Вадим Андреев: «Надо жить в кадре, а не придумывать интонацию»

Он поистине народный артист. Не по званию – по любви народа. Вадим Андреев сыграл сотню ролей. Везде узнаваем. Но везде иной. Зрителю он представляется очень открытым солнечным человеком. Мы решили узнать, что артист думает о профессии, о мастерстве, о ролях, о своем характере.


Знаю, что вы мастер дубляжа. Вашим голосом говорят Микки Рурк, Пьер Ришар, Брюс Уиллис, ослик в мультфильме «Шрек»… Что необходимо, чтобы закадровая роль получилась?
Раствориться в ней и максимально сымитировать оригинал. Тем более, если это артист большой, хороший, как мой любимый Майкл Кейн, например. Если же дублер, озвучивая хорошего артиста, пытается самоутверждаться, привнести что-то свое, тогда получается плохо, и голос живет отдельно от актера. Я в последнее время уже не озвучиваю, а только играю в кино - хочется заниматься тем, что мне нравится. Зовут периодически, но я (смеется) «ушел в легенды»…

«Баламут» – ваш первый фильм. Читала, что вы не слишком любите эту роль…
Фильм, откровенно говоря, невеликий, и интересен в основном тем, что привязан к своему времени. Его любят люди того поколения, для них это дань юности, ностальгия по ушедшему. Молодежи могут нравиться лишь отдельные забавные сценки. Да и я не люблю эту свою работу. В «Баламуте» я еще мало что умел, был «зажат»…

А каков ваш критерий оценки своей работы в том или ином фильме? В театре считается, что актер чувствует оценку зрителей по отдаче зала, а в кино?
Ранние свои работы мне в основном не нравились. За небольшим исключением: неплох, кажется, третий фильм - «Шофер на один рейс». Но там дело было в том, что – какое потрясающее счастье! – рядом были необыкновенные… «сумасшедшие» партнеры: Лидия Сухаревская, Олег Ефремов, Лидия Федосеева-Шукшина и ушедший, к сожалению, режиссер Вадим Злобин. И сам проект был интересен, и на съемках царила коллективная импровизация, понимание партнера.
В «Баламуте» просто были хорошие партнеры - вот и «свита сыграла короля». По-настоящему же удовольствие от работы я стал получать лет двенадцать назад, до этого все игралось в напряжении, и я, мягко говоря, был средненьким актерчиком, которому трудно в кадре. Сниматься было мучительно, за некоторым исключением. Были и комплексы, и порывался вообще уйти.
Легкость пришла с опытом, как ни странно, благодаря так называемым мыльным операм… Что-то щелкнуло, и я стал получать удовольствие от самого процесса работы, от профессии.


Вы как-то сказали, что любите играть отрицательных персонажей, правда, у вас их немного. Как вы входите в образ незнакомого вам мышления, чуждого способа существования. Откуда берутся детали для оживления образа?
Я не читаю Станиславского (смеется), но основы этого учения мне известны. Играю «Я» в предлагаемых обстоятельствах обычно, а иногда еще придумываются внешние метки – прическа, одежда, манеры. Но отталкиваешься все равно от себя и от написанного. Я не оправдываю своего героя, просто играю. Одна из первых таких ролей - мерзавец в «Кармелите», другая любимая – в фильме «Разведчики. Война после войны» - садист по кличке Артист. Я купался в этой роли, получал от работы удовлетворение. Отрицательные роли обычно ярче выписываются и играть интересно, и помогают найденные сценаристом детали, что дает пищу для размышления.

Вы много играете военных и служителей правопорядка. Как делаете их неповторимыми?
Да, приглашать на такие роли стали в основном после «Кадетства». Как сделать, чтобы не повторяться? Искать говорящие детали, отдельные живые черточки. Нахожу чудинку – и она меня выводит на нечто существенное, важное. Если хороший сценарий, то все раскрывается само, обрастая нюансами. И тогда ты ПРАВИЛЬНО живешь в кадре, а не придумываешь роль и интонацию – они рождаются сами. Самое последнее дело - репетировать дома, подбирая интонацию. Такие поиски - это же катастрофа для актера. Эти этапы надо пройти, но вот застревать в них нельзя. Иногда спрашивают, почему не отказываюсь от ролей в сериалах. Вспомню слова своего любимого Майкла Кейна: «Я артист. Я хочу работать». А после давнего пятилетнего перерыва в съемках я так изголодался по работе… Отказываюсь нечасто - всегда надеюсь сделать интересно. Бывают, правда, проекты или роли, которые исчерпывают себя - например, «Москва. Три вокзала» - вот тогда ухожу.


