Кино-Театр.Ру
МЕНЮ
Кино-Театр.Ру
Кино-Театр.Ру
Кино-Театр.Ру мобильное меню

Вертинский (2021)

Вертинский кадры из фильма
Год
2021
Страна
Россия
Фотоальбом
48 кадров
Отзывы
1030 сообщений
Читать рецензию
Смотреть трейлер
Рейтинг:
  7.082 / 401 голос

   

новое сообщение

Имя
Пароль
 
 

 Войти через VK  Войти через Яндекс  Войти через Mail.Ru

Забыли пароль?

Хотите зарегистрироваться на форуме?

отзывы

< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 69 >
изменить порядок сообщений ▼

№ 1591
 
Смотрела с интересом и удовольствием. Всё понравилось, даже если не всё в его жизни было так, как показали, всё-равно сериал понравился. Огромное спасибо Алексею Филимонову - это просто какой-то подарок: прекрасно исполнил, всё получилось как надо!
сообщить модератору
№ 1590
 
И, по-моему, плохо понятый и сыгранный Михалковой.
сообщить модератору
№ 1589
 
№1579 Елена72@уа.ру
Очень понравилась героиня Анны Михалковой. Вымышленный персонаж , но очень интересный собирательный образ, и Анна в нем удивительна хороша во всех четырёх временных отрезках, во всех четырёх ипостасях.
Персонаж полностью вымышленный и в принципе невозможный.
сообщить модератору
№ 1588
 
Я слушал этого певца —
Усталого, больного —
За две недели до конца
Его пути земного.
Я помню: в клубный зал пришли
Изящные старушки.
Я помню платья до земли
И на вуалях — мушки.
И был мне бесконечно чужд
И вчуже интересен
Мир позабытых чувств,
Тех жестов, слов и песен.
А зал, как мог, сходил с ума,
Пристойно и старинно,
Когда он пел, старик: «Я ма —
Лень-ка-я балерина»,
И пальцы к сердцу прижимал
Худой, большого роста.
Но я, конечно, понимал,
Что все не так-то просто,
И навсегда при мне, со мной
Тот зал, рояль и рампа,
На грани пошлости самой
Смертельный риск таланта…

(Илья Фоняков)
сообщить модератору
№ 1587
 
Этой жизни нелепость и нежность
Проходя, как под тёплым дождём,
Знаем мы – впереди неизбежность,
Но её появленья не ждём.
Георгий Иванов

[«Человек никогда не забывает того места, где зарыл когда-то кусочек души»* >>]

* Надежда Тэффи, «Атмосфера любви»

Завершающая серия приятно поразила меня своим финалом - Алексеем Витальевичем было прочитано моё любимое стихотворение Александра Николаевича - спасибо за чудесное и проникновенное исполнение *_*! Создано оно в 1952 году:

Я всегда был за тех, кому горше и хуже,
Я всегда был для тех, кому жить тяжело.
А искусство моё, как мороз, даже лужи
Превращало порой в голубое стекло.
Я любил и люблю этот бренный и тленный.
Равнодушный, уже остывающий мир,
И сады голубые кудрявой вселенной,
И в высоких надзвездиях синий эфир.
Трубочист, перепачканный чёрною сажей.
Землекоп, из горы добывающий мел.
Жил я странною жизнью моих персонажей,
Только собственной жизнью пожить не успел.
И, меняя легко свои роли и гримы.
Растворяясь в печали и жизни чужой,
Я свою — проиграл, но зато Серафимы
В смертный час прилетят за моею душой!

Первая строфа начинается как кредо. Анафора первых двух поэтических строк придаёт ему большую торжественность и исповедальность. Искусство своё шансонье презентует как обезболивающее - с "эффектом заморозки". Он сравнивает его и с явлением природы - морозом, то есть зимнее время года, когда основные краски чрезвычайно контрастны - чёрный и белый. Этот период - отдохновение природы = искусство должно нести умиротворение и успокоение (в этом плане хороша, на мой вкус, мизансцена - доченьки - когда читается стихотворение: Александр Филимонова любовно присматривает во время прогулки за своими девочками. Пейзаж зимний! Голос Алексея Витальевича представлен и как внутренний персонажа, и как слом четвёртой стены - обращение актёра к зрителю. Опять же - работа камеры - когда смещается центр кадра и уход снизу вверх = тот самый полёт души, за которой явился ангел). Человеческие невзгоды сравниваются им с лужами, что преображает его творческая сила. Дорожные озёрца образуются от дождя, а судя по метафоре мороза, то дождя скорее всего осеннего. Так появляется ещё одно явление природы - "слёзы" небес, сравнимые со слезами человеческими («кому горше и хуже»). Голубое стекло - результат преображения природы посредством творчества. Так поэтично назван лёд, сковывающий воду = форма, придающая границы свободному потоку содержания :). Стекло - это и метафора окна. В данном случае - в иной мир. Мир природы, изменённый искусством. Поэзией, музыкой, мелодекламацией и актёрским мастерством. Голубой цвет в данном контексте есть отражение неба. Признание в любви божьему свету начинается не просто с людей, но с тех из них, кто обездолен в том или ином смысле. Вторая же строфа посвящена именно земле. Опять же - её слабости, выраженной смертностью природы. Примечательно и то, что эпитеты-синонимы, составляют градацию, где на первом месте - «бренный», то есть - «глиняный» - это аллюзия на библейские события (творения человека и его смертность после грехопадения), но это также и метафора для творчества, то есть - из ничего рождается нечто, правда, мотивацией для такого созидания является любовь, что и отражено в строфе - в нескольких временных формах! :) Последние две строки суть контраст с первыми - здесь уже выстраивается вертикаль - земля -> небо. Более того - лирический герой благодаря творческому духу созерцает космос - во всех смыслах :)). Обращает на себя внимание, что это удивительное пространство он описывает земной формулой - сады :). То есть природа, которая преображена человеком. Значима и цветовая палитра. Снова присутствует голубой цвет, "усиливающийся" в синий. И при сравнении с первой строфой, здесь им уже прямо описывается мир высший - то, что над самими звёздами. На мотиве этого цвета хотелось бы немного остановиться. Если в прошлые разы я цитировала исследование, посвящённое цветовой палитре поэзии Александра Николаевича, то сейчас мне хотелось бы посмотреть на эту проблему сквозь цветовую призму всего Серебряного века, так как данное стихотворение Вертинского явно программное и обращено к осмыслению прошлого (как часть, разумеется) - «Лазурь, синь, фиолетовый, голубой, сапфирный — цветовые доминанты стихов многих поэтов Серебряного века. «Несказанное, синее, нежное», и «синь, упавшая в реку», как и «синяя ширь», голубые поля и само «васильковое слово» Есенина восходят к «неколебимой синеве» неба, мудрости и красоте сотворённого мира. За тёмной прядью перелесиц, / В неколебимой синеве, / Ягнёночек кудрявый — месяц / Гуляет в голубой траве. Как символ мира метафизического, который явлен в реальности, цвет существует в поэзии В. Соловьёва и воспринявшего от него «крещение» Вяч. Иванова. Не веруя обманчивому миру, / Под грубою корою вещества / Я осязал нетленную порфиру / И узнавал сиянье Божества... (В. Соловьёв). «Софийные» краски, восходящие к образу Приснодевы, входят в красочный символизм стихов Блока и Ахматовой. Разлетясь по всему небосклону, / Огнекрасная туча идёт. / Я пишу в моей келье Мадонну, / Я пишу — моя дума растёт (Блок). А высоко взлетевшее небо, / Как Богородицын плащ, синело... (Ахматова)» - Е. Г. Мещерина, ««Се красота из синего эфира...» (к проблеме эстетики цвета в поэзии Серебряного века)». В таком разрезе поэтический мир данного стихотворения Вертинского наполнен традициями начала века отечественной поэзии - цвет обыгрывает красоту тварного Богом мира (пусть он и смертен), присутствует и метафизика (в том числе творчества) и конечного же - мир невидимый ака духовный (но при этом описан цвет садов Вселенной!). Третья строфа начинается с условного пространства неба / верха - лирический герой именует себя «трубочистом» = пространство крыш жилых домов, но тут же движение вниз - условное пространство земли / низа - «землекоп» = пространство полезных ископаемых природы :). В обоих случаях физический тяжёлый труд, а также традиционная дуальная пара - город vs природа. Метафора для творчества, где кроме вдохновения важна техника и форма. Но этого словно мало, подчёркивается палитра этих профессий - сажа и мел = контрастные цвета, которые перекликаются своим единством с поэтическими образами первой "зимней" строфы :). Замечательно и то, что эта палитра есть аллюзия на Белого и Чёрного Пьеро раннего этапа творчества шансонье. Так - благодаря контекстуальным связям появляется мотив юности и творческого рождения - период, когда Александр Николаевич был в России. Когда был счастлив этим. Есть здесь и внутренний контраст - вымышленная жизнь, явленная в творческих масках и жизнь настоящая, которая своими обстоятельствами заставляла лирического героя идти на компромиссы, то есть быть гибким, что сравнимо с масками, но только социальными + игра, но также в сфере отношений (особенно ярко это видно в последней серии, где водитель из провинции в плане общей культуры человека стоит выше чиновника из соответствующего министерства; сюда же - контраст песен «То, что я должен сказать» и о Сталине). Первую свою жизнь он называет «странной», то есть - учитывая этимологию слова - «чужой». Чужая сторона = мир потусторонний = творчество. Но и большая часть этого пути прошла вне Отечества, что перекликается на контекстуальном уровне стиха, а в фильме вписывается в контекст возвращения в СССР после эмиграции (здесь я бы отметила потрясающий контраст - сцена первого концерта, где экранный Вертинский с закрытыми глазами в звонкой тишине поёт «Молись, кунак» и диалог с хлёсткой репликой - "это - не Россия!"). Вторая чужда для него, ибо своей настоящей он не жил. Так что - при явном их противопоставлении, они суть едины. Ощущение от этого горестные. Четвёртая строфа продолжает эти размышления, но уже являя третью свою жизнь - невидимую ака духовную, чьим маркером выступают Серафимы. Это самый яркий ангельский чин, представленный в нашей поэзии, начиная с Пушкина, кончая Гумилёвым (аллюзии на строки последнего прослеживаются в этом стихотворении Александра Николаевича). Серафимы - представители высшего из трёх ликов ангелов - самые близкие к Богу. Преисполнены любовью и горят ею (в прямом и переносном смысле!). Лирический герой чает, что своим жертвенным жизнетворчеством, которое скрашивило суровый и неприветливый пейзаж будней в жизни других, он заслужил праведную смерть. Как я уже говорила ранее - для творчества Александра Николаевича этот мотив чрезвычайно важен и является концептуальным. Данное стихотворение лишено иронии, но мемуары шансонье отражают её касательно этого вопроса в полной мере:
« - Актёр какой&#8209;то, — ответил дежурный ангел. — Бывший кокаинист.
Господь задумался.
— А настоящая как фамилия?
— Вертинский.
— Ну, раз он актёр и тридцать пять тысяч перевязок сделал, помножьте всё это на миллион и верните ему в аплодисментах.
С тех пор мне стали много аплодировать. И с тех пор я всё боюсь, что уже исчерпал эти запасы аплодисментов или что они уже на исходе. Шутки шутками, но…» духовное служение в творчестве даже "лёгкого" развлекательного жанра завораживает по сю пору. Сквозь века. Языковые барьеры. Культурный код. И отсутствие главного - видеозаписей, которые могли бы запечатлеть мимику, пластику и жестикуляцию маэстро - синтетический характер его творчества. В этом плане мне понравилась сцена, где аплодисменты / концерты, показаны в СССР - начиная большими залами, кончая провинциальными клубами и выступлениями на предприятиях + национальные республики.
Ангельский мотив творческой жизни Вертинского чрезвычайно богат - это не только здешнее (или другое с таким же мотивом, например «У меня завелись ангелята» :]) стихотворение - как прошлая серия, посвящённая танго-ариэтке «Жёлтый Ангел», но и заря его кинокарьеры, явленная эпизодом в первой киноновелле :'D. «В 1914 году на фабрике появился Илья Львович Толстой, сын Льва Толстого, как две капли воды похожий на отца. Он искал актёра на одну из ролей сценария, который написал по рассказу отца «Чем люди живы». Он сам и ставил этот фильм. Согласно сюжету фильма один из ангелов захотел узнать, как и чем живут люди на земле, и, спустившись с неба на землю, попал в семью сапожника. Все актёры у Толстого были уже подобраны, и ему нужен был только ангел… Трудность заключалась ещё в том, что этот ангел падает с неба зимой прямо в снег, совершенно голый, с одними только крыльями за спиной. Никто не соглашался на такое неприятное дело. Толстой обратился ко мне. Из молодечества и озорства я согласился… Я разделся в каретке догола, прицепил на спину крылья, глотнул коньяку и полез на крышу. Оттуда я должен был спрыгнуть в снег, оглядеться и пойти по снегу вдаль не оглядываясь (спиной к аппарату). Всё это я проделал точно и аккуратно, как требовалось…». При описании событий присутствует характерная для Александра Николаевича самоирония, но тем не менее опыт этот явно произвёл сильное воздействие (кроме алкогольного, знамо дело! :']), так как свою дальнейшую творческую жизнь он проживал, учитывая этот "полёт" и это "падение". В данном контексте та самая первая сцена сериала есть ироничный оммаж - "падший ангел богемы", что пришёл в этот бренный мир для творчества и любви - познать чем люди живы ;). Замечательно, что мотивы произведения Толстого перекликаются с концепцией сериала - терпение, милосердие к ближнему - тексту предшествует восемь (!) евангельских эпиграфов (!), но при этом нет ни одной сцены молитвы! Зато всё оно о конкретных делах Семёна - помощь другим и отсутствие зла = экранный Вертинский легко вписывается в эту модель - «хотел отнести душу Богу, подхватил меня ветер, повисли у меня крылья, отвалились, и пошла душа одна к Богу, а я упал у дороги на землю» :)). «Маска переходит в полумаску, обнажается и раскрывается творящий человек… тихо, но явно умирает костюмированный Пьеро, чтобы, отодвинувшись, дать место автору с нервным, чуть бледным лицом, в чёрном фраке, поющему о том, немногом святом, что ещё осталось в дремлющей душе многих» - Пётр Пильский. Лучше о творчестве Александра Николаевича и не скажешь :). И Алексей Витальевич, на мой взгляд, вдохновенно и глубоко воплотил все эти мотивы! Браво! Браво! Браво!
Благодаря тому, что в финальной серии цитируется именно стихотворение, образуется кольцевая рифма с первой, где также звучит фрагмент его легендарной «Безноженьки» 1916 года. В обоих произведениях разговор с Богом, но как же он разнится! Интонацией, содержанием и формой в конце концов. Мотивы также перекликаются между собой - обездоленность, одиночество, отсутствие настоящей жизни, деление мира на реальный и иной. В сериале благодаря такой двойной цитате, создаётся внутренний диалог героя и мне это очень нравится. Вся эта поэтическая нота. На данный образ играет и взаимодействие Александра Филимонова и Кости Агеева = спасение друга ака рефлексия и сохранение в себе лучшего, учитывая что фигура вымышленного поэта есть альтер эго главного героя. Хорошая сцена - своей закольцованностью.
Экранный Вертинский - «Кто он — апостол, артист или клоун?» - для меня лично - всего понемножку :'). С одной стороны, концепция показать милосердие, терпимость и любовь к ближнему при помощи представителя богемы, да ещё и в лице Александра Николаевича - не нова, поскольку именно о русском Пьеро в мемуаристике подчёркивается как раз его чрезвычайная доброта :D. Но с другой стороны - здесь не биографическое кино, а представление представлений об этом человеке и артисте, потому данное качество сближает художественный образ и реального человека. К тому же - на мой взгляд - "проповедь" таких ценностей сейчас особенно необходима. Рождение Артиста и становление его художественного почерка явлено не было (творческий процесс вообще сложно показывать, разумеется, исключения бывают), но зато на экране богатый иллюстративный материал на тему. Мне понравился и баланс "наивности" / "адекватности" клоунской природы артистической натуры - чистое чувство к конкретной женщине (здесь - к каждой! :]) не может не подкупать, а недостатки, даже вопиющие, явленные в плутовских тонах, не могут не развлекать своей авантюрностью :)). Уже подчёркивала в своих комментариях новостей касательно сериала, но повторю ещё раз - смотрела исключительно ради Алёши и он здесь невероятно прекрасен! И я благодарю команду создателей сериала за это! Люблю и восхищаюсь.

