Мы - Жалакявичюс, Баукайте и я - были ему представлены. На фестивале была конкуренция. Моим "соперником" оказался сам Жан Поль Бельмондо, а в жюри был Серго Закариадзе. Фестиваль подходил к концу, вечерком я погулял, вернулся в гостиницу и встретил его у лифта. "Поздравляю, сегодня мы решили первую награду за лучшую мужскую роль присвоить тебе, - сказал он мне. - Конечно, если за ночь ничего не изменится". Ночка для меня, понятно, была неспокойной. На следующий день мне сообщили, что меня вызовут на сцену и я получу приз. Я был готов, но сердце билось сильно: ведь это был мой первый кинофестиваль. Поздне я уже сам был членом жюри фестивалей в Карловых Варах и в Триесте (Италия). Но это было позже. А тогда... первый международный фестиваль - и сразу такая награда!
Казалось бы, то была общая наша победа - победа литовского кино. Но Жалакявичюсу казалось иначе. Видели бы вы, как он обиделся, что я получил приз, а он - нет. На следующий день представители посольства СССР организовали для меня "прием" - в гостиничную комнату привезли с собой закуску, выпивку, и мы отпраздновали мою победу. Я пошел звать Жалакявмчюса, но он не открыл мне дверь. Однако я был настойчив, стучал еще и еще раз. Наконец дверь открылась, и режиссер сердито спросил:
- Чего ты сюда лезешь? Чего тебе надо?
- Пришел пригласить к нам, - сказал я.
- Что! Мне идти с вами водку пить?! - ответил он и закрыл дверь.
Ему было важно не то, что его произведению был присужден приз, что награжден актер, игравший в его фильме. Главное, что приз получил не он! Это ему не нравилось, и он этого не скрывал. /

