perfect sense (санкт-петербург, москва)31.07.2021 - 15:58:49
№1361 Сергей Жуков
...
То-то от этого праздника он в город свалил - чумуданам ноги приделывать )))
А помним ли мы, куда Прокудин всё же вернулся? Я даже не указываю, что после "зоны" и на её фоне хорошо многое. Или что деревня в "Калине красной" нищей не выглядит. (Небогатой — это да). Но после всех рывков Егора от тюрьмы к "бардельеро" и обратно... В общем, тяжелая, но спокойная работа как раз и становится путем к празднику. Этот урок Шукшина сейчас ведь тоже не востребован.
А. Ванин (Пётр) слишком хорош для роли мужа - М. Виноградовой (Зоя)
Похоже, был первый хлопец на деревне, а женился на (серой мышке) должно быть, по залёту))
Больше не вижу причин, или у него со вкусом проблемы)) Впрочем, красивое должно всем нравиться))
№1354 perfect sense
А вообще-то... Легко ли не заметить, что "праздник" Егор Прокудин находит только там — в поле, за работой?
Что такое "праздник"? Это когда душа обретает равновесие и всё вокруг наполнено смыслом. Единственная (или не совсем?) сцена в фильме, где это есть...
То-то от этого праздника он в город свалил - чумуданам ноги приделывать )))
№1359 Грачи прилетели
... одно из самых глупых и безвкусных мнений ,
хххххх...
добрались , наверно от летней скуки, до сцены с матерью..., поёрничать.
этот эпизод можно и нужно интерпретировать, анализировать и "художественно- критиковать'...
но , я так понимаю,
зрителям он как проверка души на искренность..., всего лишь художественными образами...
Кто зачерствел,...им неуютно...
Ну почему? Может просто всему своё время и место? Может действительно это слишком сильный эпизод для того, что мы видели до него? Как скажем неуместен в фильме "Застава Ильича " сцена с картошкой во время весёлой молодёжной вечеринки. Где главный герой во время веселья начинает говорить про картошку, которой они спасались от голода в Войну. Нашёл время называется. Хотя лично для меня сцена с матерью Егора вполне хорошо.
№1355 Геннадий Воланов
Ведь никто же не согласится, чтобы его больной зуб начал "лечить" первый попавшийся прохожий!
А сниматься в кино, оказывается, может любой.
а палец к артерии приложить каждый может.Или надо дожидаться приезда скорой?
№1355 Геннадий Воланов
Весь эпизод с "матерью Прокудина" смотрится в картине совершенно инородным телом: шёл себе художественный фильм с элементами фарса ("гости для разврата собрались"), и вдруг ни с того, ни с сего - превратился в документальный; эдакое интервью для программы "Жди меня".
Кроме того, я никогда не понимал когда режиссёры поручали в художественных фильмах роли - иногда и главные! - непрофессиональным актёрам "с улицы".
.
Да, эпизод с матерью как то не клеится в эту кинокартину, это я давно заметил.
Главные роли непрофессиональным актерам - не везде с этим соглашусь, от режиссера зависит скорее всего. Иногда получается лучше чем у профессионалов. Пример - фильм Лидии Бобровой "В той стране" 1997 год, отлично сыграли непрофессионалы, там их несколько.
Весь эпизод с "матерью Прокудина" смотрится в картине совершенно инородным телом: шёл себе художественный фильм с элементами фарса ("гости для разврата собрались"), и вдруг ни с того, ни с сего - превратился в документальный; эдакое интервью для программы "Жди меня".
Кроме того, я никогда не понимал когда режиссёры поручали в художественных фильмах роли - иногда и главные! - непрофессиональным актёрам "с улицы".
Каждый должен заниматься своим делом: актёр, закончивший театральный институт или ВГИК - играть роли; стоматолог, закончивший медицинский ВУЗ - лечить зубы; фрезеровщик, закончивший ПТУ - работать на станке.
Ведь никто же не согласится, чтобы его больной зуб начал "лечить" первый попавшийся прохожий!
