Конечно же, нельзя не видеть, что картина замечательно снята. Причудливое (а на самом деле безусловно выверенное) сочетание различных оттенков белого и серого цвета в «царских» эпизодах, холодный, спокойный свет, заливающий мраморные залы и анфилады комнат дворца, не радующие глаз светлые блики на мертвенном золоте украшений — все это создает необходимый авторам образ павловской России с эффективностью, значительно превосходящей попытки создать этот образ с помощью обличительных диалогов и актерского нажима, свойственного исполнителям отрицательных ролей тогдашнего советского кинорепертуара.
А эпизоды классической павловской военной муштры, с их подчеркнуто экзальтированной геометрией кадра, безусловно вызывают в зрительной памяти излюбленные композиционные решения великих отечественных лент 20-х годов.
И, разумеется, достойна высочайших похвал работа Николая Черкасова (Сергеева) . Маленький, тщедушный старичок, постоянно на наших глазах «взрывающийся», обнаруживающий великую силу и храбрость Духа,— это, вне всяких сомнений, одно из значительнейших достижений отечественной киноактерской школы...
После вступительных титров на экране возникает следующая надпись: «За плечами мировая слава — десятки блестящих побед: Краков, Туртукай, Рымник, Фокшаны, Кинбурн и неслыханный по дерзости штурм Измаила». Итак, блестящие победы, как видим, одержаны за пределами тогдашних российских границ. А сам фильм четко делится на три части. Первая — упомянутая уже победа в Польше, вторая — ссора с Павлом и опала, во время которой полководец изнывает от безделья в своем родовом имении, окруженный боевыми друзьями. И, наконец, третья — новая победа и опять за пределами Родины. Рассказ об этой победе предваряет следующий титр: «Начался легендарный «Италийский поход». В течение четырех месяцев Суворов обратил в бегство лучших полководцев Франции и, очистив Италию от неприятеля, отдал страну под власть союзной австрийской короны. Путь на Париж был открыт».
Завершается картина большим эпизодом, воспроизводящим знаменитый переход через Альпы. Причем сам феномен этого храброго полководческого решения трактуется сообразно основной идее произведения. Беспрецедентное решение о форсировании естественной горной преграды возникло и было осуществлено потому, что родилось оно в голове русского полководца, а выполнено русскими солдатами. «Безумие! Армия измучена»,— восклицает офицер с иноземной фамилией Вейротер. Суворов же встает и с пафосом ответствует: «В величайшей всесокрушающей храбрости моих чудо-богатырей не сомневаюсь.
С. Лаврентьев
«Искусство кино» № 5, 1990 год
8 комментариев
обсуждение >>
Добавлено