Вы живете и работаете в сумасшедшем ритме - порой случается по два перелета в день. Когда и где отдыхаете?
Иногда удается и отдыхать: вот в ноябре выпало пять выходных, которые я провел в своей любимой деревне Рудины. Там тихо, хорошо, покойно. А обычно и январь бывает более-менее свободным. Устаешь, конечно, от переездов, но, с другой стороны, отдохнешь пару дней, восстановишься - и не сидеть же на месте, надо двигаться дальше.

Как-то, участвуя в передаче «Самый умный», вы молниеносно отвечали на вопросы по истории, это было удивительно виртуозно…
Просто я люблю историю, еще со школы. Я зачитывался историей.

У вас есть любимый вид спорта или, может быть, йога, что помогает вам восстанавливаться?
Ни-че-го! Я - воплощение нездорового образа жизни – курящий и не занимающийся спортом вообще. А по выходным, если назавтра нет работы, не против пригубить «Шабли», белого сухого. Иногда поражаюсь, как Бог прощает меня (тьфу-тьфу – не сглазить) и терпит мой абсолютно неспортивный образ жизни.

Где-то попадалась информация, что высшие силы нам многое прощают за наше добродушие.
Но я не совсем такой уж и добродушный, бываю разным: и вспыльчивым, и раздраженным. Даже порой самому неловко за вспышки гнева. А те, кто со мной работает, знают: в гневе я страшен (улыбается). Стараюсь сдерживаться, но если уж довели, контролировать свою суровость сложно.

1986 год. «Конец Света с последующим симпозиумом» Татьяны Лиозновой по пьесе Артура Копита. Ваш герой, писатель Майкл Трент, признается: «Ненавижу лифты. Каждый раз, когда я захожу в лифт, кажется, что подо мной бездна». У вас есть какие-то страхи в реальности?
Страх высоты. Правда, ни самолетов, ничего другого не боюсь. С годами начал порой накатывать страх – заболеть. Страх смерти. Есть люди, которым по 80 лет, и я удивляюсь и восхищаюсь, как они по-будничному спокойно живут, не ожидая ничего.


Как вы думаете, из-за чего конец Света когда-нибудь может наступить?
Человечество уже столько понатворило, что удивляюсь, как до сих пор его не постигла участь Содома и Гоморры за такое нечеловеческое поведение. Но вот этого не боюсь и не жду.
Что касается самого фильма, то он несколько затянут, да и свою работу в нем я не очень люблю. И Лиознова как-то сказала, что главная ошибка в фильме – это выбор меня на главную роль. Тогда было обидно, но теперь я понимаю, что ей хотелось меня в кино снять, поскольку я был ее любимым учеником. Мне сделали пробу на второстепенного героя, и просто так примерили грим главного. А Лиознова увидела и выбрала между оставшимися претендентами - Сашей Галибиным и мной.
Я был слишком молод для роли, там был нужен опытный актер, и по жизненному опыту я не тянул на Трента в свои 27 лет. Потом мы долго с Лиозновой не общались, и примирение произошло незадолго до ее смерти… А фильм показали лишь однажды и почему-то отлучили от экрана. Он долго лежал на полке, а вот теперь, в связи с теперешней политической ситуацией, стал актуальным, и, думаю, пришло время показать его зрителю. К тому же, там прекрасная музыка Гии Канчели, играют великолепные актеры и это все-таки, пусть и не лучший фильм, но фильм мастера.