Из книги Донатаса Баниониса "Я с детства хотел играть". 2006 / Кажется, это был тот же 1964 год. Я был не дома, не в Паневежисе. Позвонил мне Жалакявичюс, предложил роль в его новом фильме "Никто не хотел умирать" и выслал сценарий, который написал он сам. Я прочел. Но Жалакявичюс не сказал, какую роль мне может предложить. Кого-то из четырех братьев Локисов? Третий из братьев - в сценарии по имени Донатас. Но я для этой роли не подхожу. О Вайткусе я даже и не подумал. Он по сценарию другой и выглядит по-другому. Нет, Вайткус тоже не я!
Через какое-то время опять звонит Жалакявичюс и спрашивает:
- Ну что, прочитал?
- Прочитал, - отвечаю.
- Ну и как?
- А какую роль ты мне предлагаешь? - отвечаю я вопросом на вопрос.
- Что бы ты сказал, если бы я предложил тебе сыграть Вайткуса?
Вайткуса? Для меня это было неожиданно. Во-первых, Вайткус куда моложе меня. Ему, во всяком случае мне так казалось, лет около двадцати, а мне уже было сорок. Но если режиссер так решил, пусть так и будет. Приехал в Вильнюс на пробы, хотя, кажется, он меня и не пробовал отдельно. Поговорили. Я стал вникать в образ своего персонажа, изучать то время, когда происходит действие фильма. Вспомнил послевоенную жизнь, "лесных братьев". И герой показался мне интересным. Да ведь и в жизни такое бывало. Мне нравилось, что мы углубляемся в тот период не в политическом плане - кто прав, кто виноват, - а в человеческом. Убивают отца, фамилия которого Локис (медведь). Возвращаются его четыре сына - Бронюс (сыграл его эстонец Бруно Оя), Миколас (Альгимантас Масюлис), Донатас (Регимантас Адомайтис) и Йонас (Юозас Будрайтис) - и ищут виновника. А виновником для них становится ни в чем не повинный Вайткус только лишь потому, что он был с "лесными братьями" в лесу. Донатас избивает его, крича: "Всех вас я тут расплескаю" Эта история мне показалась понятной и интересной. Начали снимать. Сначала сцену, когда Вайткуса пригоняют в контору и там его ждут старший из братьев Бронюс Локис и партийный функционер, которого сыграл А.Шурна. Они производят дознание:
- Почему ты был в лесу?
- Почему ушел из леса?
- О чем ты думаешь?
И так далее.
Я заранее немного подготовился, знал, о чем идет речь. И вдруг почувствовал растерянность, чисто по-человечески. Мне казалось, что я ощущаю, как это все могло происходить. На вопрос: "Почему ты был в лесу?" - Вайткус отвечал: "Такое было время". И на вопрос: "Почему ушел из леса?" - "Такое было время".
- Как это?
- Я отца пожалел.
- Отца, отца. А может, и себя?
- Ну, может, и себя.
Я даже не почувствовал, когда после непродолжительной репетиции заработала камера. Вдруг понял, что снимаем длинный кусок, а я начинаю чувствовать камеру. И больше всего меня удивило то,что, когда закончилась съемка эпизода, вдруг послышались аплодисменты. Редко так бывает. Аплодировали осветители, гримеры и прочие люди, работающие за кадром. Я воспринял это как подтверждение того, что я все делаю верно.
Дальнейшие съемки проводились в живописном месте - деревне Зервинай. Там до сих пор сохранились этнографические усадьбы. Тогда, в 1965 году, эта деревня была выбрана не только из-за лесов, окружающих ее, чисто литовских, свойственных этому региону изб, дворов или деревенских улочек. Действие фильма происходит в 1946-1947 годах. А в то время, когда он снимался, во многих деревнях уже было проведено электричество, образованы колхозы, виднелись электрические столбы. В Зервинай всего этого тогда еще не было. Сначала мы жили в школе, потом перебрались в дом к местным жителям.
В эту деревню и должна была приехать на съемки в то время уже знаменитая латышская актриса Вия Артмане. Предполагалось, что она станет моей партнершей. Мне было страшно. Она знаменитость, а я после трех неудавшихся ролей в трех фильмах. Я думал, что она "заглушит" меня своей игрой. А как мне удастся приспособиться? Там и любовная сцена, и сцена на сеновале... Я знал, что она хотела приехать и привезти с собой шестимесячную дочку Кристину. Приедет или не приедет? Но Вия Артмане - настоящая актриса. Ради работы, ради искусства она может пожертвовать многим - я не раз это видел. И тогда становятся не столь важны любые неудобства.
Была приобретена детская коляска, и ассистент режиссера поехал встречать Вию к автобусу. Она приехала и девочку привезла. Но Вия Артмане оказалась очень приятной женщиной. Никаких капризов, свойственных многим звездам, никакой спеси. Вот выдавалась свободная минута, она ребенка качает или пеленает. А когда Вия была на съемочной площадке, то, кто был в тот момент свободен, качал или возил ее девочку. Чаще всего это делал помощник режиссера Вилимас. Иногда этим занималась моя жена. Приходилось возить коляску и мне. Иногда и директор картины Жабинскис присматривал за ребенком. Моя жена Онуте спрашивала у Вии, не легче бы было оставить ребенка дома, но Вия отвечала: "У меня тети, но за ними самими присмотр нужен. Куда же ребенка денешь?"
Мы с Вией сначала между собой общались по-русски. И вот нужно снимать сцену на сеновале, в которой текста много. Взяли мы с Вией сценарий и стали думать, что делать. Решили, что она будет говорить по-латышски, а я по-литовски. Потом ведь ее все равно будут озвучивать. Но Вия серьезно отнеслась к этому делу: она взяла литовский текст и подобрала латышские слова так, чтобы при озвучании длина слов и движение губ совпадали. Поэтому при просмотре фильма не всякому придет в голову, что актриса на съемке говорила не на литовском. Мы стали репетировать. Когда сыграли сцену Жалакявичюсу, он ничего не исправлял. Оператор Йонас Грицюс - замечательный оператор - нам совсем не мешал. Он позволял репетировать, не указывал, кто где должен стоять, кому куда смотреть. Когда репетиция заканчивалась, он ставил камеру и приспосабливался к актеру. Конечно, бывало, что и он что-то поправлял, но это всегда шло на пользу.
Я стал втягиваться в сюжет. Меня интересовала человеческая драма, мысль о том, что человеку хочется жить, но не все и не всегда зависит от него. Меня абсолютно не волновало, насколько исторически правдив сценарий. В 1964 году мы уже могли показать, что не все в Литве восторженно встретили советскую власть. Сегодня, конечно, это фильм был бы другим. Но тогда можно было снять только так. Жалакявичюс в то время тоже, видимо, не хотел, чтобы картина получилась политической. Помню, как-то после "Хроники одного дня" его стали упрекать за формализм. Он тогда ответил: "Не нравится? Я могу сделать и другого рода фильм. Если вам не нравятся мои открытия в области формы, я вам могу предоставить и абсолютный быт".
Когда после съемок каких-то сцен выдавалась свободная минутка, я ездил в Паневежис. И неожиданно ловил себя на мысли, что и в автобусе я думаю о том, что какой-то эпизод мог сыграть лучше, а в другом месте не помешал бы такой-то нюанс... Раньше, когда я снимался в первых трех фильмах, со мной такого не было. Я даже не особенно и думал о них: что сделано, то и сделано - лучше уже не будет. А теперь вот все обдумывал, и персонаж получался органичным. /