PS
Настроение - «Я сегодня смеюсь над собой» - Александр Вертинский

Источники
А. Вертинский, «Дорогой длинною...»
«Этимологический словарь», М. Фасмера
https://foma.ru/angelyi-devyat-chinov-infografika.html?amp
Л. Н. Толстой, «Собр. соч. в 22 тт. Т. 10»
https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/spravochnik-pravoslavnogo-cheloveka-chast-1-pravoslavnyj-hram/4
П. Пильский, «Роман с театром»
С. Т. Махлина, «Дом в пространстве русской народной художественной культуры»
«Человек никогда не забывает того места, где зарыл когда-то кусочек души»*
сообщить модератору
№ 1586
 
Дремлют сонные поля,
Лес белеет, точно в сказке,
Из сквозного хрусталя
Полумесяц в мгле морозной
Тихо бродит степью звёздной
И сквозь мглу мороза льёт
Мёртвый свет на мёртвый лёд.
Константин Фофанов

[«Вихри стелют ангелам постели»* >>]

* Александр Вертинский, «Рождество»

Предпоследний фильм сериала обыгрывает такой жанр как святочный рассказ :D. На первый взгляд сие не очевидно, да. Целиком и полностью такой деконструкции способствует титульная песня - танго (!), созданная аккурат по канонам этой формы и относится к традициям эмиграции первой волны, которая переосмысляла многое, включая данное рождественское наследие. В сериале присутствует явная связь в сюжете - празднование старого Нового Года в шестой серии породило ряд событий, изменивших судьбу Александра Филимонова, потому эта киноновелла продолжает данную линию посредством саундтрека и последствий тех событий. Название также играет в многослойность - Жёлтый Ангел в Лос-Анджелесе, то есть в Городе Ангелов - юморная "симплока" макаронического режиссёрского языка :'D. При этом - исполнение в кадре, где присутствует будущая жена, которую ласково можно считать его добрым ангелом, а учитывая, что дело уже в Китае… веет духом лилового негра :').

В вечерних ресторанах,
В парижских балаганах,
В дешёвом электрическом раю,
Всю ночь ломаю руки
От ярости и муки
И людям что-то жалобно пою.
Звенят, гудят джаз-банды,
И злые обезьяны
Мне скалят искалеченные рты.
А я, кривой и пьяный,
Зову их в океаны
И сыплю им в шампанское цветы.
А когда наступит утро, я бреду бульваром сонным,
Где в испуге даже дети убегают от меня.
Я усталый, старый клоун, я машу мечом картонным,
И в лучах моей короны умирает светоч дня.
Звенят, гудят джаз-банды,
Танцуют обезьяны
И бешено встречают Рождество.
А я, кривой и пьяный,
Заснул у фортепьяно
Под этот дикий гул и торжество.
На башне бьют куранты,
Уходят музыканты,
И ёлка догорела до конца.
Лакеи тушат свечи,
Давно замолкли речи,
И я уж не могу поднять лица.
И тогда с потухшей ёлки тихо спрыгнул жёлтый Ангел
И сказал: «Маэстро бедный, Вы устали, Вы больны.
Говорят, что Вы в притонах по ночам поёте танго.
Даже в нашем добром небе были все удивлены».
И, закрыв лицо руками, я внимал жестокой речи,
Утирая фраком слёзы, слёзы боли и стыда.
А высоко в синем небе догорали божьи свечи
И печальный жёлтый Ангел тихо таял без следа.

Данная ариэтка относится к парижскому периоду жизни и творчества шансонье - 1934 год, что и зафиксировано в самих стихах - «парижские балаганы» :). Но в серии она озвучивает "переходный" период - США -> Китай. Хронотопом святочного рассказа является деление пространства на ад, землю и Рай, а времени - на период от Сочельника до Крещения. Стихи песни шансонье состоят ровно из семи строф :). Первая из них живописует условное пространство ада - начиная тьмою в прямом смысле («в вечерних»), кончая градацией пространства в сторону понижения (!) - сначала респектабельные рестораны, потом балаганы, а завершает ряд дешёвый электрический рай. Под последним может пониматься как синема, так и кабачок в подвале, кои так называли и в России, и во Франции ещё до Первой мировой войны. Внутри этого перечисления есть уже своя градация (!) - начиная с полутёмного вечернего света, кончая электрическим освещением, иронично названного раем - здесь теперь в сторону повышения, что составляет смысловую рифму :). Последний эпитет несёт в себе не только сарказм касательно образа жизни лирического героя, но и его тоску по "настоящему раю" ака домашний очаг, а в духовном смысле - жажду гармонии в душе (отсутствие умиротворения подчёркивается "заламыванием рук" «от ярости и муки» и жалобным пением). Эти два мотива как-раз играют первую скрипку в двух последних сериях в судьбе экранного Вертинского и обретению которых они и посвящены. Вторая строфа на контрасте с первой насыщена действием - пять глаголов против двух = отражение шумной попойки. Лирический герой видит не лица, а морды животных, что характерно для святочного рассказа и колядок - маски (в духовном же понимании - в русле фольклорной традиции - это время, когда нечисть во всю беснуется!), но здесь опять присутствует злая ирония. Более того - частью этой непристойной картины является и сам лирический герой («кривой и пьяный»). Третья строфа иллюстрирует условную землю и потому начинается с божьего света - утреннего солнца. На фоне которого особенно ярко смотрится инфернальный облик лирического героя - потрёпанный клоун, которого боятся дети! Так вот какое ты, Оно! :'D Дитя - воплощённая чистота (в фольклорном традиционном понимании и является самым частотным мотивом святочного жанра). Последние две строки лишь увеличивают демоничность облика лирического героя - он "побеждает свет"! («в лучах моей короны умирает светоч дня») + он вооружён (пусть и картонным мечом, коим, кстати, размахивает, то есть - агрессивен). Так в пространство земли вторгается ад. В духовном смысле - между ними идёт борьба. В душе лирического героя. Четвёртая строфа своим началом как-раз по форме и содержанию цитирует вторую, посвящённую локации демонического мира. Но есть здесь два ключевых отличия - лирический герой уже не принимает активного участия во всём этом безобразии - он уснул! Хотя описывается он по-прежнему - «кривой и пьяный». Вторым и главным моментом тут является оксюморон, дважды представленный за короткий стихотворный период - «бешено встречают Рождество» и «дикий гул и торжество». Из этого можно сделать вывод, что первая строфа описывает Сочельник, а герой ограждён от "бешенства" уже в Святую Ночь спасительным сном. Такой обыденный момент, что равен чуду, чрезвычайно характерен именно для русской ветви жанра святочного рассказа (Европа представлена в большинстве своём фантастическими мотивами - но у них и традиции карнавала и мистерий с их фантасмагорией более развиты). Пятая строфа целиком и полностью описывает Ночь Рождества. Примечательно, но для этого не используются эпитеты, связанные с тьмой! Делается это благодаря описаниям, которые вносят порядок и чистоту (!) - начиная от боя часов, кончая уборкой помещения. Впервые в данное пространство приходит мотив спокойствия. С него и начинается шестая строфа. Если первое чудо было частью быта, то здесь уже бытия - Ангел разговаривает с лирическим героем. Стихи ариэтки таким образом состоят из монолога лирического героя, но внутри этой речи есть другой монолог - Ангела, так рождается диалог! А это уже не одиночество, на которое по сути жаловался лирический герой в самом начале. Замечательно здесь и то, как обыгрывается мотив света - «с потухшей ёлки тихо спрыгнул жёлтый Ангел», то есть жёлтые огоньки свечей не погасли бесследно, а перешли в иную форму жизни - живого Ангела-хранителя! :) Так в зале, где присутствует лирический герой, нет темноты и духовной тьмы - есть сияние Ангела. Мимимишно и то, что сей божий вестник - «тихо спрыгнул» с ёлки, а не слетел! :') Ему не чужда человечность - даже в пластике его движений. Замечателен и его монолог - он чрезвычайно мягок. Лирического героя впервые пожалели. Деликатно пожурили - чего стоит это «говорят» - ведь Ангел мог лично в том убедиться прямо в зале, где стоит ёлка. Третье чудо явлено в заключительной седьмой строфе - раскаяние, выраженное слезами, что омыли душу лирического героя - просветление духовное, которое по смыслу рифмуется с новорождённым рождественским утром - «высоко в синем небе догорали божьи свечи», то есть звёзды. Лирический герой три ласковых предложения в речи Ангела называет жестокими, но это - часть слабой человеческой природы = переживание стыда и боли. А сам «жёлтый Ангел тихо таял без следа» - здесь хотелось бы добавить, что в данном образе присутствует двусмысленность, поскольку жёлтый Ангел есть не что иное как рождественская ёлочная игрушка. В России их делали из обесцвеченного пчелиного воска с разными добавками для укрепления, заливая в разные формы, отсюда и подчёркнутый цвет Ангела - жёлтый :). Так что даже в этом мотиве присутствует исключительно русский взгляд на жанр :). В духовном смысле - Ангел-Хранитель улетел, а на уровне быта - изящная восковая игрушка растаяла. Ариэтка завершается исключительно на доброй светлой ноте, что иллюстрирует условное пространство рая :).
Эти стихи шансонье содержат аллюзии на святочный автобиографический рассказ Леонида Андреева - «Ангелочек», где во всей красе описана хрупкая красота-украшение рождественской ёлки - «То был восковой ангелочек, небрежно повешенный в гуще тёмных ветвей и словно реявший по воздуху. Его прозрачные стрекозиные крылышки трепетали от падавшего на них света, и весь он казался живым и готовым улететь. Розовые ручки с изящно сделанными пальцами протягивались кверху… Он был бесконечно далёк и непохож на всё, что его здесь окружало. Другие игрушки как будто гордились тем, что они висят, нарядные, красивые, на этой сверкающей ёлке, а он был грустен и боялся яркого назойливого света, и нарочно скрылся в тёмной зелени, чтобы никто не видел его… К запаху воска, шедшему от игрушки… А ангелочек, повешенный у горячей печки, начал таять… Ангелочек как будто шевелился. По розовым ножкам его скатывались густые капли и падали на лежанку… Вот ангелочек встрепенулся, словно для полёта, и упал с мягким стуком на горячие плиты… В завешенное окно пробивался синеватый свет начинающегося дня…». Именно этот рассказ в далёком 1906 году любимка Александра Николаевича абсолютно нестандартно проанализирует в своей статье с говорящим названием «Безвременье» - «Был на свете самый чистый и светлый праздник. Он был воспоминанием о золотом веке, высшей точкой того чувства, которое теперь уже на исходе, - чувства домашнего очага… Праздник Рождества был светел в русских семьях, как ёлочные свечки, и чист, как смола. На первом плане было большое зелёное дерево и весёлые дети; даже взрослые, не умудрённые весельем, меньше скучали, ютясь около стен. И всё плясало - и дети, и догорающие огоньки свечек… Радость остыла, потухли очаги. Времени больше нет. Двери открыты на вьюжную площадь». Поэтом называются причины такого глубокого кризиса, где декаданс есть лишь следствие. В этом контексте песня Вертинского - диалог с русской литературной и философской традицией. В данном конкретном стихотворении нет ностальгии - описывается вполне автобиографическая история, а святочный рассказ становится и частью личной исповеди, и примером преодоления внутреннего кризиса.
В сериале использование ариэтки не в киноновелле, где празднуется соответствующий календарный праздник, а на контрасте - позже, есть по своей форме и сути контрапункт :D. Так - чисто технически - подчёркивается связь с предыдущей серией. Равно как и то, что на экране песня создаётся в минуту одиночества и тоски по дому. В этом смысле сама режиссёрская концепция ближе к Блоку, чем к этим конкретным стихам Вертинского. Такая вот деконструкция жанра святочного рассказа. Уже в наше время :).
На дворе 1937 год и Александр Филимонова звонит по телефону Косте в СССР. Разговор не клеится а потом и вовсе обрывается. Строка в кадре звучит - «Я усталый, старый клоун» - характеризует шансонье, а его друга в кадре - дитя. Костя из-за атмосферы в стране рокового года явно боится за свою семью. Так реализуется мотив из стихов - клоуна боятся дети. А, учитывая, что Костя есть alter ego экранного Вертинского, то можно говорить и о мотиве из стихов - сложная форма монолога, внутри которого диалог с Ангелом.
Исполнение ариэтки в кадре опять строится на контрапункте - Александр vs Константин. Равно как и внутренний контрапункт относительно хронотопа - 1941 год + Харбин vs читинская область + свободная жизнь vs советский лагерь. Условным пространством ада выступает СССР, землёй - США, а раем для Александра Филимонова становится Китай, где он знакомится со своей второй женой, с которой проживёт всю оставшуюся жизнь и обретёт домашний очаг, вернувшись на Родину :).
Песня впервые в кадре исполняется вдвоём, но это не дуэт. Песенная часть Кости как раз находится в середине, что отражает мотив "спрятанного внутреннего диалога". Не обошлось и без иронии - Агеев вольно / невольно пародирует шансонье и судя по всему этому - "спокойно живёт" в лагере. Творчество есть спасение. А это уже - трагикомедия. Но и это - традиция русского святочного рассказа :).
В конце приведу снова цитату из работы А. А. Плотниковой, «К проблеме цвета в поэзии А. Вертинского» - «Один из любимых цветов А. Н. Вертинского - жёлтый. Заслуживает интерес и особый характер «понимания» этого цвета в России начала XX века. «Жёлтые тона «Мира искусств» тогда прекрасно уживались с фиолетовыми цветами модерна». Поэта нередко называли певцом декаданса, поэтому символика жёлтого для него берёт начало именно в нём. Для декаданса жёлтый - цвет Луны, увядания, смерти и мук творчества.

«Под синий berceuse океана
На жёлто-лимонном песке Настойчиво, нежно и рьяно
Я ей напеваю в тоске»

Недаром песок - символ зыбкости - жёлтый, здесь автор подчёркивает тленность настоящего и скорый уход в небытие. В продолжении жёлтый повторяется - приходит осень... а вместе с ней старость… забвение.

«Мадам, уже падают листья,
И осень в смертельном бреду!
Уже виноградные кисти
Желтеют в забытом саду!»

Осенний жёлтый символ увядания, память о декадансе. Но, кроме этого, это и тоска от неизбежности и безысходности. Недаром танцовщица грезит на жёлтой шкуре - мёртвой, бездушной. Она - безысходность и приземлённость жизни, убивает грёзы, возвращает к жестокой реальности.

«Вы грезите всю ночь на жёлтой шкуре
Под вопли обезьян»

Этот же мотив звучит и в стихотворении «Танцовщица». Уже автор в открытую связывает жёлтую арену с мертвецом, неслучайно в эстетике декаданса жёлтый цвет - символ смерти, её физического проявления. Именно смерть приближает к познанию тайн бытия. В функциональной психологии утверждается, что жёлтый цвет во временном отношении указывает на будущее и осуществление в нём определённых возможностей. Однако для приверженцев декаданса будущее и есть неизбежная смерть.

«Ещё момент... и жёлтую арену,
Как мертвеца, затягивают холстом»

Из произведения явствует, что когда на арене завершаются действия, она мертва. Интересно появление в другом произведении жёлтого ангела, который соединяет в себе противоречивость чистого божества и падения мира:

«И тогда с потухшей ёлки тихо спрыгнул жёлтый Ангел
И сказал: «Маэстро, бедный, Вы устали, Вы больны.
Говорят, что Вы в притонах по ночам поёте танго?
Даже в нашем добром небе были все удивлены»

В этом стихотворении жёлтый цвет символизирует… упаднические настроения, ведь ангел несёт с собой этот цвет не только в реальный мир, но и в возвышенный мир небес.

«И закрыв лицо руками я внимал жестокой речи.
Утирая фраком слёзы, слёзы боли и стыда.
А высоко в синем небе догорали Божьи свечи.
И печальный жёлтый Ангел тихо таял без следа...»».
Мотив смерти здесь, безусловно, присутствует, но и надежды на будущее есть, потому мне лично ближе собственный взгляд на сии стихи - потрясающего оксюморона - "рождественского танго" Александра Николаевича :'D.

PS
Настроение - «К мысу радости» - Дмитрий Ряхин

Источники
А. Вертинский, «Дорогой длинною...»
Е. Душечкина, «Святочный рассказ»
А. Сальникова, «История ёлочной игрушки»
А. Блок, «Собрание сочинений в 8-ми томах, т. 5»
Л. Н. Андреев, «Полное собрание сочинений и писем в двадцати трёх томах. Том первый»
«Вихри стелют ангелам постели»*
сообщить модератору
№ 1585
 
Молчим мы оба, и владеем тайной,
И говорим: «Ведь это — не любовь».
Улыбка, взгляд, приподнятая бровь —
Всё кажется приметой не случайной.
Михаил Кузмин

[«Чего только не делает жизнь с человеком»* >>]

* Генрих Манн, «Учитель Гнус»

Шестой фильм «Над розовым морем» посвящён "Голубому Ангелу" :D. Но в центре киноповествования мужские отношения. Разной степени крепости и близости. Традиционно меняется и жанровая принадлежность действа. В этот раз - это оммаж берлинской ветви кабаре-культуры :).
Титульная песня представляет чужую для шансонье лирику - стихотворение Георгия Иванова, созданное в 1925 году, а запись Вертинского в 1944 году.