А сниматься в кино, оказывается, может любой.
perfect sense (санкт-петербург, москва)01.05.2021 - 17:01:06
А вообще-то... Легко ли не заметить, что "праздник" Егор Прокудин находит только там — в поле, за работой?
Что такое "праздник"? Это когда душа обретает равновесие и всё вокруг наполнено смыслом. Единственная (или не совсем?) сцена в фильме, где это есть...
№1342 Andrey_V
Егор Прокудин тоже безусловно является трудящимся.
- У него даже и походка-то какая-то стала!.. с восхищением сказал Губошлп. - Трудовая
- Пролетариат, - промолвил глуповатый Бульдя.
- Крестьянин, какой пролетариат!
- Но крестьяне-то тоже пролетариат!
Глушаков Павел Сергеевич
DOI: 10.31425/0042-8795-2019-3-42-51
Походка Егора Прокудина.
Вопросы литературы. 2019 (3)
Упоминание о походке Егора Прокудина здесь, казалось бы, понятно: это знак отпадения героя от бандитского мира. Однако преимущественное понимание этой фразы Губошлепа заключается в том, что у Егора-де появилась какая-то новая непривычная манера ходьбы. Это прочтение верно, но нуждается в уточнении.
Во «Второй книге» Н.Мандельштам заметила: «Блатари узнают друг друга по походке, вернее, походочке, потому что каждый из них не живет, а играет взятую на себя роль, чтобы выделиться из человеческого общества и не смешаться с толпой» [Мандельштам 1999: 286].
Губошлепа и других «восхищает» не то, что у их бывшего приятеля-подельника особенная походка, а то, что он сумел избавиться от нее. Естественность Егора, отсутствие игры, приобретенная им внутренняя свобода и нравственная уверенность соединили его с подавляющим большинством людей, тем самым большинством, которое столь презрительно характеризуют члены банды. Егор Прокудин действительно «вышел из игры», за что и заплатил высокую цену. Это справедливо для литературного героя, справедливо и для творца персонажа.
Шукшин и его герои как бы включились в ту живую цепочку. Русская классическая литература явными и неявными («подземными») связями соединяет, скрепляет, а иногда даже связывает (почти в буквальном смысле) в единый узел, казалось бы, разнородные явления. Приглядимся хотя бы к такой вот цепочке.
Ф.Тютчев:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь - и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
То глас ее; он нудит нас и просит…
Уж в пристани волшебный ожил челн;
Прилив растет и быстро нас уносит
В неизмеримость темных волн.
Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины,  -
И мы плывем, пылающею бездной
Со всех сторон окружены.
А.Лосев:
Жизнь нельзя составить из безжизненных, то есть неподвижных точек. Жизнь есть прежде всего непрерывный континуум, в котором все слилось воедино до неузнаваемости. Поэтому жизнь, взятая в чистом виде, именно как только жизнь, а не что-нибудь другое, есть бурлящая и клокочущая бессмыслица, апофеоз безумия. Ведь в континууме каждая его точка исчезает в тот самый момент, в который она появляется. Не хаос ли это неизвестно чего? Конечно, жизнь не есть всегда только жизнь, а она всегда есть и еще и жизнь чего-то. От этого «чего-то» она и получает свое осмысление, уже перестает быть слепым порывом. Поэтому, если мы хотим осмыслить жизнь, то нужно брать какие-то идеи, которые не есть просто сама же слепая жизнь, но нечто такое, что выше жизни и поэтому может ее осмыслить. Но это-то как раз и значит, что жизнь как бессмыслицу мы обязательно должны учитывать. Ведь при любом ее смысловом наполнении она в каждое мгновение может прорваться наружу, поскольку тайно и для нашего сознания незаметно эта клокочущая в глубине магма всегда может прорваться наружу в виде действующего вулкана [Лосев 1990: 27].
