«2morrow/Завтра»: Духи времени

Неспешный взгляд на XXI век


В минувшее воскресенье закончился 8-ой фестиваль современного независимого кино «2morrow/Завтра», а показанные в рамках смотра ленты продолжают складываться в смысловую мозаику. Один из ее узоров - про бег времени.

Собственный темп фильма и дух описываемой эпохи могут соединяться в десятках вариаций: клиповый XXI век и размеренный, длинноплановый XIX - не единственные, но простейшие сочетания, пожалуй, наиболее часто встречаемые в кинематографе. Группа картин, показанных в рамках «2morrow», наоборот рассказывает о нашем времени без лишней спешки, подробными, протяженными планами (не совсем «медленное кино»). В длинных и коротких кадрах персонажи разных полов и возрастов ведут споры с упрощающей хрестоматийной пометкой «отцы и дети», а ритмы десятилетий рождают диссонанс - привычный для сюжетных картин конфликт.


Так, за неспешным чередованием живописных видов и внутреннего убранства горнолыжного курорта в лавинообразной драме «Форс Мажор» шведа Рубена Эстлунда рождается конфликт семейный, разрастающийся до борьбы полов и поколений, а также общечеловеческого внутреннего противостояния (прежде всего - животной природе). Укомплектованный лыжным снаряжением семейный квартет (муж Томас, жена Эбба, дочь, сын) приезжает на альпийский склон - отдохнуть от городской суеты, выключить ненадолго мобильные телефоны, покататься на лыжах и мило пофотографироваться на фоне открыточных видов в статусе идеальной семьи с плаката туристического агентства. За обедом их ждут лучшие виды, аппетитные блюда и контролируемая лавина, чье целеустремленное движение и снежная крошка все-таки пугает расслабившихся европейцев, а дружную семью заставляет задуматься, почему одни при виде опасности бросаются спасать детей, а другие - удирают, прихватив лишь айфон и перчатки (как Томас). Затянувшийся конфликт одной пары становится поводом для словесных пикировок между их друзьями. Двадцатилетняя Фанни и ее возлюбленный Матс - разведенный рыжеволосый бородач, заставший 70-е, - находят собственные трактовки бегу от лавины и делают показательные выводы: девушка, например, решает, что ее брат-ровесник в чрезвычайной ситуации поведет себя смело, а ее нынешний бойфренд, который старше его почти в два раза, - нет.


Впрочем, разговоры о разных ценностях поколений в картине Эстлунда ограничиваются одним диалогом у лифта, а в остальное время фильм посвящен будничному времяпрепровождению горнолыжников - с зароненным зерном конфликта или еще без него. Наблюдая за героями, «Форс Мажор», снятый и смонтированный словно по нотам Вивальди, не гнушается длинных планов, что бы герои ни делали - спускались по склону, катались на фуникулере, бродили по коридорам, чистили зубы электрическими щетками, валялись в кровати, пили вино или рыдали навзрыд. XXI век Эстунда - это не только привычка безопасности и тотальная стерильность, но усталость от скоростей, от темпа, в котором вращается мир. Иногда просто хочется полюбоваться горами, коридорами и наклейкой с изображением мультяшной утки.


Другой XXI век показан в «Чудесах» Аличе Рорвахер (Большой приз жюри в Венеции и главная награда «2morrow»), льющемся воспоминании о детстве, где телевидение еще чудо, а несколько десятков ульев - повод для работы в каникулы. Стремящаяся к совершеннолетию Джельсомина (Мария Александра Лунгу) вместе с тремя сестрами и смуглым пареньком-уголовником Мартином в итальянской глубинке помогает отцу немецких кровей по имени Вольфганг собирать мед, извлекает из его раскрасневшейся шеи жала, поет, танцует, влюбляется и мечтает, что их семейный медовый бизнес привлечет ток-шоу «Деревенские чудеса» с обаятельной дивой-ведущей (Моника Беллуччи). Из-под изящных кружев детского мира, где можно пить солнечный свет и прятать во рту пчел, проступает история о традициях, уходящих в небытие. У Вольфганга и Джельсомины разные устремления, разные характеры, разное понимание чудес. Вместе с ним, вероятно, история этого дома началась, вместе с ней, надо думать, закончится - и никакие телевизионные шоу про этрусков не компенсируют того, что земля оказалась оставлена, здание ссутулилось, а чудеса выветрились (впрочем, их заменили потенциальные чудеса, которые из-за временной близости кажутся обыденностью).


Торжеством обыденности поначалу кажется и мистическое роад-муви аргентинца Лисандро Алонсо - награжденная ФИПРЕССИ в Каннах «Хауха». Живописные и пугающие виды патагонского побережья XIX века, где среди аргентинских колонизаторов оказался датчанин Гуннар (Вигго Мортенсен) с дочерью Ингеборгой, отстраненно фиксирует статичная камера, редко позволяющая себе поворот-другой вправо-влево. Вокруг - пустыня, где-то за горами - собаки и индейцы, а Ингеборга влюбляется и сбегает со смуглым солдатиком, обрекая отца на экзистенциальную одиссею по Патагонии. В поисках дочери, ответов на вечные вопросы и, вероятно, загадочной Хаухи - мифического места, где человек обретет счастье (ну а пока все ищущие лишь пропадают без вести). В финале-перевертыше Алонсо столь же неспешно показывает наши дни и изящный особняк, где просыпается Ингеборга, для которой похождения Гуннара - то ли всего лишь сон, то ли весточка из прошлой жизни.