Над розовым морем вставала луна,
Во льду зеленела бутылка вина,
И томно кружились влюблённые пары
Под жалобный рокот гавайской гитары.
Послушай… О, как это было давно –
Такое же море и то же вино…
Мне кажется будто и музыка та же…
Послушай,.. послушай,.. мне кажется даже!..
Нет. Вы ошибаетесь, друг дорогой,
Мы жили тогда на планете другой,
И слишком устали, и слишком мы стары
И для этого вальса и для этой гитары…

Первая строфа эстетски начинается рядом эпитетов-колоративов. Более того, часть из них вербально выражена - «над розовым морем», «зеленела бутылка», а другая в противовес - невербально! :) Луна окрашивает уже розовую воду моря (если речь не о натуральных розовых озёрах, поэтично названных морями, то цвет играет уже тройным смыслом - сине-зелёная вода + закатный умирающий свет = розовый + сияние ночного светила) в серебряно-голубоватый полумрак. Лёд - матово-белый или прозрачный (опять "мерцающая" палитра!), бутылка зелёная, а вино может быть как белым, так и красным (тот же цветовой "плавающий" эффект :]). Всё это создаёт впечатление импрессионизма, нежности, элегичности и отсутствия равновесия. Каскад переливающихся красок / цветов. Первые две строки образуют собою и вертикаль пространства - небо / палуба. При этом - плеск волн = плескание вина в бутылке :)). Георгий Иванов - известный гений, творивший бесчисленное множество полутонов смысла поэтическими мазками. Заключительные строчки являют контраст - «томно кружились» / «жалобный рокот». То, что для гавайской гитары есть боль, для людей, её слушающих - приятное волнение. Вторая и третья строфы суть диалог влюблённой пары. Так появляется ещё одна параллель - танцующие пары и пара, частью которой является лирический герой. Примечательной деталью является и то, что разговор внутри пары лишён гендерной определённости. В таком контексте можно по-разному ставить смысловое ударение в диалоге - кто вспоминает и ошибается, а кто говорит о старости и усталости :). Рифма на уровне смысла -> гендерная неопределённость = отсутствие равновесия, что выражено лексикой стихотворения :). Замечательно и то, что отрицается музыка и даже сама планета (!), но не море и не вино :'). Рождается авторская ирония, так характерная для поэта. Вот и получается, что финал провозглашает вечность пейзажа, где над розовым морем встаёт луна, а во льду зеленеет бутылка вина :D. А дальше - остановите, планету, - я сойду!...
Нельзя не отметить и чрезвычайно бережное в этом случае отношение Александра Николаевича к чужим стихам. Особенно на контрасте с лирикой Анны Андреевны :'). Здесь - исключительно для музыкального ритма добавлены три коротеньких слова. И так искусно и невесомо, что даже не видно :).
Вся киноновелла, включая саундтрек, строится при помощи такого древнего художественного кинематографического приёма как аудиовизуальный контрапункт. Это моё любимое *_*. Полифония в этой серии цветёт и пахнет. Не хуже, чем «Магнолия» в Берлине экранного Вертинского. На музыкальном уровне фильма - жанр кабаре, но титульная песня есть романс и более того - он исполняется на светском рауте мирового масштаба. На музыкально-визуальном - любовная элегия vs штурмовики нацистской Германии, которые учинили погром гей-кабаре. Такой вид контрапункта в кино называется расходящийся - два кинематографических языка, что составляют единое целое (звук и изображение) прямо противоречат друг другу. Используется исключительно для создания ещё большей многослойности - начиная от мизансцены, где применён данный приём, кончая фильмом в целом = общий замысел режиссёра (можно вспомнить, к примеру, церковную музыку в мизансцене Крещения и сцену подготовки к убийству, которое на уровне саундтрека "освещается" этой же (!) религиозно-служебной мелодией канона из культового фильма Копполы «Крёстный отец»). Александр Филимонова впервые для себя поёт без своего бессменного аккомпаниатора. Более того - он лишился его буквально перед важнейшим для своей карьеры событием - данного выступления. И как покажет дальнейший ход действия - жизни в целом. Отсюда и выбор элегичности как главной интонации. Очень эстетски, на мой вкус, смотрится внутренняя синхронность кадра, подчёркнуто-совпадающая с музыкальным ритмом звучащим в сцене - игра Полякова на фортепиано у себя, монтажной склейкой связывается с игрой для пения шансонье, когда тому в действительности играет другой музыкант. Эмоциональная связь экранного Вертинского с этим человеком показана визуально, но через музыку. Да ещё такую…
Контрапунктом является и тот контраст, что создаётся противопоставлением и слиянностью смысла стихов - любовная лирика vs потеря своего партнёра по сценическому искусству = осознание, что Поляков был больше, чем антрепренёр - друг. Трагичности добавляет и тот факт, что герой понимает, что Михаил Иванович мёртв. В этом смысле для экранного Вертинского на этом этапе жизненного пути приходит осознание, что данное событие стало точкой бифуркации = «мы жили тогда на планете другой»… Мотив инаковости - играет всеми оттенками смысла. Сцена погрома гей-кабаре рифмуется со сценой разгрома звуковой студии, что переживается героем относительно легко, потому что - "проблема евреев", затем была явлена уже в его «Магнолии» "проблема немецких женщин", что становится крайне неприятным - только личный опыт раскрывает всю чудовищность собственных взглядов сквозь розовую призму = «над розовым морем вставала луна»…
Сюда же наслаиваются отношения и с Иваном Мозжухиным. Александр Филимонова находится с ним в остро-конфликтном состоянии всю серию и фактически теряет друга. Причина - инаковость зрения при взгляде на Родину. Но это ещё терпимо. Чертой же, которая подвела (во всех смыслах) дружбу становится "помощь" экранного Вертинского семье актёра, находящейся в СССР.
В прошлой серии была первая попытка вернуться в родную страну, здесь уже завязывается приятельская связь с семьёй советских дипломатов Бачуровых. Сначала герой отдыхает душой, находясь у них в гостях - созвучие мировоззрения и вкусов, светская болтовня, приятное времяпрепровождение в кабаре, но по мере углубления отношений, становится понятно, что чужая семья не так благополучна, как кажется на первый взгляд, проблемы с посылками семье Константина и до кучи уже у другого человека - Ивана. Приходит осознание, что это не столько дружба, сколько вежливая деловая связь. Но именно ради неё экранный Вертинский невольно, но предаёт двух своих близких друзей, которые разделили весомую часть его жизни, а в финале выясняется, что героя юзали с целью сделать из него агента влияния или того хуже - шпиона за близкими ему людьми. Категорический отказ "прозревшего" не исправляет катастрофу личных отношений. «Нет. Вы ошибаетесь, друг дорогой»…
Закрывается дверь в очередной раз (!) в СССР. На этот раз - куда болезненнее, чем в прошлый. Потому что сейчас за попытку возвращения была заплачена высокая личная цена.
Музыкальная лирика созвучна и любовным отношениям в этой серии. Здесь царствует экранная Марлен Дитрих. Диалог между ней и Александром Филимоновым о том, что в Германии "попахивает гниющим мясом" как раз отражает посыл романса - о точке невозврата. Более того, здесь опять контрапункт - если в стихах об ошибке в равной мере может говорить и Он, и Она, то в киноновелле об этом говорит исключительно Она :). Потому так важен их взгляд друг на друга в мизансцене исполнения песни. Я вообще безмерно люблю эмоциональную наполненность взгляда и содержательность пауз ака молчания Алексея Витальевича в этой музыкальной сцене фильма :). Особенно в начале - профиль на фоне серебристо-коричневой дымки благодаря размытому фокусу и в финале, когда используется вокализ.
Контрапунктом является и режиссёрское решение - романс на чужие стихи vs ариэтка в духе кабаре самого Александра Николаевича, посвящённая им великой актрисе. Но при этом - та ирония, что присутствует в этих стихах, есть в экранных отношениях :'). Например, сцена со сниманием им её туфелек. Или же появление третьего в их любовной идиллии :')).

Вас не трудно полюбить,
Нужно только храбрым быть,
Всё сносить, не рваться в бой
И не плакать над судьбой.
Ой-ой-ой-ю!
Надо розы приносить
И всегда влюблённым быть,
Не грустить, не ревновать,
Улыбаться и вздыхать.
Надо Вас боготворить,
Ваши фильмы вслух хвалить
И смотреть по двадцать раз,
Как актёр целует Вас,
Прижимая невзначай... Гуд бай!
Все журналы покупать,
Все портреты вырезать,
Всё, что пишется о Вас,
Наизусть учить тот час!
Попугая не дразнить,
С камеристкой в дружбе жить,
(«Здрасьте, Марья Семёновна!»),
Чистить щёточкой "бижу"
И водить гулять Жужу.
(«Пойдём, собачечка!»).
На ночь надо Вам попеть,
С поцелуями раздеть,
Притушить кругом огни...
«Завтра съёмка... ни-ни-ни»
(«что Вы, с ума сошли?»)
И сказать, сваривши чай: «Гуд бай!»
Ожидая Вас, не спать
В телефон не проверять,
Не совать свой нос в дела,
Приставая: «Где была?»
(«А Вам какое дело?»)
И когда под утро, злой,
Вы являетесь домой,
Не вылазить на крыльцо,
Сделать милое лицо:
«Замолчи, Жужу! Не лай! Гуд бай!»
Так проживши года три,
Потерять своё "эспри"
Постареть на десять лет
И остаться другом? Нет!
Чтоб какой-нибудь прохвост,
Наступивши мне на хвост,
Начал роль мою играть
И ко мне Вас ревновать?
Нет. Уж лучше в нужный срок
Медленно взвести курок
И сказать любви: «Прощай! Гуд бай!»
1935 год

Моей любимой сценой является та, где экранная Марлен разбрасывает белоснежные розы перед фотографирующими её камерами.
Традиционная минутка о костюмах :D. «Виктории Исаковой же, напротив, нужно было добавить больше маскулинности, которая была у Марлен Дитрих. Знаменитая актриса не просто носила мужские костюмы — она и в жизни была очень отважной: во время Второй мировой, например, она не боялась приезжать на фронт, чтобы выступить перед солдатами. Я долго ломала голову, как найти точки соприкосновения между актрисой и героиней. Чтобы найти ответ, я пересмотрела, наверное, все фильмы с участием Дитрих. И «ключ» нашёлся: я поняла, что в своих ролях Марлен как раз стремилась к той мягкости, женственности и аристократичности, которые у Вики Исаковой уже есть от природы. Так, на пересечении характеров двух женщин, и родилась наша, «киношная» Марлен, которую Вика блистательно сыграла. Правда, пришлось идти на определённые хитрости при работе над силуэтами: всё-таки у Исаковой куда более утончённая фигура, поэтому в точных репликах вещей Дитрих она выглядела не очень органично. Тут мне пришлось экспериментировать с формами. Однажды, к примеру, я нашла старый плакат фильма с участием Марлен: на нём изображён её размытый силуэт с воротником из больших перьев. Этот образ я взяла на вооружение для одного из костюмов Виктории» - Светлана Тегин.
В серии присутствует сквозной "демонический" мотив - мокрый бульвар. Если в случае с Надеждой, была иллюстрация «Кокаинетки», с грустным Васей в противовес декадансу - весенний весёлый Париж, где дождь омывает цветущие каштаны, то здесь опять #мракитлен - инфернальная световая зелень ночных фонарей под зимним дождём - особенно в двух мизансценах с Поляковым.
Есть контрапункт и внутри саундтрека серии - любовная гей-драма Михаила Ивановича разыгрывается на экране под лирическую городскую песню, что стала классикой жанра - ярко-выраженная гетеросексуальность «Вдоль по улице метелица метёт...». В кадре её исполняет певица кабаре экранного Вертинского Лиза (Евгения Лавренова). Стоит отметить, что данный вариант - Дмитрия Глебова.
Выбор титульной песни мне ещё тем понравился, что он разделяет пространство и время внутри фильма - пауза между двух мировых войн, потому ностальгия по мирному времени превращается в определённом смысле в антивоенный манифест. Война и мир - тот же контрапункт, а история циклична.

PS
Настроение - «Маленький креольчик» - Олег Погудин

Источники
А. Вертинский, «Дорогой длинною...»
А. Вертинский, «За кулисами»
Л. Н. Нехорошев, «Драматургия фильма»
https://www.google.com/amp/s/bazaar.ru/fashion/geroi/geroini-dolzhny-byli-vyglyadet-kak-rayskie-pticy-v-kuryatnike-dizayner-svetlana-tegin-o-kostyumah-dlya-seriala-vertinskiy/amp/
https://theblueprint.ru/fashion/history/kostumy-v-seriale-vertinsky
«Чего только не делает жизнь с человеком»*
сообщить модератору
№ 1584
 
…Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан.
Как хорошо, что никогда во тьму
ничья рука тебя не провожала,
как хорошо на свете одному
идти пешком с шумящего вокзала…
Иосиф Бродский

[«И ненужные всегда бывают нужны»* >>]

* Станислав Ежи Лец

Пятая киноновелла стоит в сторонке прежде всего своим содержанием. Главный герой-любовник предаётся тягостной меланхолии и ему не до женщин. Разлад и в его поэтическом царстве. В этом плане серия перекликается с первым фильмом сериала - те же творческие мытарства и поиски себя. Если там была классическая драма взросления, то здесь уже солидный взрослый кризис среднего возраста :')). Как и там - здесь также иллюстративно создаётся текст песни. Вот произнесены слова, что холостяку не требуется никому давать отчёта, что в любовной игре есть шулера, распитие виски с близким другом до кучи и вуаля - на экране манерная ариэтка. Фактически ейная экранизация :D. «Без женщин».

Как хорошо без женщины, без фраз,
Без горьких слов и сладких поцелуев,
Без этих милых, слишком честных глаз,
Которые вам лгут и вас ещё ревнуют!
Как хорошо без театральных сцен,
Без длинных «благородных» объяснений,
Без этих истерических измен,
Без этих запоздалых сожалений.
И как смешна нелепая игра,
Где проигрыш велик, а выигрыш ничтожен,
Когда партнёры ваши — шулера,
А выход из игры уж невозможен.
Как хорошо с приятелем вдвоём
Сидеть и пить простой шотландский виски
И, улыбаясь, вспоминать о том,
Что с этой дамой вы когда-то были близки.
Как хорошо проснуться одному
В своём весёлом холостяцком «флете»
И знать, что вам не нужно никому
«Давать отчёты» — никому на свете!
А чтобы «проигрыш» немного отыграть,
С её подругою затеять флирт невинный
И как-нибудь уж там «застраховать»
Простое самолюбие мужчины!