В.Шукшин:
Жизнь представляется мне бесконечной студенистой массой - теплое желе, пронизанное миллиардами кровеносных переплетений, нервных прожилок… Беспрестанно вздрагивающее, пульсирующее, колыхающееся. Если художник вырвет кусок этой массы и слепит человечка, человечек будет мертв: порвутся все жилки, пуповинки, нервные окончания съежатся и увязнут. Но если погрузиться всему в эту животворную массу,  - немедленно начнешь - с ней вместе - вздрагивать, пульсировать, вспучиваться и переворачиваться. И умрешь там [Шукшин 1996: 225].
А далее - большой мир его чудных героев, почему-то непременно выбирающих какую-нибудь каптерку или бойлерную и превращающих это их последнее пространство свободы в Ноев ковчег, как в рассказе «Беседы при ясной луне»:
В избушке было тепло и как-то очень уютно. И не страшно. Вся площадь между сельмагом и избушкой залита светом; а ночи стояли лунные. Ночи стояли дивные: луну точно на веревке спускали сверху - такая она была близкая, большая лампочку не включали, только по стенам и потолку играли пятна света - топился камелек. И быстротечные эти светлые лики сплетались, расплетались, качались и трепетали.
И так хорошо было сидеть и беседовать в этом узорчатом качающемся мирке, так славно чувствовать, что жизнь за окнами - большая и ты тоже есть в ней. И придет завтра день, а ты и в нем тоже есть, и что-нибудь, может, хорошее возьмет да случится. Если умно жить, можно и на хорошее надеяться.
Запомним это: сейчас «не страшно» (но ведь это только сейчас), ночь нестерпима, а свет ее подделен и, несмотря на кажущийся временный уют, «неспокойно как-то». И - дальше тишина, более чем «красноречивая».
Думается, ближайшими родственниками (почти в буквальном смысле слова) шукшинских героев были персонажи Андрея Платонова («вычищенные» из истории государственным террором и «великим переломом»), для которых понятия «вещества существования», «сердца», победы над смертью были не просто важны, а жизненно необходимы. Трагическое несоответствие чаемого и реального приводило этих героев к взрыву, бунту, эсхатологической патетике. Однако нарушенный баланс огня и глины (по Л.Леонову) пока приводит не к уничтожению мира, а к временному его приятию . Шукшин писал в рабочих записях: «Не теперь, нет. Важно прорваться в будущую Россию».
Опыт предшественников, горький урок очередного поражения, кое-чему научил Шукшина , чье писательское понимание действительности было, думается, таковым: неисправимость текущего положения вещей (несмотря на тщетные и кровавые попытки - тот же Степан Разин и далее) до своего часа вынужденно заставляет «воинственно беречь свою нежность» (из рабочих записей). Слово здесь найдено точное, от него идут размышления писателя о необходимости сопротивления хулиганам, свободной продаже оружия и прочие; однако это «тактические» ухищрения, попытка выжить в яростном мире. Это сродни теории «сбережения народа», но сбережения для чего и до какого срока? На этот вопрос можно, по-видимому, дать только один ответ: до нового неба и новой земли, не раньше. В этом нас убеждает финал «Калины красной»: убийцы Егора понесли наказание , но разве от этого уменьшилось зло на земле… «Компенсацией» этого горько-досадного чувства является посмертный монолог, с которым Егор обращается к Любе уже с того неба: «Не грусти, Любушка, не надо! Глянь, сколько хороших людей кругом. Надо жить, надо бы только умно жить». Это уже не о яростном, а о прекрасном мире.
В шукшинском творчестве ярко обозначило себя стремление не только к изображению, но и к пониманию огромного материка русского народного сознания. Еще так называемая деревенская литература открыла, что, казалось бы, утерянные нравственные начала хранятся в народной среде.
Деревенская проза открыла, что простые люди не только интересны сами по себе (а не как экзотизмы для этнографического и фольклорного разыскания интеллигентской культурой), но заповедны, обладают своей системой нравственных и эстетических координат. Это открытие неминуемо привело к идеализации, диахроничности, эсхатологизации литературного дискурса.