В фильме Владимира Койфмана «Профиль убийцы» вы играете профайлера. А вы, как ваш персонаж полковник Петров, можете что-то узнать о человеке, пообщавшись с ним немного?
Нет, как он - нет. Но я на другом уровне с годами стал чувствовать и понимать людей, научился сразу видеть неинтересных мне или нехороших. Позволяю себе бывать в одиночестве. Я нечасто впускаю в свою жизнь новых людей. Просто даю понять человеку, что мне неинтересно.
Петров мой в новом сезоне «Профиля» просто чудеса творит! Там есть серия со слепой ясновидящей, где они вместе составляют психологические портреты зрителей в зале. Я так не могу, он кудесник (смеется). Кстати, один из авторов сценария - Дмитрий Терский – в жизни профайлер и реально ловит маньяков.


Знаю, что вы недавно сыграли Сталина в «Главном конструкторе».
Да, у Юры Кары.

Когда мы увидим фильм?
Пока не знаю. Намечалось, что в 2015 году. У меня там всего две сцены, но они интересны. Я соглашался на роль с большой опаской, но Кара меня уговорил. Снимался с температурой, так как накануне простыл. Ну, может, это и помогло. Сталину там уже под 70. Юра предлагает снова сыграть Сталина, в другом фильме, но я говорю (смеется): давай уж теперь лучше Брежнева.

Вас много снимает Рауф Кубаев. Несколько лет назад, когда мы беседовали для интервью, он сказал, что считает вас своим талисманом…
Да, это так. В его режиссерском дебюте «Белый танец» я снялся после большого перерыва в работе и очень благодарен за это. После этого мы еще вместе работали, но как-то один проект Рауф делал без меня, и его преследовали неудачи с этой лентой. Вот с тех пор, хотя бы в эпизоде, он старается меня снять. Сейчас намечает съемки фильма по своему сценарию. Называть пока не буду. А то, кто его знает...

Недавно у вас была интересная роль в фильме Рауфа Кубаева «С чего начинается Родина»…
Замечательный фильм. И роль мне нравится, и все актеры прекрасные, и все там совсем новые, другие: и я, и Цыганов, и Робак, и Баринов…


Ваш персонаж Иван Маргелов - генерал-майор, руководитель контрразведки КГБ СССР. Там есть одна сцена, где ему говорят о том, что человеческие потери во имя большего необходимы, что страна слабая, должна развалиться, и лишь потом сможет возродиться вновь. Глаза Маргелова не меняют почти выражения, но зрачки... они полны боли. Понимаю, что есть актерские секреты, и все же… как?
Не знаю, честно говоря, как Рауф от нас этого добился. Главное, что не было этой сериальной выработки – когда по 16 сцен в день, а снимали, как добротное кино. И оператор Юра Любшин у нас замечательный, и репетировали перед съемками. Все, как в нормальном полном метре, потому, наверное, и добились, чего хотели. Было время - была возможность.

В каких проектах снимаетесь сейчас?
В «Легавом» закончил, но там небольшая роль. Снимаюсь в «Береговой охране-2», еще предстоит 8 серий «Профиля убийцы-2», «Гознак» снимается, «Жизнь после жизни» - мистический детектив, просто лихой сумасшедший сценарий, - Толя Кот, Саша Робак, Саша Урсуляк.

Вы, как настоящий актер, в жизни играете?
Нет. Сейчас могу себе позволить не играть и не врать.

Вам нравится, когда вас узнают?
Я спокойно к этому отношусь. Меня не «убивает» узнавание зрителей. Удивляет, когда девушки из шоу-бизнеса заявляют, как они «устали от своей славы» и надевают темные очки, вроде для того, чтобы их не узнавали. На самом деле, что в очках, что без - никто их не замечает. В актеры, в первую очередь, ведь идут именно за славой. Да, постоянное внимание требует терпения – приходится улыбаться, фотографироваться, немного утомляет… Но грустно как раз, если актера не узнают. Я вижу печальные глаза актеров, которых не помнят. Ведь все-таки это замечательная штука, когда тебя любят, когда купаешься в позитиве, тебе искренне улыбаются, желают здоровья. Это же – чудо, как хорошо. Иногда, правда, подходят не вовремя, или активно знакомятся пьяные. Да, это бывает, но это лишь издержки профессии.


Вы ждете какую-нибудь роль?
Наверное, Фальстафа и, может быть, Ниро Вульфа.