Стихотворение 1940 года и относится к шанхайскому периоду, так что лишний раз подчёркивается концептуальный характер содержания сериала. Но мне куда интересней следующий здешний акцент - несмотря на название-манифест, последний целиком и полностью есть плод женских рук - Бурковская. Именно она вдохновляет Александра Филимонова на творческое преображение. В гораздо большей степени, чем Костя, который к нему приехал. Очень красивый панчлайн - без женщины нельзя создать даже «Без женщин» :'D. Трололо и в другом - фигура искусной Александры Ивановны рифмуется с искусственной же феминой, который манекен, что какбэ тонко намекает на толстые схожести между ними. Завершает сей ряд классический художественный приём троичности - в финале явлена Марлен Дитрих, которая по выше названной логике не вписывается в стереотипное представление о феминности :D. Ирония к собственным персонажам есть гуд :). Наличествует и ещё один любопытный аспект - публика шансонье сравнивается в серии с женщиной, отсюда и очередной метафорический слой кинонарратива - о творчестве. Муза в качестве возлюбленной есть классика, а вот публика в качестве любовницы - не такое частое явление :). Экранный Вертинский даже по отношению к своим зрителям ловеласничает :').
Главная особенность стихов песни - анафора, что позволяет лирическому герою делать значимый эмоциональный акцент - как ему хорошо. Без женщин. Но вот тут-то и начинается интересное. Лексика «хорошо» проигрывает количественно «без» = концентрация лирического героя на негативных эмоциях, нежели на выгоде от своего одиночества. Что и подтверждается финальным признанием - необходимость страховки удара по мужскому самолюбию :'D. В этом плане напоминает стихотворение современника - Поль Элюар, «Одинокий» :).
Первая строфа примечательна тем, что для поэта женщина = образ речи (!) («фразы» и «слова»), но при этом - её горечь на контрасте сладостно-сладострастной плоти :D. Традиционно для поэтического творчества Александра Николаевича концентрация внимания на глазах, что равны самой женщине. Вторая строфа наполнена образами, которые отсылают к Великому Немому - самоиронично обыгрывается жизненная драма, что косплеит искусственную мелодраму :D. Здесь я просто обожаю сцену расставания во второй серии с Верой Холодной - чтобы причинить боль неверной, Александр говорит ей о дурных фразах из дурных сценариев :))). Третья же строфа продолжает мотив игры, но он уже не из мира синема, а из азартных - карточных. Их сравнение даёт интересный эффект. Первая игра описывается исключительно в чёрных тонах, но она не приносит боли, а вот вторая строится на внутреннем контрасте - целиком и полностью о горечи. Во-первых, лексика - «велик» / «ничтожен», а во-вторых, и это куда занимательней - гендерный вопрос. Женщины именуются «партнёрами» - это уравнивает стороны, но при этом оскорбительно для фемины "лишение" её пола, что есть - любовная маскулинная мстя :'). Отдельно нужно отметить акцент про «шулеров» - в контексте опять отсутствует феминитив (!) ака шулерши :'D - в русском языке оно бы вызвало лексическую ассоциацию с известным нехорошим шуршащим словом на ту же букву. Такой вот макаронический юморок >_<. Четвёртая строфа снова меняет угол зрения на суть проблемы - прославляет гомосоциальное одиночество вдвоём - пьяный разговор о благородных дамах :'). Пятая же продолжает мотив одиночества, но уже - тотальное, то есть абсолютли - убийственно-уютный bachelor flat - яркий тому свидетель. Тем и хорошо, что не надо даже приятелю отчитываться с какой мамзелью и в какой близости ты был :')). Заключительная шестая строфа возвращается к мотиву второй / третьей, создавая ломаную линию композиции = внутренний кризис "поэтического я" Вертинского на фоне амурной катастрофы. Так - мотив любовной игры становится троичным и лидирующим :D. Более того - лирический герой признаёт себя побеждённым. Но собирается отыграться (во всех смыслах!), устроив показательный реванш посредством личного кокетства с подругой изменницы :')). Последнее добавляет ещё больше капитулирующих саркастических красок самоиронии "лирического я" шансонье :). «Много мук, крови и слёз стоили мне они. Но… без женщин жизнь моя была бы пресна и безвкусна, как гороховый кисель!» ;¬).
В который раз восхищает решение конфликта серии "тихой методой" - трагикомическое "без женщин" Александра (какая мизансцена - "просьба" набрать ванну и эта интонация об усталости!) на фоне гармоничной семьи Константина. Бытовой комфорт первого на фоне отсутствия его у второго, но при этом у друга - психологический комфорт (с каким воодушевлением тот рассказывает о советской молодёжи, об их учёбе, о своём педагогическом и творческом труде), который экранному Вертинскому даже и не снится. И как в таком разрезе смотрится возрождение гения - постановка нового номера :). Душевная беседа с другом чрезвычайно пошла на пользу. Обоим.
Нельзя не отметить, что данная серия имеет и ещё один акцент - кроме маскулинной гомосоциальности. Гомосексуальность. "Без женщин" для Полякова (собирательный образ двух музыкантов, работавших с шансонье) в полную силу заиграет в следующей киноновелле. Здесь же весьма красноречивая сцена с "другом".
Для меня как зрителя главным украшением этой киноновеллы является актёрский дуэт Алексея Витальевича и Анны Никитичны. Союз героев также радует :). При их первой встрече - она понемножку вешала, а здесь сказывается её творческая природа :)). Советы в данной области ведь сработали :). Критики уже отмечали, что в сюжете сериала Бурковская воплощает собою функцию волшебного помощника (по Проппу), потому говорить на данную тему не буду, а отмечу то, про что мне ещё не встречалось - ни в прессе, ни среди зрительских отзывов (если ошибаюсь, заранее благодарю за ссылки). Эта женщина в судьбе экранного Вертинского является (подобно Косте) - своеобразным двойником. У них одно имя на двоих :'). У обоих два брака. У обоих на момент второй встречи холостяцкий образ жизни. Вокруг биографии Александра Николаевича мифический флёр - спецслужба, а на экране именно Александра Ивановна из этих самых :D. Он - Артист, а на экране - героиня Михалковой мечтала о творчестве, да осталась лишь фанаткой оного :). Она, "рея" вокруг него, словно проживает его судьбу. А он тоскуя, просится в её такую "интересную" жизнь. Но мне гораздо милее другой аспект этого художественного образа - с точки зрения юнгианского психоанализа Александра Бурковская для Александра Филимонова есть Анима :D. Моя любимая мизансцена - разговор про кризис и с её стороны - функции восхищения и понимания, но исключительно что-то одно :). Экранный Вертинский выбрал последнее. В этой точке их "доппельгангерская" природа образует одно целое - союз льда и пламени, выражаясь языком гения из наркотического трипа Александра Николаевича ;]. Потому так славно у них и получилось с творчеством - кризис был пройден. Мало того, что без потерь, так ещё были и существенные приобретения. Включая новую влюблённость в финале :'). В этом смысле - показательно, что творческим возрождением шансонье наслаждался Костя, а не Бурковская, которая к этому моменту свою миссию (на данном этапе сюжета) выполнила :)). Гармоничный диалог с собственной феминностью (чего стоит контраст / союз молчаливой манекенши и разговорчивой Александры) ака Анимой позволяет восстановить силу собственной маскулинной природы :). Единственный незакрытый гештальт в сцене нового творческого периода - Костя отправится на Родину, а экранный Вертинский нет. Это та самая боль, что будет усиливаться, а сама тема раскрываться в последующих сериях. Не без помощи Бурковской ;).
Традиционно отмечу костюмы героини: «В Париже она предстаёт перед Вертинским то в образе английской учительницы, то австрийской дамы, то француженки — любительницы импрессионистов, то итальянки с пристрастием к мотоциклам», — перечисляет Светлана Тегин. В парижских эпизодах режиссёрская задумка требовала, чтобы Бурковская в каждой новой сцене с Вертинским меняла шляпы и наряды». Мне это напомнило и работу, и интервью Линди Хемминг в трилогии Кристофера Нолана о Бэтмене - там Селина также постоянно меняла наряды = изменчивость её натуры + косплей навыка спецагента :')). Здесь тот же принцип :).
Алексей Витальевич радует меня давно, но в данном контексте - приятно влюбляться в Артиста заново :'). Я воспринимаю творческое наследие Александра Николаевича исключительно в поэтическом ключе (без всякого профессионального интереса!), потому меня чрезвычайно умилило признание Филимонова:
«— Интересно, какая его песня Вам самому нравится больше всего? — спросили мы актёра.
— «Без женщин». Для того, чтобы понять Вертинского, надо не послушать его песни, а почитать его стихи. Без музыки прочесть – и это просто бомба! Когда вы слушаете песню – мелодию, голос и плюс ещё текст, то мозг обрабатывает три информации. А когда вы читаете текст – вы понимаете смысл, который он вкладывает в это. И это реально взрыв». Охотно верю этому печатном изданию, ибо ровно тоже самое сказал актёр в интервью Первому каналу в программе «Доброе утро!». Но, учитывая троллячью природу Алексея, не исключаю, что за выбором любимой песни стоит что-то большее :'D. В любом случае - даже экран не мешает видеть ту любовь и наслаждение, с какими была сыграна им сцена исполнения этой ариэтки *_*. Касательно поэтического текста дополню, что оно чрезвычайно музыкально и напевно - по причине наличия аллитерации (к, х, ш, ж, з), навевающей исповедальный шёпот и ассонанса (о, а, и, е, ё), имитирующего жалобные интонации :).
Презентация дебюта песни, на мой вкус, очень красивая. Силуэтная актёрская живопись выгодно подчёркивает изящность и "изломанную" пластичность Алексея Витальевича в образе *_*. С одной стороны - артистический флирт шансонье, который кокетливо не обращает внимание на публику, требуя тем самым от неё пристального внимания, а с другой - мотив тени мне видится в разрезе … аналитической психологии :')). Мизансцена начинается с пустоты сцены, где шансонье "укрыт" светом - лишь его голос и свободный стул у гримёрного столика. Примечательно, что свет являет лицо актёра, когда в ариэтке речь заходит об игре :). Потрясающе смотрится и падение четвёртой стены, когда артист доверительно по-приятельски смотря в камеру ака лицо зрителя, говорит о близости с дамой :D. Тень в таком контексте выступает в своей положительной форме, что в итоге в лучшем свете отражается на состоянии лирического героя. Он не вытесняет боль любовной драмы и своё пристрастие «из падали создавать поэмы», он "нарушает" маскулинный стереотип - мужчины не жалуются, не плачут и цетера - одним словом - по-взрослому проживает своё поражение. Из кризиса выходит посредством творчества, а не деструктивной практики (алкоголь, например), то есть учитывает личный прошлый резко-негативный опыт с наркотиками. В итоге герой открыт к новым отношениям с женщиной и не тянет с собой груз прошлых (попутно вешая проекцию на другую фемину). Прям иллюстрация идеально-зрелого Мужчины :'D. Отсюда и свет на лицо Артиста в финальных строках песни :). Яввосхищении! ;]

PS
Настроение - «Ты успокой меня» - Дмитрий Ряхин

Источники
А. Вертинский, «Дорогой длинною...»
К. Г. Юнг, «Отношения между Я и бессознательным»
https://sobesednik.ru/kultura-i-tv/20211126-aleksei-filimonov-vertinskii-kogda-to-b
https://theblueprint.ru/fashion/history/kostumy-v-seriale-vertinsky
«И ненужные всегда бывают нужны»*
сообщить модератору
№ 1583
 
… Рёв орангутанга
(что давно известно)
действует почище,
чем аккорды танго…
Леон де Грейфф

[«И дай мне в вечернем Париже парижской, а всё же любви»* >>]

* Жюль Ромен

Четвёртая часть фильмы становится своеобразным экватором. Здесь продолжается мотив экзотики - созвучие «Танго "Магнолия"» с тем же «Лиловым негром», но эта серия открывает собою иллюстрацию зрелой эпохи творчества Александра Николаевича.
В четвёртый раз меняется и жанр экранного действа. Атмосфера серии на этот раз пропитана криминальной драмой. Вся фабула - от тюрьмы до смертной казни. От Вацека до Ирены Вертидис. Ироничное танго - подходящий ритм для такой киноновеллы. В её основу положен союз вымысла и реальности - рассказик про «манекеншу от Пату, очень хорошенькую Клод» и «некоего Гоше — молодого юноши, ограбившего ювелира на авеню Мозар». Режиссёрка виноватилась, что «криминализировалась» биография первой жены Вертинского, ибо в данной части Раля и Клод - одно собирательное лицо. Радует в данных обстоятельствах, что саундтреком для этой истории выбрана громкая песня шансонье, а не какой-нибудь камерный романс, который он посвятил своей жене.

В бананово-лимонном Сингапуре, в бури.
Когда поёт и плачет океан
И гонит в ослепительной лазури
Птиц дальний караван,
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда у Вас на сердце тишина.
Вы, брови тёмно-синие нахмурив.
Тоскуете одна…
И, нежно вспоминая
Иное небо мая.
Слова мои, и ласки, и меня,
Вы плачете, Иветта,
Что наша песня спета,
А сердце не согрето без любви огня.
И, сладко замирая от криков попугая,
Как дикая магнолия в цвету.
Вы плачете, Иветта,
Что песня недопета,
Что это
Лето
Где-то
Унеслось в мечту!
В банановом и лунном Сингапуре, в бури,
Когда под ветром ломится банан,
Вы грезите всю ночь на жёлтой шкуре
Под вопли обезьян.
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Запястьями и кольцами звеня.
Магнолия тропической лазури,
Вы любите меня.

Песня была создана в Бессарабии в 1931 году, что и было явлено на киноэкране :). С танго у Александра Николаевича своя давняя история. Его карьера началась с насмешливого комментария этого танца - «Я решил написать острые пародии на злобу дня. Главной заботой дня было, конечно, танго. Я написал первую пародию «Танго — танец для богов»». На дворе был 1912 год и он выступал тогда на сцене театра Марии Арцебушевой с номером, который так и назывался - «Танго». Вертинский создал три шедевра в этом танцевальном жанре, который открывает героиня данной истории, затем будет «Жёлтый ангел», 1933 год (что найдёт своё место в сериале) и завершает трилогию нежнейшее «Палестинское танго», 1934 год. Опять же замечу - мне понравилось, что в сериале не стали использовать растиражированные факты - танец с Верой Холодной, обучение танго самой Анны Павловой, не говоря уже, что «Танго "Магнолия"» подружила Александра Николаевича с представителем британской монаршей фамилии. Первые две дамы вообще стоят отдельной для каждой из них кинокартины с Вертинским в главной роли (хотя лично мне была бы интересней роскошная костюмированная драма о культовой фигуре голливудской богемы и роковой музе Александра Николаевича - Валентине Саниной-Шлее - жаль, экран не передаст аромат его романса и её парфюма - «Злые духи» ака «Nuit de Noel» от «Caron»).
Замечательно-интересный образный ряд стихов - особенно эпитеты-колоративы. Лирический герой, говоря о природе, живописует её противоречивую красоту - «бананово-лимонный» - это один цвет, но диаметрально разный вкус - сладкий и кислый :). Океан, «плачет и поёт», а буря птиц «гонит», но в «лазурь» :). Возлюбленную он рассматривает сквозь призму бури, но чувства её описаны простенько - (особенно на контрасте с природой) буквально одной краской - «на сердце тишина» / «тоскуете одна» / «нежно вспомная» / «наша песня спета» / «сердце не согрето» / «без любви огня» / «брови нахмурив» / «Вы плачете». Интересен и сам взгляд лирического героя на женщину - сперва он видит её сердце, а уж только потом лицо :). Самопрезентация его также вдохновляет - сначала «слова», затем «ласки» и после многообещающее всеобъемлющее - «меня» ;'). И тут начинается феерия - лирический герой принимается описывать возлюбленную как природу - в красе противоречий! :) Буквально, сравнивая женщину с цветком - замирая от крика, но «сладко» :')) - «как дикая магнолия в цвету». Мало того, что цветок (часть природы), так подчёркнуто - «дикий» :). Ну и пора цветения :). При этом - первоначально май упоминается в прошедшем времени, а теперь - снова весна! Их любовная песня уже «недопета» - опять же - на контрасте с прежним - «спета». Любовная песнь приравнивается к лету, которое лишь в мечтах и грёзах. Обращает на себя внимание и ещё одна эффектная деталь "пейзажа" - попугаи в одном случае и обезьяны в другом. Птицы -> животные = небо -> земля. Метафоры играют на понижение и явно выступает образ плоти. Учитывая, что ночь лунная и дама сомлевшая, можно совершенно точно говорить и о влажных мечтах самого лирического героя :'D. Ну и завершающая строфа как контрольный в голову - вот леди на жёлтой шкуре грезит ночью о любви к нему - лирическому герою. А вот уже «запястьями и кольцами звеня» «Вы любите меня» (напомнило звон серёжек героини в «Солнечном ударе») :'D. Замечательно и то, что «Магнолия» теперь помещается лирическим героем в саму лазурь, то есть - пространство неба, тем самым совершается обратный ход: плоть = земля -> небо = мир души :). В такой ритм укладывается и вся история экранного Вертинского / Рали - от загадочной дивы ночного Парижа, которая манит, томит и исчезает, до собаки женского пола с ласкательным суффиксом. Катарсисом же становится спасение Дамы :').
Героиней данной кины становится оно - это самое, которое играет известная художница Екатерина Щеглова. Это родилось буквально за несколько лет до создания танго Александра Николаевича, переросло XX век и спокойно прижилось в заканчивающейся первой четверти XXI столетия. Инженю, накрашенная под фам фаталю ака it girl, привет Клара Боу! :) В этом смысле - экранная Раля - типичная дева в бидэ того времени. Её героиня вся такая нуарная, начиная в прямом смысле от ночных сцен с ней (у меня любимые две: выкидывание её из авто - прям аллюзия на большинство чёрных кин 30-40-ых и проводы её до дома - тёмный романтизьм, родом оттуда же) и кончая чертами-маркерами - мадаму все вожделеют, она воплощает собою грандиозный обман, хищная, расчётливая, но вовсю косплеит хрупкость и беззащитность (хороша сцена, где обнаруживается пропажа денег и Поляков выдаёт - «воровка!», что полностью отражает действительность, но тут входит Раля, а антрепренёр «выходит вон!» и начинается параллельная реальность с «Ралечкой» у постелички). Point noir любовных отношений на экране предсказуемо становится именно секс главного героя с той Кралечкой - Хейс, ау! Срам нации! :'D В финале же оказывается, что героиня никакая не вампа, а простая жертва абьюзера - инженюшечка как она есть. Так продолжается своеобразная деконструкция женских типажей сериала :).
Если в прошлой серии Вертинский устраивал судьбы возлюбленных, то здесь он уже сам женится, "даря" при этом жизнь супружнице. Дважды благородным манером он спас её. Ценою своей душевной раны, знамо дело. Но красочная психическая травма будет в следующей серии. В этой же комплиментарность Александру Николаевичу достигла своей высшей точки. Нельзя не заметить как два его экранных брака рифмуются друг с другом. В том числе типажом героинь (обе работали манекеншами - единственное общее). И характером их взаимоотношений. Первый брак - подчёркнуто плотский, второй - подчёркнуто платонический. Благородство героя также разного кроя - в первой истории - спасти, надеясь на то, что оценят и ответят взаимностью, а во втором случае - желание чистоты во всех смыслах (привет, Танечка!). Отдельно нужно проговорить, что в данной киноновелле и подчёркнуто лестная маскулинность Александра Филимонова. В реальности - Рахиль Яковлевна Потольская самолично сменила имя на Ирину Владимировну, которая уже в браке традиционно взяла фамилию мужа - Вертидис, а здесь - целая история красиво подводит в финале невероятной высоты моральный поступок - "чисто мужской" ака рыцарский :)). Своеобразная аллюзия на Адама, который имел власть дать имя своей жене - после грехопадения. Только здесь не с целью властвовать, а наоборот - отчуждать. И вот в этой точке нельзя не заметить пересечения мотивов - отголоски из «Полукровки»:

…Я могу из падали создавать поэмы,
Я люблю из горничных — делать королев…

Ох уж это фанбойство по Ахматовой с её подзаборным искуйсством! :'D Комментарии излишни. Фактически вся серия есть иллюстрация сего манифеста "лирического я" Вертинского :). Примечателен здесь и мотив похода на танцы, который в ироничном ключе был явлен также именно в этой серии:

…Вы танцуете, Ваше Величество
Королева Любовь!
Так в вечернем дансинге, как-то ночью мая,
Где тела сплетённые колыхал джаз-банд,
Я так глупо выдумал Вас, моя простая,
Вас, моя волшебница недалёких стран.
И души Вашей нищей убожество
Было так тяжело разгадать.
Вы уходите… Ваше Ничтожество
Полукровка… Ошибка опять…

Шо, опять?! :'D Дансинг на граблях… а почему нет?! :'))
И не только в творчестве, но и в жизни - «когда я вспоминаю, из&#8209;за каких женщин я страдал, и переживал, и мучился, я изумлённо думаю: «Какой же я был дурак! Как я мог так страдать из&#8209;за таких обыкновенных, злых, расчётливых и ограниченных женщин? Наваждение какое&#8209;то!».
Дата создания этой песенки относится к тому же периоду, что и «Танго "Магнолия"» - 1930 год :). Так что - в плане поэтического портрета шансонье - краска здесь нужная ;]. Занимательно и то, что ариэтку он напишет в "обезьяннике", а Раля будет расхаживать на экране в пальто с мехом жёлтой обезьяны :'D. Опять же - Вацек становится "связующим звеном" любовных приключений - вернее - злоключений Вертинского, ибо именно этот аферист обокрал Александра Филимонова, разбросав по полу фото Веры Холодной в гостиничном номере звезды, а его свобода, купленная для шансонье, окажется "тюремным" браком с Ралей, у которой шуба в чёрно-белых тонах - гардеробные цвета сериальной Королевы экрана :'D. Благодаря последней - прослеживается и параллель несвободных дам, жаждущих любви и свободного господина, жаждущего близости. Така вот драма! :)) Люблю, когда костюмы рассказывают характер персонажа, потому не могу и не хочу удержаться от цитаты: «Платья Рали периода 1920-х годов модельер старалась сделать нарочито открытыми: с глубокими декольте, открытыми руками, голой спиной. Самым откровенным стал полупрозрачный костюм «в каплях воды», в котором Раля появляется в эротической сцене. Полная противоположность — костюм в эпизоде расставания. «Чёрное хлопковое платье я дополнила траурным бархатным воротничком с бантом и рядом мелких пуговиц, большой винтажной шляпой из чёрной соломки и брошью из чёрной птицы», — добавляет художница. Именно этот образ, по словам Тегин, стал «символом умершей любви» Вертинского». Вацек в начале истории рифмуется с князем в её финале. Лулзно, что последний обитается в постели самого шансонье и прозывается "дамой" - он тоже в беде :'D. Обращает на себя внимание и общий символ - петух, что неудивительно для douce France :). Петушиных боёв также было два и они рифмуются - в гостиничном номере Ванечка vs Сандро и сами пернатые пару мизансцен позже :'D. Но моя фаворитка - сцена с курицей в начале серии :'))). Троичность мотива налицо! :'D
Ну и пара слов о бури. Вернее - сквозь её призму. Тут явно аллюзии на любимку Александра Николаевича - Александра Александровича: «в вихре революций духовных, политических, социальных, имеющих космические соответствия, производится новый отбор, формируется новый человек: человек - животное гуманное, животное общественное, животное нравственное перестраивается в артиста… человек-артист; он, и только он, будет способен жадно жить и действовать в открывшейся эпохе вихрей и бурь, в которую неудержимо устремилось человечество» :). Нельзя не сопоставить с этим сие - «Жизнь надо выдумывать, создавать. Помогать ей, бедной и беспомощной, как женщине во время родов. И тогда что-нибудь из себя, может и выдавит». На мой взгляд, типичное заявление в духе той эпохи - жизнетворчество. Сюда же в качестве отклика из грядущего - «Я долго равнял свою жизнь по жизни Вертинского. Он казался мне образцом личности, действующей в искусстве, — поэт, странно поющий свои стихи, весь в словах и образах горькой любви, ни на кого не похожий, не бывалый» - Юрий Олеша. В этом смысле бенефис Александра Николаевича, что был "созвучен" октябрьскому перевороту, можно рассматривать как часть космической партитуры истории / культуры России :). В этом плане и желание из заурядных любовниц "делать" царевен, выставляя себя при этом типичной королевой драмы :'D. Кроме иронии, что явлена в серии, есть и ползучий дух кризиса среднего возраста (помноженный на творческий), который будет раскрыт во всей красе в следующей серии. Раля становится в данном психологическом пейзаже внутреннего мира лирического героя тем обрывом, преодоление которого дарит переоценку ценностей, отсюда и характер (очередного!) манифеста шансонье. И дело не только в говорящем сверх меры названии следующей фильмы / песни, но и финальный их с Ралей разговор про любовь - в Шанхае.

PS
Настроение - «Sex drum» Антониу Пинту «Прощальный ужин» - Олег Погудин

Источники
А. Вертинский, «Дорогой длинною...»
Б. Савченко, «Эстрада ретро: Юрий Морфесси, Александр Вертинский, Иза Кремер, Пётр Лещенко, Вадим Козин, Изабелла Юрьева»
«Мой век, мои друзья и подруги. Воспоминания Мариенгофа, Шершеневича, Грузинова»
https://theblueprint.ru/fashion/history/kostumy-v-seriale-vertinsky
Спецпоказ серии кинопроекта «Вертинский», Киноклуб Сколково, интервью создателей сериала
Ю. Олеша, «Ни дня без строчки»
«Vogue», 30 сентября 2021
«Знамя», 1921. № 7-8, «Крушение гуманизма»
«И дай мне в вечернем Париже парижской, а всё же любви»*
сообщить модератору
№ 1582
 
Моя изящная, больная Коломбина,
С улыбкой грустной больших, печальных глаз,
Вся кружевная в ярких отсветах камина, -
Я - Ваш Пьерро… Я не покину Вас…
Наталия Литвак

[«И разве не больно, не больно сердцу знать, что я только Пьеро, Пьеро?...»* >>]

* Всеволод Князев

Если первые два фильма иллюстрировали собою мотив рождения ариэтки, то «Лиловый негр» оказался парнем бывалым. Он дал знать о себе уже в предыдущей серии. Впервые он подал голос в пикантнейшей мизансцене - торговле собой. Трижды. Ради куска хлеба. Цена со вкусом варёной курицы.
Вторая особенность - глубоко-личное чувство лирического героя, что нашло отражение в посвящении, в сериале же - на контрасте - исполняется исключительно с массовкой :').
Третья отличительная черта - саундтрек. Причём даже не самого сериала, а платформы, где состоялась его премьера, но при этом - он часть действа (!) - метахарактеристика в своей красе :'D (чуть менее прекрасны - на мой вкус - лулзные метаданные - слезливая пьеса Волобуева, Хомерики, покрытый хмарью и Шемякин с греческим паспортом - кстати, муж Бурковской :'D). ««События клипа разворачиваются во вселенной сериала», а Антоха MC облачён в чёрный фрак - такой же, что носил актёр Алексей Филимонов, исполнитель главной роли… «Вертинский появляется в разных городах, странах и континентах. Вокруг него неизменно женщины и пространство для творчества, но вместе с этим и опасность, от которой шансонье вынужден бежать без оглядки»» :'D. В данной интерпретации утрированно подчёркнуто авторское посвящение - Вере Холодной, фамилия которой в устах MC превращается в метафору-характеристику жестокой возлюбленной - «Ххолодной», учитывая, что лирический герой - покинутый любовник, это не может не доставлять :)). Сама феерия также подчёркнуто происходит в закрытом "искусственном" помещении, где кроме MC Антохи второй (а может и первый! :']) главный герой - киноэкран, который даёт возможность лицезреть ключевые фрагменты сериала «Вертинский». Такое художественное решение пришлось лично мне по вкусу, так как не без юмора обыгрывается особенность эпохи, в которую творил Александр Николаевич - та же самая метахарактеристика, но на иной лад:

«Лиловый негр»

:'D

Я бы на него поглядела, жаль "умер" :'/

Где Вы теперь? Кто Вам целует пальцы?
Куда ушёл Ваш китайчонок Ли?...
Вы, кажется, потом любили португальца,
А может быть, с малайцем Вы ушли.
В последний раз я видел Вас так близко.
В пролёты улиц Вас умчал авто.
И снится мне - в притонах Сан-Франциско
Лиловый негр Вам подаёт манто.

Ариэтка Пьеро была выпущена в 1916 году известным издательством «Прогрессивные новости» Б. Л. Андржеевского и имело посвящение - Вере Холодной. К слову, это была её любимая песня :). Потому, собственно, и логично, что впервые она прозвучала именно во второй серии, где одним из смысловых центров - отношения шансонье и актрисы.
Здесь прекрасно абсолютно фсё! Начиная с того, что образы в песенке печального клоуна перекликаются с подобными же в стихах Наталии Литвак, которая сама была влюблена в Королеву экрана (и далеко не как зрительница) и посвятила ей не одно стихотворение:

Я люблю Ваши пальчики…
Вы – ангорская кошечка, статуэтка японская…
Но ровно в полночь авто готовый…
:')

Ну и моё любимое:

Кто-то пел про смуглого, стройного креольчика…
:'D

Кто-то кого-то откровенно ревниво троллил, но это их дела личные :'). Тут же замечу, что бесконечно благодарна режиссёрке за молодого поэта, который почти в том же духе писал и самое главное - читал в кадре стихи, которые предлагал Вертинскому, когда у того был творческий кризис :''D.
Но это - полдела, есть здесь и ещё одна дама, чей перепев мотивов звучит уже в ином роде :')). Тема чернокожих любовников тогда была в большой моде на Руси, чему служат несколько песенок настроений Изы Кремер, о которых критика в том же 1916 году писала, что «Простота - лучше воровства» или - «Песни настолько же плохи, насколько хорошо их исполнение» :'D. Вот эти красавцы - «Негр из Зинзибара», «Чёрный Том» и «Последнее танго». И тут фигура Веры Васильевны становится связующим центром, ибо актриса снялась в фильме «Последнее танго», которая есть не что иное как экранизация … одноимённой интимной песенки Изы Кремер! :') Но и тут всё искрит и блещет, ибо стихи этой шедевры - целиком и полностью вариация другого культового произведения певицы - «Чёрный Том» :'D. Вопрос - что они там все курили задавать бессмысленно - там пудрили носик кокаином и выходили на променад :')))) Сама же мода на страстную Африку - на совести Николая Гумилёва, чьи стихи мелодекламирует Вертинский Алексея в первой же серии :')). Так вот - «Чёрный Том»
был запущен в кинопроизводство в том же 1916 году и самое главное - в нём играла та же актриса, что и в экранизации (!) «Лиловый негр» Вертинского - Заикина :'D. Вот така лубовь - посвящает одной, играет другая :)))). Кто кого здесь косплеит - вопрос гамлетовский и решению не подлежит :')))). Беря весь этот контекст и подтекст во внимание, смело можно утверждать, что «Лиловый негр» нафарширован фансервисом аки ананасы шампанским для типичного потребителя тогдашней массовой культуры :'D. И уже в силу одного этого он полон иронии и самоиронии :).
Ариэтка традиционно начинается с вопрошений :'). Им и посвящена вся первая строфа. Как всегда вежливо-почтительное обращение на "Вы", но при этом нескрываемая близость. Рафинированный образ - целование пальцев (даже не руки!). Лирический герой, томимый ревностью, перечисляет экзотических для местных широт этнических представителей любовников-соперников, руша создавая репутацию Дамы весьма экстравагантного нрава '(:¬X. Единственное, что здесь есть интересного - парентеза. А вот вторая строфа - на контрасте с первой представляет собою более занятное зрелище. Композиционно обыгрываются два состояния - бодрствования:

В последний раз я видел Вас так близко.
В пролёты улиц Вас умчал авто.

и сна:

И снится мне - в притонах Сан-Франциско
Лиловый негр Вам подаёт манто.

Локация и её представитель - это всё продолжение первой строфы с её экзотикой, то есть - мир Великого Немого и тогдашней музыкальной эстрады + театр миниатюр = одним словом - творчество. Оно соприкасается со сном, то есть - бессознательным. Но любовь к неверной крепка, потому даже во сне - мысли о ней. Отсюда и сами стихи как основа ариэтки. Ключевой образ сна (!) вынесен в название :). Эта вторая деталь, достойная восхищения, ибо указывает на сложную связь композиции и содержания. Цвет тут самое главное. И он лиловый. О нём я уже имела удовольствие писать подробно на страничке своего любимого фильма, где он концептуальный, потому повторяться не буду. Вместо этого - считаю уместным привести здесь большую, но важную цитату, делая маленькие личные замечания: «Фиолетовый в своих ассоциациях обычно связывается с такими обобщениями как религиозная страсть, святость, трезвость, покаяние, печаль, умеренность, ностальгия, горе, траур, старость. Помимо этого упоминаются также ассоциации со смирением и рассудительностью, отсюда возникает ассоциация с католической церковью, её мистическими знаниями, религиозным самоотречением и святостью.

«Ваш лиловый аббат
Будет искренне рад
И отпустит грехи наугад...»

Лиловый в данном случае может нести два значения: прямое - цвет одеяния аббата (строится на ассоциации) и переносное - он отпускает грехи и героиня начинает «новую» жизнь. [Дело здесь не в ассоциациях, а в христианской культуре. Более того - символика цвета общая и для православия, и для католичества - «фиолетовый цвет – седьмой по счёту от красного, с которого начинается спектральная гамма … присущий памяти о Кресте и Распятии фиолетовый цвет … выражает мысль о том, что Своею смертью на Кресте Христос победил смерть, так как соединение вместе двух крайних цветов (красный и синий) спектра не оставляет в образовавшемся тем самым цветовом замкнутом круге никакого места черноте, как символу смерти» («Символика цветов богослужебных облачений», 2007). Александру Николаевичу всё это было хорошо известно, о чём я подробно писала в прошлом эссе - прим. моё]

«И глициний лиловые гроздья,
Как поникшие флаги везде».

С осенью у Вертинского ассоциируется процесс увядания, а на этом фоне лиловые гроздья - напоминание об ушедшем прошлом, ведь на общем фоне только они привлекают внимание, однако они поникли, а значит, утратили былую возможность дарить радость. В стихотворении «Безноженька» звенят колокольцы лиловые - зовут к новой жизни несчастную, манят будущим счастьем. Однако лиловый цвет говорит нам о зыбкости, о мечте, это символ её мечты о новой жизни и грусти от невозможности её реализации. Недаром на психологическом уровне лиловый - это символ печали.