Противопоставление внесло также конфликтность и обозначило будущий неминуемый разрыв внутри единого предмета изображения и понимания - человека: здесь уже стали вырисовываться драматичные границы своего и бывшего некогда своим, но ныне ставшего чужим.
У Шукшина подобное противостояние двух типов мышления, двух культур, двух Россий также присутствует, однако уже с первых произведений авторский взгляд на русского человека становится сложнее .
Писатель все время нащупывает пути преодоления видимого им уже раскола: сначала его чудики просто уступают напору хамства, несправедливости и бессердечия. Это уступка не от слабости, а от ощущения того сложноуловимого чувства, что противоположная сторона все же не является врагом, а только чудит, блажит, капризничает; так что в определение «чудик» нужно бы внести коррективу: чудик - это тот, кто видит мир в целостности, в перспективе общей жизни с теми, кто априорно его, чудика, из этой жизни уже исключил, редуцировал, вывел за рамки.
Один тип шукшинских героев не справляется с подобным напором противоположной стороны, уходит из жизни, погибает, маргинализируется.
Другой тип претерпевает трагическую метаморфозу, превращаясь в крепкого мужика (сущность этого явления описана в одноименном рассказе). Однако это, казалось бы, явное и бесспорное поражение все же нельзя назвать окончательным: как штурмующие монастырь черти («До третьих петухов») знают слабые стороны русского народного характера и используют эту слабость в своих целях, так и Шукшин явственно осознает, что народное представление о глубине человеческого падения все равно оставляет последнюю надежду на спасение и покаяние.
Так возникает «Калина красная», в которой смертью Егора попирается смерть души тысяч и тысяч таких Егоров. Как ни парадоксально это звучит, перед нами художественный акт христологического порядка: произведение искусства буквально воскрешает (или пытается это совершить), казалось, окончательно потерянное и смирившееся. Так впервые в русской литературе вектор движения меняется: русская народная культура, остающаяся все еще в положении «уходящей натуры», почти буквально протягивает руку помощи всем, кто еще даже и не осознал, что происходят драматичные и грозящие катастрофой процессы. В таком «опережающем движении» кроется новый взгляд Шукшина, его понимание «более чем литературы»: «простой» человек не просто обретает свой голос, завоевывает право на высказывание, но становится последней надеждой для преодоления раскола в единой русской культуре.
Нельзя не сказать несколько слов о том, каким образом этот народный материк улавливает импульсы мировой культуры. Этот процесс движения к иной культуре в ХХ веке стал неминуем, и сравнительная первоначальная замкнутость народной традиции была поколеблена. Освоение мировой культуры происходило болезненно (в формах вторжения иного в свое), но были включены механизмы адаптации и мимикрии: происходил отбор того, что было похоже на свое в чужом, и одновременно с этим навязываемое принималось с долей условности, в надежде на то, что по прошествии времени это чужое можно будет сравнительно безболезненно отринуть, исторгнуть из своей среды. Конечно, был и обыкновенный и понятный процесс просвещения, приобщения к высоким и важным образцам мирового искусства - этот процесс для первопроходцев из народной среды был почти неминуемо поверхностным: то, что интеллигентская среда усваивала поколениями, нужно было «наверстать» годами. Но тут Шукшину повезло, он оказался в элитарном учебном заведении, в котором мировая художественная культура была доступна в ее визуальном представлении. Кинематограф спрессовал достижения многих видов искусств, стал синтетической площадкой, передовым способом изображения действительности (по крайней мере, для тех лет). Это была культура, пропущенная через несколько «фильтров», в каком-то роде дистиллированная культура. Потому Шукшин сравнительно быстро усвоил главное в ней, иногда даже не подозревая о существовании «фона», контекста.