Уф! Уже устала читать статьи и сообщения в инете, где авторы все удивляются и удивляются, удивляются и удивляются, как это ужасная советская цензура разрешала такие великолепные фильмы, такие прекрасные книги, такие незабываемые спектакли.
Может, не так был страшен черт, как его сейчас малюют?

Недавно один из деятелей кино сказал, что теперешняя цензура рублем намного хуже советской и спонсор-продюсер так изуродует творение, что вместо соловьиных трелей получается хриплый вой голодного волка.

О чём Вы говорите? Какой боевик? И вообще, так ли уж нужно навешивать жанровую этикетку? Как говорил Толстой, когда у него спрашивали, к какому жанру относится "Анна Каренина", "это то, что хотел сказать автор, в той форме, в которой оно выразилось."

Потрясающий фильм! Предсавляешь себя среди героев, становится страшно. Такое было время. Игра актеров вызывает всхищение, не меньшее восхищение вызывает и дублирование. Мне кажется, этот фильм был первым Советским "боевиком".

До сегодняшнего дня удивляюсь, как же цензура пропустила этот фильм? Ведь он не об установлении Сов. Власти в Литве, а о мести четырёх братьев за убийсво отца. Вспомните фразу Масюлиса:-Нас литовцев итак мало. хватит убивать друг - друга. Дальше так и хочется добавить придёт время и эта власть сама рухнет. И ведь точно рухнула. Актёрский состав фантастический.

Да, вы все правы, это самый лучший литовский фильм, ему уже 45 лет, а он все еще лучший (как коньяк). Этот фильм регулярно позывает по ЛитТВ.

Лучший фильм Витаутаса Жалакявичуса и, наверное, лучший во всем литовском кино. Интересно, показывают ли его в нынешней Литве, где во многом взяли реванш духовные наследники "лесных братьев"? И нужна ли была вообще форсированная советизация Литвы, приведшая к кровопролитию? В фильме правдиво показана ситуация гражданской войны в послевоенной Литве, и на передний план выступила трагическая судьба Вайткуса, оказавшегося между двух враждующих сторон. Банионис сыграл свою первую звездную роль, другие актеры тоже запомнились: Масюлис, Будрайтис, Адомайтис, Норейка, Бабкаускас, Оя, Вия Артмане в роли Оны. Недавно я прочитал воспоминания Баниониса и узнал, что Жалакявичюса, снявшего лучший литовский фильм, фактически выжили с Литовской киностудии. Причина была очень распространенная - стал неугоден чиновникам от искусства, в первую очередь директору студии Лозорайтису. И много лет он снимал на "Мосфильме", только в конце 80-х годов вернулся на Литовскую студию.

Есть грань, за которой фильм становиться равным Книге.
Никто не хотел умирать, никто! И про гражданскую войну тоже верно: в такой войне, по большому счёту, нет победителей - чёрное пятно в Истории народа. Но ведь быть и там и там тоже не получится.

Жаль, что эту картину, в последнее время не жалует наше тв. А зря. Фильм нисколько не устарел, хотя и повествует о временах установления советской власти. Он в первую и главную очередь о людях, о борьбе за справедливость, за истину, которая в тебе самом, как это происходит с героем Баниониса. Какая сила и желание доказать, что он достоин уважения и искренне раскаивается за своё прошлое, заставляют Вайткуса пройти сложный путь от приспешника бандитов до честного человека. Все грехи он искупил своей кровью, смывшей с него клеймо "лесных братьев".

Я,как увидела это ф ильм в детстве,так до сих пор от него без ума.

Это мой самый любимый фильм. Смысл его не устарел до сих пор. Братья Локисы не хотели никого убивать :даже убийцу своего отца отпустили в лес не случайно .Но поняв,что с бандитами договориться нельзя,Локисы-"медведи" в переводе на русский язык- показали кто хозяева на своей земле!