«Ноги большие и новые
Ей подарить обещал,
А колокольцы лиловые
Тихо звенели хорал...».

Древние называли фиолетовый цветом мудрости. Цветом познания истины. Цветом печали.

«Успокой меня, Господи, скомороха смешного,
Хоть в аду упокой, только дай мне забыть, что болит!
Высоко в куполах трепетало последнее слово
«Аллилуйя» - лиловая птица смертельных молитв».

Лиловая птица несёт смерть, упокоение и становится ступенью к новой жизни. В этом стихотворении она несёт оттенок печали, мудрости и смирения перед неизбежным. В вышеуказанных произведениях прослеживается связь лилового с религиозными и мистическими переживаниями. В начале же XX века этот цвет стал атрибутом декадентствующих поэтов. Как известно, Art Nouveau - ведущий стиль тех времён - характеризовался сочетанием фиолетовых и жёлтых цветов. Итак, фиолетовый - творение нового. Неожиданного, незнаемого. Наиболее ярко эти тона проявились в стиле модерн. Что же может быть нового в фиолетовом цвете? Творчество. Рождение нового. Творец же своим подсознанием входит в мир виртуальный, непознанный сознанием. Александр Вертинский нередко использует символику декаданса, особенно в цветах, ведь это не только ступень к смерти, это шаг к новому, к жизни, творчеству, миру… [Эпоха модерн в Европе, известная как Серебряный век в России, была вся «пропитана» этим цветом, как в прямом смысле – во Франции книги стихов печатались на бледно-фиолетовой бумаге, мотив лаванды в виньетках и так далее, так и в переносном – «Фиолетовые руки / На эмалевой стене / Полусонно чертят звуки / В звонко-звучной тишине» - характерное для цвета название - «Творчество», В. Я. Брюсов или же А. А. Блок с его «магическим лиловым светом» и «прекрасным фиолетовым взором Невесты» - прим. моё] Психологически фиолетовый цвет ассоциируется с интериоризацией… и означает глубину чувств.

«Мне снилось, что теперь в притонах Сан-Франциско
Лиловый негр Вам подаёт манто...».

В данном случае цветовой эпитет не только выражает зрительное восприятие автора, но и с помощью лилового автор передаёт глубину разочарования и горечь утраты. Как считают учёные, тона фиолетового цвета создают впечатление болезненной утончённости, сентиментальности, нежности. В данном примере именно сентиментальность и горечь заложены в смысл лилового цвета [Здесь идеально подходит по смыслу история из первой серии - «у сестры Вертинского Надежды в исполнении Юлии Марченко, например, в образах много цвета. И её личная цветовая гамма очень драматично меняется по ходу сюжета: от жёлтых и охристых цветов в его начале она переходит к тёмным — бордовым, фиолетовым. Так я хотела показать момент, когда она подсаживается на кокаин и начинает заниматься саморазрушением, превращается из тонкой и хрупкой актрисы в наркоманку» - Светлана Тегин. Люблю я, когда костюмы говорят! Уж не знаю как глубоко художница погружалась в цветовую палитру творчества шансонье, но результат её работы меня чрезвычайно радует - прим. моё]» - А. А. Плотникова, «К проблеме цвета в поэзии А. Вертинского». Возвращаясь к «Лиловому негру» - так как это - ариэтка Пьеро, то есть - многослойность, потому любовная драма с её горечью и сентиментальностью имеет место быть, но лишь как один из смысловых слоёв. Скорее - лирический герой деструктив жизни перерабатывает в творчество :). И вот здесь ещё одна интересность - именно третья серия является одноимённой этой песни, но здесь нет Веры Холодной и даже воспоминаний о ней, зато герой фильмы влюблён - снова :'). В этот раз аж две дамы! В роли ветренной мадамы из этих стихов собственного сочинения выступает уже сам экранный Вертинский! :''D Получалось, что если мужчина делает то, что он делает, - так он мужчина. А если женщина делает то, что мужчина, - так она проститутка (с) Взамуж за него итти отказываются - дважды! Аргументируя - А р т и с т! :) Что отражено как-раз в концепции метахарактеристики - перепевки MC Антохи - про то, что экранный Александр Николаевич меняет города, женщин и так рождается его творчество :'D. Вот это вот всё и явлено в данной серии.
Ариэтка звучит в финале и опять «Лиловый негр» впутался в щекотливое положение - облава полиции для закрытия заведения. Таким образом, в двух начальных сериях эта трагикомичная песенка дважды звучит в комичной обстановке. Это играет на драму творчества :D. Тревожное сочетание красного и зелёного лишь усугубляют это чувство. И, да - изломанные линии жестов рук Алексея Витальевича прекрасны :).
Главным женским лицом серии является Елена Павловна в чудесном - на мой вкус - исполнении Алёны Бабенко. Это единственная героиня во всём сериале, которая не имеет ни одного прототипа! :'D То есть - творчество чистой воды, что перекликается с "искусственной" же атмосферой самой песни про чернокоже-лилового обитателя притона в Сан-Франциско :). Александр Филимонова в третьей истории творит просто чудеса! :') Жизнетворчество как оно есть. Двум женщинам помог устроить свою долю. Если Елена Павловна одной с ним породы - артистка (совет - "подрыдывайте" из уст героя - мой краш:']), то создание для неё атмосферы творчества и есть жизнь = помог найти работу. Особенно мне нравится как дважды исполняется ею цыганский романс - первый раз героиня поёт по долгу службы, а во второй - душой, ибо её возлюбленный влюблён в другую и милуется с той прямо у неё на глазах :). Здесь как и в серии с сестрой Надеждой - мотив переплетения жизни и творчества. В итоге - она работает по профессии. Она испытала взаимную (пусть и недолгую) влюблённость. Она сохранила своё достоинство - и как личность, и как женщина. Особенно мне было приятно, что главной героиней серии стала зрелая женщина. Тем более - на контрасте "воздушного создания" :).
Вторая же героиня Таня (нездешняя Анна Виллер) благодаря сердобольному экранному Вертинскому так и вообще счастливо вышла замуж - мотив пресловутого "женского счастья" :'D. Мне также до безумия понравилось, что здесь была деконструкция типажа. Танечка - взрослая женщина. При этом у неё естественная "невинность". У неё своя любовная драма. У неё понятные желания. Любимая мною сцена - обед, когда прямо, но в деликатной форме, задаётся вопрос о сексе и статусе отношений :). Понравилась и развязка - с Володенькой :D.
Пьеро в финале был невозможно грустный. Особенно в лучах полицейского фонаря :'D. Зато в душе его зреет новая ариэтка ;].

PS
Настроение - «За кулисами» - Дмитрий Ряхин

Источники
А. Вертинский, «Дорогой длинною...»
https://www.google.com/amp/s/rg.ru/amp/2021/10/29/video-antoha-ms-zapisal-kaver-na-lilovogo-negra-vertinskogo.html
Б. Савченко, «Эстрада ретро: Юрий Морфесси, Александр Вертинский, Иза Кремер, Пётр Лещенко, Вадим Козин, Изабелла Юрьева»
Интервью А. Бабенко на Первом канале - «Доброе утро!»
«Театральная газета», 1916. № 50
Е. В. Прокофьева, «Вера Холодная. Королева немого кино»
Judyth A. McLeod, «Lavender Sweet Lavender»
https://www.google.com/amp/s/bazaar.ru/fashion/geroi/geroini-dolzhny-byli-vyglyadet-kak-rayskie-pticy-v-kuryatnike-dizayner-svetlana-tegin-o-kostyumah-dlya-seriala-vertinskiy/amp/
«И разве не больно, не больно сердцу знать, что я только Пьеро, Пьеро?...»*
сообщить модератору
№ 1581
 
Отдадим последний долг
Тем, кто долгу отдал - душу.
Марина Цветаева

[«Упокой, Господи, их и пожалей плачущих и скорбящих о них!»* >>]

* Никита Потапович Окунев, «Дневник москвича»: «3-го числа на Братском кладбище состоялись трогательные похороны по христианскому обряду 37 молодых людей (юнкеров, студентов, сестёр милосердия), погибших в неравном бою с большевиками».

Вторая серия меня чрезвычайно поразила сценой в храме. Молчаливое размышление героя, просидевшего на скамейке церковного двора до самого вечера. Впечатлило внутреннее эмоциональное наполнение сей долгой мизансцены. Не умею сказать точнее :(. Из этого безмолвия родилась песня «То, что я должен сказать». Зрительски верю глазам Алексея в данной сцене. Такое решение именно для этой скорбной лирики представляется мне идеальным. Дело всё в том, что моё понимание творчества Александра Николаевича строится на черте, которая меня в своё время изумила - невероятно. Глубинная связь прямо противоположных явлений - церковная и эстрадная культуры. Для эпохи Серебряного века была характерна тоска по духовности, в том числе христианской мистике. Но многие желали как-нибудь совместить. Тот же Pierre Pierrot чает в своём манифесте принести в развлечения высокие образы. В этом смысле искания / чувствования Вертинского были в духе времени - «Непреходящей мечтой моей было стать церковным служкой. Ещё в раннем детстве, ужаленный красотой богослужения, я мечтал попасть в их число… Был во Владимирском соборе. Он цел также, но обветшал немного. Его уже реставрируют… я снова смотрел на его чудесную живопись и вспоминал, как семилетним мальчиком меня водила сюда Наташа, как я замирал от пенья хора и как завидовал мальчикам, прислуживающим в алтаре в белых и золотых стихарях, и мечтал быть таким, как они, и ходить по церкви со свечами… И все на меня смотрели бы… Я уже тогда бессознательно хотел быть актёром… Мы поднялись наверх, на хоры. Я показал в алтаре Божью Матерь Нестерова, в голубом хитоне, в которую я был влюблён и носил цветы». Мне особенно понравилось, что эта сложная вязь тонких чувств в творчестве печального клоуна была показана так акварельно. Хотя мне хотелось бы увидеть интерпретацию его искусства и биографии в этом срезе в полнометражном кино… Так что - образ церкви = творческое вдохновение = внутренний долг был явлен именно в контексте этого романса, радует лично меня. Невероятно.
Стихи и ноты песни вышли с авторским посвящением - «Их светлой памяти» и были изданы в конце 1917 года московским частным издательством «Прогрессивные новости» Б. Л. Андржеевского. «Вскоре после октябрьских событий я написал песню "То, что я должен сказать". Написана она была под впечатлением смерти московских юнкеров, на похоронах которых я присутствовал». Последнее и было воспроизведено в сериале - в моей любимой сцене. Повторю - безумно нравится, что смысловой акцент в этой истории был поставлен именно здесь.

Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в Вечный Покой!
Осторожные зрители молча кутались в шубы,
И какая-то женщина с искажённым лицом -
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.
Закидали их ёлками, замесили их грязью;
И пошли по домам - под шумок толковать,
Что пора положить бы уж конец безобразью,
Что и так уже скоро, мол, мы начнём голодать.
И никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране -
Даже светлые подвиги - это только ступени,
В бесконечные пропасти - к недоступной Весне!
Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в Вечный Покой.

Трагический романс начинается с ряда вопросов, ответы на которые - на самом деле - у автора есть, отсюда и «долг» в названии. Начать стоит с истоков - Февральская революция. Вертинский принял её с радостью - как очень многие тогда. Он даже посвятил этому событию отдельное произведение - «Сердце в петлицу» на музыку А. А. Александрова. Интересно то, как оно было характеризовано - «мелодекламация». Так, чисто стилистически она выделяется на фоне ариэток! Примечательно, что издана она была лишь единственный раз в 1917 году торговой фирмой «Детлаф»:

Мне смешны теперь мои печали детские
И наивными мне кажутся мечты.
Я увидел, как недавно на Кузнецком
Зацветали ярко-красные цветы.
Я увидел, как от счастья слёзы катятся,
Коломбина, та, что прежде спотыкалась в облаках,
По Тверской теперь гуляет в красном платьице
С алой розой в тёмно-синих волосах.
Это солнце, это счастье нестерпимое
Отогрело чёрные поля,
И цветами красными, любимая,
Зацвела усталая земля.
И народу моему, большому и прекрасному,
Победившему Седого Сатану,
Моё сердце окровавленное, красное,
Как Цветок в петлицу, я воткну!

Освежёванное сердце (!) в петлице как символ победы над Сатаной (!)... Макабр в чистом виде… Юнкера присягали Временному правительству, потому, когда лирический герой утверждает, что "не знает зачем и кому это нужно" - он либо шутовски лукавит, либо забыл свои восторженные стихи. Исторический контекст самих подобных вопросов также впечатляет - «Кому и для чего понадобились все эти ужасы?» - епископ Нестор Камчатский, «Расстрел Московского Кремля» или - «С одной стороны - юноши красногвардейцы, не умеющие держать ружья в руках, и солдаты, почти не отдающие себе отчёта - кого ради они идут на смерть, чего ради убивают? С другой - ничтожная количественно кучка юнкеров, мужественно исполняющих свой "долг"» - Максим Горький. Ладно шансонье, но эти двое ответы должны были знать?!
Второй слой - поэтический. 14 июля в Москве на Братском кладбище было торжественное погребение убиенных в Нижнем Новгороде юнкеров Алексеевского училища, а уже 17 июля 1917 года Марина Цветаева написала свои знаменитые стихи - «Юнкерам, убитым в Нижнем», чьи строки я взяла для эпиграфа. Из этих двух стихотворений - как показала история - культовым стало произведение Александра Николаевича. Но то, что поминая одно, как тень будет следовать другое, - лично для меня - очевидно. Феминная лирика на контрасте с маскулинной отличается предельной документальной кинематографичностью, военным духом, выраженным в дробном ритме, аллитерацией (п, р, т, р, в, р), имитирующая выстрелы и ассонанс (а, о, у), стилизующий женский похоронный плач - завывания. У Вертинского же исключительно эмоционально-чувственное содержание. Правда, подтекст - чисто-религиозный. Последнее, мне думается, и решило "дуэль" в пользу его, а не её. Тем более, что 27 октября / 3 ноября 1917 года вошло в историю как Кровавая Неделя. А в церковной среде по сю пору именуют эти события словами свидетеля - «первопрестольная Москва пережила свою страстную седмицу» и там же - «Ведь нельзя же считать серьёзным основанием то, что артиллерийская канонада, направленная на Кремль, имела цель сокрушить горсть тех офицеров и юнкеров, которые были в этом Кремле. Не смея приблизиться к ним, их искали по Кремлю снарядами, разрушая то главу Успенского собора, то Церковь 12 Апостолов, то колокольню Ивана Великого, то Чудов Монастырь и дальше по порядку все до единого храмы» - епископ Нестор Камчатский. Вопиющий факт - прямой наводкой целую ночь расстреливалось Сердце России, когда был заключён мир и Кремль был абсолютно пуст, что было зафиксировано самими большевиками. Отсюда третий и последний слой - арт-тусовка Вертинского. Те самые «будетляне». «Был я тогда футуристом, ходил по Кузнецкому с деревянной ложкой в петлице, с разрисованным лицом, «презирал» всё старое, с необычайной лёгкостью проповедовал абсурдные теории, искренне считая себя новатором». Как деревянная ложка рифмуется с окровавленным сердцем!.. Позиция в этом трагическом вопросе поражает солидарностью внутри их группы - отец русского футуризма Давид Бурлюк целенаправленно и неоднократно приветствовал уничтожение Кремля и его святынь, что тогдашняя пресса подробно фиксировала и потом бурно обсуждала. Любимый Александром Николаевичем "Володька" не отставал - «Ода революции», что содержит прямое обращение к Василию Блаженному. В виде угрозы расстрела, разумеется. Нельзя не отметить - песня «То, что я должен сказать», становится прямым публичным отмежеванием от своих же амиго - водоразделом становится расстрел Кремля. Потому контроверзы, начинающие и заканчивающие романс - всего лишь красивая поэтическая фигура. Риторический вопрос. Мне пришлось по вкусу и то, как эти настроения были переданы в сериале - "по домашнему" тихо - покраска в алый кровавый цвет бюста Аполлона. И аллюзии на картины Малевича на заднем плане. Последний был не только комиссаром Кремля во время кровавых событий, но и идеологом-вдохновителем. Тут во плоти были явлены давнишние идеи комьюнити - Чёрный Квадрат в Красном Углу (!) = артиллерийский расстрел святынь Кремля. Потому метафора - при виде "краснеющего" Аполлона, "слезает белая краска" с Пьеро = появляется настоящая бледность лица от смертельного страха перед расстрелом (при побеге от солдатиков) - мне очень нравится эта смысло-визуальная рифма.
Стихотворение имеет - так характерную для поэзии Александра Николаевича - кольцевую композицию. Здесь она играет на удвоение сразу двух образов - обручальное кольцо и Вечный Покой. Оба мотива целиком и полностью связаны с религиозно-христианскими святынями повседневной жизни человека - Таинство Венчания в одном случае и Погребение - в другом. Так рождается на контрасте ещё один излюбленный образ поэзии Вертинского - Эрос и Танатос. Лирический герой швыряет своей песней-"кольцом" в слушающую публику, дублируя образ из собственных стихов. Я вовсе не о метафоре - «Последней была песня «То, что я должен сказать». Я уже был в ударе, что называется. В полной боевой готовности. Подойдя к краю рампы, я бросал слова, как камни, в публику - яростно, сильно и гневно! Уже ничего нельзя было удержать и остановить во мне… Зал задохнулся, потрясённый и испуганный». Двусмысленность - пародия на женщину в горе и повтор её же действий - ради солидарности с ней. Очень мощное влияние именно трикстерской шутовской природы. Благодаря такому художественному приёму появляется многослойность образного ряда и глубина эмоционального воздействия. Антирелигиозный бунт "маленькой" женщины по смыслу рифмуется с личным бунтом лирического героя - против христианского погребения. Его возмущает не сам факт, а то какая духовная атмосфера на этих конкретных похоронах - «беспощадно» / «так зло» / «и ненужно». Смысловым центром становится мотив Зла. Стилистически усиливается благодаря «так», а затем и вовсе удваивается благодаря «и». Злые похороны злят грустного клоуна. Потому уже следующая строфа обращена к собравшимся на это погребение. Именно им в качестве контрпримера лирический герой указывает на женщину. Образный ряд чисто кинематографический - общий план, где зрители (!) на похоронах развлекаются пустыми разговорами и крупный план - истерзанная горем женщина, у которой убили мужа. Обличительный пафос лирического героя в адрес праздной "публики" ничем не сдерживается - грубая лексика, выражающая чёрствость их душ - «закидали», «замесили их грязью». Здесь опять двусмысленность - с одной стороны, констатация похоронных ритуалов, но, с другой, учитывая дальнейшее порицание, «замесили их грязью» можно прочесть и как грязь словесную - «под шумок толковать», то есть мотив грязи удваивается, становясь метафорой душевной нечистоты зрителей = оскорбление памяти павших мальчиков. Создаётся трагикомический контраст - пока одни ложатся в могилу, другие сетуют на голод. Пока одни погибали, исполняя долг, другие были в качестве "чистой публики". Которая хочет чтобы абстрактный кто-то прекратил безобразия, не понимая, что их собственные действия - вернее - бездействие и есть самое настоящее зло и это самое безобразие. Непонимание и нежелание понять в свою очередь порождают порочный круг. Здесь нельзя не упомянуть исторический контекст и свидетельство уже самого защитника Кремля - Арсения Несмелова:

Был органический порок
В безвольном нашем окруженьи!
Отважной горсти юнкеров
Ты не помог, огромный город, -
Из запертых своих домов,
Из-за окон в тяжёлых шторах…

Его лирический герой имеет ровно те же претензии к "зрителям", которые есть и у "поэтического я" самого Вертинского. Существует и ещё одно красноречивое свидетельство - «праздно любопытствующие зрители десятками собирались на углах улиц, догадываясь - где стреляют… Стоит у памятника Первопечатнику густая толпа, человек в пятьсот и, спокойно вслушиваясь в трескотню на Театральной площади, рассуждает:
- Со Страстного главу сбили.
- По «Метрополю» садят.
Какие-то, всему чужие люди, для которых событие, как бы оно ни было трагично, - только зрелище… Круглые, гаденькие пульки шрапнели градом барабанят по железу крыш, падают на камни мостовой, - зрители бросаются собирать их "на память" и ползают в грязи» - Максим Горький.
Лирический герой Вертинского не просто зло и беспощадно высмеивает "зрителей", но предлагает совершенно конкретное действие - «просто стать на колени и сказать этим мальчикам» = Покаяние. Так Пьеро - клоун - вводит в полотно стиха третий священный символ христианства. И это уже не антицерковный бунт, но добродетель смирения и доброе погребение, где щемящая лиричность любовного слова - «мальчики». Мёртвые достойны того, чтобы им сказали последнее слово. Слово о прощении. Но никто не додумался. Потому что разговоры были заняты голодом и вовсе не духовным. Беря во внимание название - «То, что я должен сказать», лирический герой разрушает "четвёртую стену" - его монолог обращён к юнкерам. Он - единственный, кто скажет им нужные слова. Образ коленопреклонения в Евангелии ярок в двух контекстах - притча о блудном сыне - Александр Николаевич здесь обыгрывает её, зеркаля (блудное старшее поколение виновато перед мальчиками) и Христос, стоящий на коленях, моющий ноги своим ученикам - так в поведении итало-французского Пьеро появляется мотив русского юродивого. Лирический герой конкретных мальчиков противопоставляет целой стране (!), более того - он именует её «бездарной», таким образом рождается очередной контраст - одарённые мёртвые мальчики и бездарная живая страна. И я опять не могу пройти мимо исторического контекста - «Ужасно положение юношества в этой проклятой стране! Начиная с 60-х годов мы пытались пробить головами молодёжи стену самодержавия, пятьдесят лет истреблялось русское юношество в тюрьмах, ссылке, каторге и - вот пред нами налицо трагический результат этой "политики": в России нет талантливых людей». Живописное саморазоблачение… Так может - Горькому и Co стоило полвека "пробивать стену" не головами других, да ещё и юных (!), а своими собственными?! Вот и выходит, что безусловно прав в этой дуэли мыслей Вертинский - совершенно бездарная страна, где обе стороны от стены самодержавия положили на плаху не одно поколение мальчиков. Результат - у расстрелянных стен Кремля…
Дальнейший образный ряд стремительно набирает высоту религиозных мотивов - «светлые подвиги» мальчиков = евангельское «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» = юнкера, выполняющие свой долг. Борьба против большевиков была названа Александром Николаевичем не просто подвигом, но усилена характеристикою - светлый. Более того - лирический герой в этом противостоянии видит не один подвиг, а несколько (!) - чему свидетельство множественное число употребляемой лексики. Здесь выход за пределы исторического контекста и мысль обращена к метафизике - осмысление долга жизни и цена выбора. [Последний мотив был разыгран как-раз во время экранного исполнения романса, когда в качестве благодарности за пение было получено разрешение покинуть революционную Россию] Примечательно, но даже Максим Горький, чей сын был среди пленных солдат кремлёвского гарнизона (!), целиком и полностью не на своей стороне = стороне большевиков, а тех, кто принял муки, защищая Кремль (!): «В сущности своей московская бойня была кошмарным кровавым избиением младенцев… Разумеется - это наглая ложь, что все юнкера "дети буржуев и помещиков", а потому и подлежат истреблению, это ложь авантюристов и бешеных догматиков». Последнее легко подтверждается именным списком погибших - кроме дворян - юноши-юнкера и мальчишки-кадеты (!) из купечества, казачества, крестьянства и рабочих. Если у Александра Николаевича нежное «мальчики» и религиозные мотивы как метафоры, то Горький уже прямо называет библейский сюжет - избиение младенцев Иродом. Дух времени. Который стихотворец не мог не выразить = «То, что я должен сказать». Как поэт Вертинский достигал порой небывалой высоты красоты духа и стиха - достойный сын поэтического Серебряного века и эта песня - подлинный шедевр. Без всякого имха. «Даже светлые подвиги - это только ступени» - образ лестницы на небо (мотив хорошо знакомый по другим гениальным стихам Александра Николаевича - «Ваши пальцы пахнут ладаном»: «Сам Господь по белой лестнице поведёт Вас в светлый рай»). Более того - «даже» подчёркивает скорбную интонацию-мысль лирического героя - даже мученическая смерть не позволяет сразу обрести душе Вечный Покой - надлежит пройти духовную лествицу Иакова - «И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх её касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака; не бойся» - Книга Бытия, глава 28. Этот мотив я просто обожаю в стихах Александра Николаевича, которые Алексей Витальевич прочёл в финале сериала:

Жил я странною жизнью моих персонажей,
Только собственной жизнью пожить не успел.
И, меняя легко свои роли и гримы,
Растворяясь в печали и жизни чужой,
Я свою - проиграл, но зато Серафимы
В смертный час прилетят за моею душой!

Уже одно то, что Вертинский использует для юнкеров те же тропы (!), что и для стихов, посвящённых любимой женщине, предчувствуя её смерть и позже для себя - за несколько лет до собственного ухода, говорит о том, что это действительно ощущалось им как некий духовный долг, как что-то чрезвычайно личное и глубоко интимное. Пьеро жалеет мальчиков, которые страдали и погибли на земле, их зло хоронили, а им ещё необходимы духовные силы в иной жизни - даже светлых подвигов слишком мало для этого. Благодаря такой стилистике стихотворных строк романс выходит за пределы исторического контекста и даже шире антивоенного пафоса - выводит в метафизику само человеческое бытие. «В бесконечные пропасти» - мотив мытарств перед встречей с Богом (в ожидании Страшного Суда): «Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, всё преодолев, устоять» - Апостола Павла послание к ефесянам, глава 6. Легко заметить, что Александр Николаевич использует религиозный смысл для похорон юнкеров - «так зло» = «день злый» - то есть - день смерти = «против духов злобы поднебесной» = против большевиков, которые приравниваются в этом контексте силам ада, что в дни обстрела святынь Кремля многими так и воспринималось. Максим Горький - яркий тому свидетель. Ну и на контрасте с цветаевскими строками:

Доброй ночи -
Вам, разорванные в клочья -
На посту!

И последний религиозный мотив поэтических строк - «к недоступной Весне» - пасхальное Воскресение. Перед Страшным Судом. Этот мотив также присутствует в творчестве шансонье - «И когда Весенней Вестницей Вы пойдёте в синий край» - любимой женщине он чает Рая по итогам Суда Всевышнего. Как видно из строк Реквиема по юнкерам - лирический герой желает их душам так же обрести Вечный Покой в исполненном любовью Рае.

NB
Александр Николаевич был лишь на похоронах юнкеров - в это же время хоронили своих юных товарищей и большевики, но он туда не пошёл.

Те, кто "замесил грязью" защитников Кремля во время их похорон, спустя пятнадцать лет закатают уже всё Братское кладбище в асфальт, устроив зону отдыха и развлечения.

В конце жизни в своих «Размышлениях» - к слову - именно их цитирует Вертинский Алексея в последнем разговоре с Васей - есть интересное замечание Александра Николаевича о … зрителях. С лексикой-парафразой из песни … о юнкерах (!) - «Только холодно… Мёрзнут ноги, мёрзнет душа — подмерзает «искусство», которого я являюсь «сеятелем»… Нетопленые театры с полузамёрзшими зрителями напоминают музей восковых фигур, которые мне поручено растопить «глаголом» своего «полупризнанного» искусства и превратить в людей… я получаю сомнительное удовольствие от удовольствия зрителей или слушателей, которые мимоходом послушали какой-то наивный бред о «красивых чувствах» и разошлись, под шумок покачивая головами и добродушно улыбаясь - есть же, мол, ещё такие чудаки! - чтобы приступить опять к своим примусам, авоськам и разговорам, завистливым, злобным и мелочным. А я… получаю взамен холод номера и холод одиночества. Таким образом мне платят «продуктами из рефрижератора» - свежезамороженной и потому безвкусной дрянью. Океан равнодушия захлёстывает меня. Чем больше живёт человек, тем яснее становится ему, в какую ловушку он попал, имея неосторожность родиться!
Всё неверно. Всё жестоко.
Всё навек обречено, —
говорит поэт Георгий Иванов. И, увы, это так». Он опять душою возвращается в гумилёвский круг, ярким представителем которого был Иванов. И, если в песне о защитниках Кремля метафизика читалась между строк, то в этом прозаическом размышлении, используя ровно те же тропы, Вертинский прямо выводит это в финале. В том числе - жизни собственной.

PS
Настроение - «Панихида хрустальная» - Олег Погудин

Источники
А. Вертинский, «Дорогой длинною...»
Переписка А. Вертинского с Л. В. Вертинской
А. А. Арсеньев / М. С. Морозова, «Московское городское Братское кладбище»
Шенг Схейен, «Авангардисты: Русская революция в искусстве. 1917–1935»
М. Горький, «Несвоевременные мысли: В Москве», «Новая Жизнь» N 175, 8 (21) ноября 1917 г.
Арсений Несмелов, «Избранные стихотворения»
В. Бабенко, «Артист Александр Вертинский. Материалы к биографии. Размышления»
«Упокой, Господи, их и пожалей плачущих и скорбящих о них!»*
сообщить модератору
№ 1580
 
Я - Пьеро хромой и одноглазый...
Волосы - один хвостатый клок…
Я люблю, чтоб радужнилась серость,
Чтобы клячи будней мчались вскачь...
Подойдя к измызганной гетере,
Я шепчу внимательно: "Не плачь!
Всунь свой профиль в синий нимб витрины
И святися нежностью греха...
Не вдыхай магнолий кокаина!
Будь - как я - трепещуще тиха"...
Сергей Алымов

[«Можно перехватить рюмку театрального удовольствия»* >>]

* Pierre Pierrot, «Театр миниатюр»

Пьер Пьеро написал свой манифест, естественно, до того, как Александр Вертинский начал воплощать эти программные образы в жизнь (включая псевдоним), потому лично мне безмерно понравилось, что режиссёрка своё сказание о грустном клоуне облачила в эквивалентную форму - синтетическая смесь синема и граммафонной пластинки в антураже "квисисаны" (причём по обе стороны экрана - дом зрителя, где, часто за едой поглощают сериалы и столы перед шансонье в кадре, где аппетитно пьют и кушают гости). Уже сама атмосфера наполнена преувеличенной театральности. И мне это по вкусу. Начиная с чёрного экрана, где белыми буквами стилизация изящного дореволюционного шрифта выведено название серии - оно же есть и имя песни. И всё это сопровождается характерным потрескиванием - то ли музыкальной пластинки, то ли «мигающего Cinema». Мир выдуманный и мир реальный. Насколько последний может им быть, учитывая, что речь о порождении творчества :). Их слиянность и непересекаемость. Мир модерна сквозь призму метамодерна - я только за! Такой нарратив уже юзался для байопика Червинского про Михаила Юрьевича Лермонтова - там тоже интерполированы образы и мотивы творчества в "жизнь" человека. Здесь не столько биография Александра Николаевича, сколько летопись его лирического "я". А выбор стихотворений / песен для этой цели есть уже режиссёрское авторское высказывание. В пользу такого моего понимания говорит и то, что в качестве финальной ноты было выбрано стихотворение «Я всегда был за тех, кому горше и хуже», которое раскрывает и концепцию эмпатии и жизни-роли :).
В начале был кокаин. И слово это было в феминитиве :'D. Дореволюционный «Будильник» своих читателей - видимо с утреца мокрого ноября 1916 года - "бодрил" «Кокаинной песенкой» - прямо на первой же странице. Ариэтка. «Кокаинетка». Вошла в историю. Но Александр Николаевич записывать в звуке её не стал. Сделав красноречивую нотабеньку - «Кокаин был проклятием нашей молодости».

Что Вы плачете здесь, одинокая, глупая деточка,
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы,
Вашу детскую шейку едва прикрывает горжеточка.
Облысевшая, мокрая и смешная, как Вы.
Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная
И я знаю, что крикнув… Вы можете спрыгнуть с ума.
И когда Вы умрёте на этой скамейке, кошмарная
Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма.
Так не плачьте, не стоит, моя одинокая деточка,
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы,
Лучше синюю шейку свою затяните потуже горжеточкой
И идите туда, где никто Вас не спросит, кто Вы.

