«Табаков стоял передо мной по стойке смирно»: Владимир Кехман об авторитетах в театральном сообществе

Накануне открытия МХАТа им. Горького после ремонта гендиректор Владимир Кехман дал интервью «МК» и поделился мнением об авторитетах в театральном сообществе. Кехман заявил, что Кирилл Серебренников и Александр Молочников «не владеют профессией», а Олег Табаков стоял перед ним «по стойке смирно».


В который раз был затронут разговор об актуальном театре: «Я понимаю, о чём думал Олег Павлович Табаков, когда убирал из названия слово «академический» и стал давать сцену молодым людям, которые вроде как делают актуальный театр. Но, с моей точки зрения, они не владеют профессией — что Серебренников, что Молочников, что другие. Да, МХАТ идеологически должен быть актуальным местом, но только не тем, где ругаются матом. Я говорю об актуальности как об ощущении времени, в котором мы находимся. И коллекция спектаклей МХАТа должна быть разнообразна. Но их уровень не должен скатываться до Бузовой — апофеоза пошлости и мерзости, который оказался на этой серьёзной сцене».


Кехман обвинил Олега Табакова, возглавлявшего МХТ им. Чехова, в испорченности вкуса публики: «Табаков — строитель, отец артистов, благодарный ученик, который чуть ли не единственный ставил памятники своим учителям, а также писателям и драматургам. Но я говорю о той московской публике, которая называет себя театральной: у неё огромная проблема с пониманием того, что такое качество настоящего драматического спектакля. То, что я постоянно слышу, вижу и ощущаю в театре в Камергерском переулке, у нас на Тверском бульваре или в Театре Наций (не беру другие федеральные или Вахтанговский, который вообще работает в другой лиге), не имеет контента, который воспитывал бы души. И Табаков во многом способствовал испорченности вкуса публики».


Владимир Абрамович высказался и об уехавших артистах: «Все боготворят здесь Табакова, называют себя его учениками, но мы сейчас находимся в точке, когда мнение театрального сообщества не стоит ничего. С нами никто не советуется, потому что наша репутация испорчена — после всех подметных писем, после отъехавших актёров, получавших здесь миллионы, а теперь хающих страну. Власть это всё расценивает как предательство, и она абсолютно права. Теперь весь этот шлейф надо каким-то образом убрать.

У Олега Павловича были определенный вкус и расчёт, и во МХАТ он пускал тоже определенных людей. А создавать контент для зрителя — такого не было или мало было. В городе, где живет 18 миллионов людей, с понтом считающем себя театральной столицей, в театр ходит меньше пяти процентов. Как такое возможно?! В Петербурге гораздо больше».

Также Кехман рассказал о конфликте в театральном сообществе, когда его без обсуждения назначили директором театра в Новосибирске: «Я не свожу счеты ни с покойными, ни с живыми. Когда Олег Павлович был жив, однажды он стоял передо мной по стойке смирно — на глазах у всех. Тогда, после скандала с «Тангейзером», министр культуры Мединский назначил меня в Новосибирск, в театр оперы и балета. Я туда уехал, а театральные деятели написали письмо президенту, чтобы он запретил Мединскому без обсуждения с театральной общественностью, то есть с ними, принимать кадровые решения.

И вот идёт большое совещание, на котором сидят Табаков, Урин, Фокин, Ревякина... А я с ними на связи по Скайпу из Новосибирска. И я с экрана спрашиваю: «Олег Павлович, вот вы всё сейчас просите у министра одно, другое, третье. А что будет с письмом, которое вы подписали против него?» И в чём гений Олега Павловича как артиста (абсолютный гений!): он встал, опустил голову на грудь и молчал. Я говорю то, что считаю нужным. Всегда. В глаза. Поэтому они и не любят меня. Никто».