Авторство сих стихов покрыто слоем исторической пыли, пепла сожжённого в двух планетарных войнах мира и припудрено кокаином. Такая себе белая маска Пьеро вместо лика света XX века. С одной стороны - творцом значится сам Вертинский. Доля истины весомая. Стихи "сделал" - безусловно - он. С другой стороны - Агатов. Но документально это не подтверждается (случай как с одиозными стихами, приписываемыми Лермонтову и Лондону, например). Есть третий вариант - Михаил Агеев и его «Роман с кокаином», который сам по себе грандиозная мистери русской литературы. В фильме решили вопрос, на мой взгляд, остроумно - был сотворён двойник главного героя - Константин Агеев. В чертах которого, безусловно, проглядывает некоторое портретное сходство и с "другом-врагом" Александра Николаевича Львом Никулиным. Имя подчёркивает верность другу в лице главного героя и собственному мировоззрению. Фамилия обыгрывает творчество сразу двух - поэта и писателя. Контекст сериала, в который вписана ариэтка, интересен. Стихотворение моего мёртвого хоуми, ака Николай Гумилёв - про жирафа. Здесь ясно и понятно - Александр Вертинский был верным фанбоем Ахматовой, но та его ласково троллила, ведь он переделывал её стихи - «Это не в добрых нравах литературы». Речь о "смрадном" «Сероглазом короле», что вызывал авторское бешенство и то, что картавый клоун сделал, например, с её «Чернеет дорога приморского сада…». Особым извратом Ахматова занималась, заставляя Алексея Баталова пародировать Вертинского … на стихи Маяковского :'D. Этим "блюдом" любила угощать друзей. И, если в начале века конфликта избежать удалось, то в конце его Анна Андреевна дала-таки словесных люлей настойчивому фанату - в сериале сие благоразумно оставили за кадром, помянув лишь в семейном разговоре о самом событии. И чтобы завершить тему - 1945 год - на листке с романсом «Китайская акварель» есть замечательная собственноручная пометка Вертинского - зачёркнуто личное авторство (!) и написано в углу «Текст Гумилёва». Восхищаюсь, что он шёл на риск - в эти годы петь моего и его любимого поэта (в списке Александра Николаевича он был третьим). Как же надо было быть уверенным - невежество настолько грандиозное, что такая подмена окажется незамеченной, но в личном архиве справедливость торжествовала и история это сохранила. Так что "ахматовско-гумилёвский" след проходит красной нитью с первой до последней серии (буквально) и меня лично оно порадовало. Вертинский на первое место любимых поэтов ставил именно Анну Андреевну - к его джентльменской чести - и после скандального вечера, что деликатно было обыграно в сериале - боль от оскорбления со стороны кумира и чувство красоты русского поэтического слова, что выше любых обид, Алексей чудесно сыграл - интонацией и глазами во время диалога его героя с женой. Опять же - понятно, почему Александр Николаевич не писал обо всём этом в мемуарах, но в сериале показали именно что эту не парадную сторону творчества - «когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда» :). Я больше всего боялась, что в фильме будет "парад", о котором так любил рассказывать Вертинский - «Ходили в жёлтых кофтах по Кузнецкому, в голову нам летели пустые бутылки оскорблённых буржуев и Володькина голова была мною спасена в «Бродячей собаке» в Петербурге - ибо я - ловил бутылки и бросал их обратно в публику!». Героический эпос спасения им головы Маяковского стоит отдельной немой кины ящитаю :'D. Особо нужно сказать, что мне очень понравилось - в сериале события конфликта с Ахматовой даны пунктиром, а не "разжёвываются" - нет ощущения дурного дежавю. Второе стихотворение, что звучит в первой серии, уже непосредственно авторское - «Безноженька». Так «Кокаинетка» в кольце изящного гумилёвского жирафа и неуклюжего вертинского калеки. Грустно, дефачки! А вот чтецов "больше" трёх! :D - Вертинский / Агеев / Вертинский / Вертинский. Образуется рифма - «Безноженька» / «Кокаинетка». Кольцевую структуру придаёт фигура декламирующего / мелодекламирующего Вертинского - в начале и финале первой серии. Акцент на болезненности - физической и духовной. Само стихотворение ариэтки имеет кольцевую композицию - первая и последняя строфа. С одной стороны - такое строение всегда указывает на совершенство формы, а с другой - учитывая содержание - порочный круг. Более того - совет «шейку свою затяните потуже горжеточкой» - двусмысленный, ибо это и проявление заботы - дабы деточка не мёрзла (посинения кожи), но и циничный посыл - самовыпилиться. Другое дело, что лично Александр Николаевич эту самую двусмысленность стиха оставил, а интонацией играл исключительно нехороший призыв - «Одну за другой постепенно создавал я свои песни. А публика, не подозревавшая, что обо всём этом можно петь, слушала их с вниманием, интересом и сочувствием. Очевидно, я попал в точку. Как и всё новое в искусстве, мои выступления вызывали не только восторги, но и целую бурю негодования… в Киеве, на концерте какой&#8209;то педагог вскочил на барьер ложи и закричал:
- Молодёжь! Не слушайте его! Он зовёт вас к самоубийству!
Молодёжь с хохотом стащила его с барьера ложи.
А всё потому, что в своей песенке «Кокаинетка» я осмелился сказать:
Так не плачьте! Не стоит, моя одинокая деточка,
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы!
Лучше синюю шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы!
Конечно, это было жестоко и не весьма педагогично. Но, увы, это было единственное, что можно было ей посоветовать». Такая вот иудина петля для наркозависимости. Кому как не русскому Пьеро было это знать… Публика в аду явно не спросит - кто Вы… Инфернальность клоуна здесь абсолютно русская. Невозможно не увидеть связь с произведениями эпохи. Например, пьеса Л. Андреева «Тот, кто получает пощёчины» - там, правда, убийство и самоубийство. Пример не рандомный - в ЦГАЛИ в фонде Вертинского есть отдельная папка с подготовительными материалами к работе над ролью Тота в кино. К слову, отечественная экранизация данной пьесы была как-раз в 1916 году, но фильма не сохранилась. А в 1924 году уже была голливудская версия с Лоном Чейни в главной роли. Он высказал интереснейшую мысль - «Нет ничего смешного в клоуне при лунном свете». Александр Николаевич в своих первых выступлениях в образе Пьеро аккурат воспроизводил именно холодно-синий лунный свет (с жёлтыми бликами). В плане эстетики модерна клоунского нарратива Вертинский, безусловно, был хедлайнером не только в России, но и мира. [При том, что тема и мотивы Пьеро были чрезвычайно актуальны, начиная с Ростана в 1890, кончая 1980 - Никита Долгушин] Его будущий успех в США как-раз предсказуем именно в контексте переосмысления образа грустного и злого паяца. Опять же - Стивен Кинг, создавая своё «Оно», опирался - среди прочего - на эту пьесу Андреева и родную экранизацию 1924 года :). Подобно Александру Николаевичу - Публичная библиотека Бангора, штат Мэн, хранит книги из личной коллекции Стивена Кинга, где его рукой пометки касательно образа Тота :). Сюда же и собственное сочинение Вертинского - «Моя невеста» 1912 года. Осенние мокрые бульвары… И настолько при простоте формы многослойность содержания - от наркотрипа до грёз умирающего. Промолчу уже о том, как решается вопрос Эроса и Танатоса. Особо здесь выделю, что в качестве эпиграфа Вертинским были выбраны красноречивые строки его homeboy - «Видеть близкую смерть - я не знаю лекарства, Я не знаю бальзама нужней для себя». Комментарии излишни. Или совместное ночное его творчество с Ильёй Шнейдером - пьеса о проститутке. И опять эти мокрые бульвары под осенними дождями, синий цвет и всякие нехорошие излишества… Всё это указывает в пользу глубины погружения в тему и её проработанность. Как в прозе, так и в поэзии. Как в своей, так и в чужой. А также то, что это глубоко личное. Александр Николаевич в разговорах этого не скрывал - «Вам, небось, кажется, что я пошляк, потому, что сочиняю пошловатые песенки. Но это нужно для публики. Ведь она не догадывается, что почти все они автобиографичны, только, чтоб не узнали, приходится всё перевёртывать наизнанку». А вот уже публичный разговор - интервью в Одессе в 1918 году: «Разве я мог бы «выдумать» мои песенки, если бы я не прошёл трудную и тяжёлую жизненную школу, если бы я не выстрадал их». Повторю - сплетение реальных фактов с песенными образами Вертинского - есть грандиозное достоинство этого сериала. Эквивалент творчества шансонье. Не конгениально. Но тем не менее - сущностно передаёт дух. Особенно это наглядно благодаря актёрскому обаянию Алексея Витальевича - эффект покорения масс :'D.
Образность ариэтки составляет удивительный ряд - кокаин в качестве того, "кто" распинает, но осенняя слякоть - та, что отравляет. Мокрота слёз = мокрота от дождя. Так сезон умирания природы = наркотическому яду. Стихийное бедствие. Рукотворной природы. Опять же - скамейка своими формами перекликается с гробом. Акцент на горжеточке - мотив удавки. Более того - данный меховой предмет гардероба есть роскошь, то есть - избыточность. Как и пристрастие к порошку. Недаром фигурирует и первопрестольный град. Живой девушке предлагается удавиться мёртвом зверем. Совет в духе Джокера :'D. В сериале эти тропы визуально воплощены - проход Надежды в зеленоватых свечениях фонаря на мокрой улице.
В фильме три женских образа, связанные с «Кокаинеткой» - "бульварные девки" в компании героев - в их присутствии Костя и читает собственные эти стихи. Затем Маруся-марафетчица и Надежда. Последних двух связывает в прямом и переносном смысле - марафет и горжеточка. Героиня стихов "распинается" кокаином - здесь и библейские мотивы - крестная казнь + вселенский потоп, и уже обозначенный лейтмотив самоубийства - наркотики человек принимает лично. Лирический герой обращается к ней любовно и накоротке, но при этом манерно и вежливо "на Вы". Создаётся двусмысленность. Она расцвечивает ткань стихов на всех уровнях. Для Александра Николаевича эта ариэтка также часть биографии - «Известная москвичам по театру Сабурова артистка Н. Н.&#8201;Вертинская отравилась в Петрограде кокаином. Причина – неудачно сложившаяся личная жизнь» - «Театр и искусство», 1914 год. В сериале судьба Надежды Николаевны решена также сквозь призму творчества. Её первое появление на экране - репетиция спектакля - отношения героев внутри пьесы параллелятся личным любовным Нади и Сергея. Трагедия жизни и безвкусная одноразовая постановка переплетены между собою. Вернусь опять к Илье Шнейдеру: «Состав труппки был сборным и, кроме талантливой примадонны Вертинской, оперетта силами не блистала. Вертинская, высокая, красивая блондинка с тёмными глазами и бровями, с прекрасной фигурой, приятным, не очень большим голосом и несомненными драматическими способностями, выделялась на общем сереньком фоне… Иногда после оперетты давался дивертисмент, в котором участвовал, как рассказчик, нескладный верзила, почти мальчик, Александр Вертинский, брат «примадонны», выступавший с одним и тем же «номером» и в слишком коротких для его длинных ног брюках». Это взгляд близкого, а вот из зала - «картавит свои ариэтки г. Вертинский. В его стихе много городской остроты, много кокаинового дурмана, болезненно-изысканной выразительности. Это - бесспорный поэт. А то, как он грассирует … «облезшую горрржеточку», и этот налёт - деланной? - застенчивости, милой неуклюжести исполнения роднит его с образом Пьеро не только путём костюма» - «Театральная газета».
Финал серии буквально окутан синей тьмой, голубой дымкой и расцвечен аметистовым сиянием. Обожаю кадр с Верой Холодной под вуалью - профиль. Очень эстетски поставлено. Одухотворённость вошла в кадр, когда запел герой фильмы. Это художественное решение очень уж мне любо. На сцене холодные оттенки синего цвета, где белый выступает контрастом. Двойной квадрат с ломаными линиями - атмосфера закрытого пространства. Более того - проекция киноэкрана! *_* Пение начинается на крупном плане, где фон имитирует сцену кинозала - особенно ощутимо в финале мизансцены. Облик героя двоится. Сама мизансцена имеет кольцевую композицию. Пьеро Алексея поднимает голову в начале и опускает в финале. Деликатно жестикуляцией сыграно распятие и петля при повешении.
Безумно понравилось введение именно в эту часть Веры Холодной. Здесь и типичный сюжетный крючок к следующей серии, и аллюзии на блоковские мотивы творчества. Любимка Вертинского - второй в его списке. Тёзка шансонье личную поэзию делил на тома в своей «трилогии вочеловечения» - так вот - том II отсвечивает исключительно синим. У Александра Александровича это двойственный цвет - в данном контексте - символ трагедии, искушения, роковой страсти и падения. Именно здесь Прекрасная Дама сменяется Незнакомкой, с которой "изменяет" лирический герой поэзии Блока. В этом свете и цвете уже в данной сцене молчаливо, но как по нотам, разыгрывается будущая любовная трагедия Вертинского и Холодной. Выдуманная любовь на экране, но такая реальная - в его стихах, посвящённых ей :D. Браво! «Ты в синий плащ печально завернулась, В сырую ночь ты из дому ушла» = измена. Или опьянение чем-то вроде 7 % = «Я сам, позорный и продажный, С кругами синими от глаз». Вот и в «Кокаинетке» цвет слишком говорящий для эпохи fin de siecle - сиреневый трупик с синей шейкой окутает саваном тьма. С одной стороны - точная физиологичность смерти, а с другой - метафизика умирания в эпоху модерна, которая этим цветом описывала «нечеловеческую печаль».

PS
Настроение - «Ваши пальцы пахнут ладаном» - Дмитрий Ряхин

Источники
А. Вертинский, «Дорогой длинною...»
А. Вертинский, «За кулисами»
Переписка А. Вертинского с Л. Никулиным
Д. Д. Кумукова, «Сценическая судьба персонажа-маски Пьеро»
И. Шнейдер, «Записки старого москвича»
А. В. Бахрах, «По памяти, по записям. Литературные портреты. "Концерт Сарасате" (Вертинский)»
Н. Ильина, «Анна Ахматова в последние годы её жизни»
А. Баталов, «Судьба и ремесло»
Научно-практическая конференция по итогам научной деятельности за год - 21 января 2016 г. в отделе ГЛМ «Дом-музей А. П. Чехова»: М. Б. Шапошников о тайне авторства слов песни Вертинского «Кокаинетка»
С. Рассадин, «Книга прощания»
Альманах «Вся театрально-музыкальная Россия» за 1915 год
А. Гореликов, «Джокер между кино и цирком»
https://knife.media/king-russian-ideas/
В. Бабенко, «Артист Александр Вертинский. Материалы к биографии. Размышления»
В. Кандинский, «О духовном в искусстве»
Дневник А. Блока
«Можно перехватить рюмку театрального удовольствия»*
сообщить модератору
№ 1579
 
Очень понравилась героиня Анны Михалковой. Вымышленный персонаж , но очень интересный собирательный образ, и Анна в нем удивительна хороша во всех четырёх временных отрезках, во всех четырёх ипостасях.
сообщить модератору
№ 1578
 
Фильм замечательный. Самого Вертинского не любила и не люблю до сих пор , но после просмотра фильма стала понимать его творчество. Очень понравилось как передана атмосфера того или иного временного отрезка и исторических событий, особенно России в эпоху великих перемен. Ярко показаны не только революционные события , но и творческие искания и эксперименты начала века, это захватывает. С удовольствием посмотрю фильм еще разок при случае.
сообщить модератору
№ 1577
 
№1575 ninau
Не хотелось писать ничего, но некоторые отзывы просто заставили "взяться за перо"...
Сериал совершенно невероятный , он выворачивает душу зрителя наизнанку, заставляет сочувствовать и проживать события вместе с героями.. Величайшая благодарность всей съемочной группе, режиссеру, и особенно А. Филимонову, сыгравшему главную роль!
Никогда не была фанаткой Вертинского и его песен ... Но Вертинский-человек меня потряс до глубины души.. Пройти через такие невзгоды ( война, революция, эмиграция и пр.) и остаться таким чистым душой и сердцем до самого конца... Он НИ РАЗУ не повысил голос ни на кого! Он ни разу не позволил себе показать, как его гнетут мысли о том, что о повинен в чьей-либо смерти!..
Конечно, наверное, есть и недостатки в сериале, не буду спорить, но как можно говорить о каком-то парике В.Исаковой? Хочется спросить: вы вообще смотрели сериал, или тупо ковырялись и выискивали недостатки?
Вот некоторые как раз выискивали недостатки. Видимо, просто не доросли. А сериал бесподобный. Спасибо Авдотье, и отдельное - Алексею Филимонову, подарку небес!
сообщить модератору

< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 69 >

Вертинский (2021): новости >>

Все новости >>

Афиша кино >>

Театр в кино: Жил. Был. Дом.
Россия, 2025
Группа крови
военный фильм, драма
Россия, 2025
Финал
драма, спортивный фильм
Россия, 2025
Пять сыновей Марии
Россия, 2024
Очи
приключения, семейное кино, фэнтези
США, 2025
Бес попутал
комедия, мистика
Россия, 2025
Жажда славы
драма, спортивный фильм
США, 2023
Астрал. Мёртвое сердце
мистика, фильм ужасов
Южная Корея, 2024
Кукла. Реинкарнация
триллер, фильм ужасов
Великобритания, 2025
Мальчик-дельфин 2
Россия, 2025
Одним дыханием. С Победой!
военный фильм, исторический фильм
Россия, 2025
все фильмы в прокате >>

что почитать?

Кино-театр.ру в Telegram