В этом двусоставном (тот, кто предлагает выслушать, и тот, кто готов к слушанию) процессе передачи мировой художественной культуры велика роль проводников - тех личностей, которые открыли Шукшину подобные возможности. Во ВГИКе это были в основном художники, хорошо знакомые с передовыми (по преимуществу, модернистскими) художественными системами. Потому-то возник, казалось бы, необъяснимый парадокс творческой манеры Шукшина: соединение архаичного даже для того времени неприятия формальных поисков при одновременном впитывании модернистских тенденций в виде имплицитных цитат, аллюзий (часто возникавших непроизвольно или в виде художественной игры). Сначала Шукшин только слушал, и не все им услышанное было ему близко. Однако придет время, когда он сам начнет говорить, и для открытия «канала информации» (художественной, в данном случае) ему понадобятся те знаки, которые адекватно прочитываются в качестве понятных, своих для определенной категории зрителей или читателей. Так формировалась удивительная творческая манера художника, поразительная шукшинская «походка»."
ВСЕХ с праздником 1 мая - Днём международной солидарности трудящихся!
Главный герой этого фильма Егор Прокудин тоже безусловно является трудящимся. А вовсе не уголовником и рецидивистом, как многие здесь его рассматривают. Даже бандиты, приехвашие убивать Егора на поле, определили его как пролетария, хотя там и возникли разногласия, что Егор - это якобы "крестьянин, а не пролетариат". Но крестьяне - это тоже пролетариат, также как и сельская интеллигенция, например учителя. В общем смысле, это всё - ТРУДЯЩИЕСЯ. И Егор, по сути и был таким пролетарием, таким его и считал всю жизнь Губошлёп. Не человеком (конечно же в представлении Губошлёпа) , а мужиком - в прямом смысле этого слова (а опять же не в уголовных понятиях), таким же как Пётр - брат Любы, её отец и другие сельские жители, все честные граждане страны, строившие коммунизм. Губошлёп с его бандой - полные антагонисты этому обществу, именно поэтому Егор и был убит, а вовсе не из-за каких-то денежных долгов, личных обид, ухода из банды и т.д.
Вообще в фильме заложено много пролетарских смыслов. Само название фильма "Калина красная" - отсыл не только к народной песне, но и к красному пролетарскому цвету, цвету крови, пролитой тружеником Егором от рук тех, кому понятие труда чуждо как таковое. И ходит Егор, как истинный пролетарий, в красной рубашке. И уничтоживший губошлёповскую банду Пётр - брат Любы, отомстивший за Егора - тоже конечно же пролетарий.
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
МИР! ТРУД! МАЙ!
Всех честных трудящихся - С ПРАЗДНИКОМ!
Это надо быть юристом. И ещё помнить УК РСФСР. Но можно сказать,что дело рассмотрят как рядовое ДТП. Пётр скажет,что не справился с управлением. Жертв не было,всплытых трупов мы не увидели. Он преследовал преступников.
Его однозначно не осудят.
отзывы
...
То-то от этого праздника он в город свалил - чумуданам ноги приделывать )))
Похоже, был первый хлопец на деревне, а женился на (серой мышке) должно быть, по залёту))
Больше не вижу причин, или у него со вкусом проблемы)) Впрочем, красивое должно всем нравиться))
А вообще-то... Легко ли не заметить, что "праздник" Егор Прокудин находит только там — в поле, за работой?
Что такое "праздник"? Это когда душа обретает равновесие и всё вокруг наполнено смыслом. Единственная (или не совсем?) сцена в фильме, где это есть...
... одно из самых глупых и безвкусных мнений ,
хххххх...
добрались , наверно от летней скуки, до сцены с матерью..., поёрничать.
этот эпизод можно и нужно интерпретировать, анализировать и "художественно- критиковать'...
но , я так понимаю,
зрителям он как проверка души на искренность..., всего лишь художественными образами...
Кто зачерствел,...им неуютно...
а палец к артерии приложить каждый может.
Далеко не каждый.
Иной так приложит, что окончательно укокошит несчастного.
Ведь никто же не согласится, чтобы его больной зуб начал "лечить" первый попавшийся прохожий!
А сниматься в кино, оказывается, может любой.
Весь эпизод с "матерью Прокудина" смотрится в картине совершенно инородным телом: шёл себе художественный фильм с элементами фарса ("гости для разврата собрались"), и вдруг ни с того, ни с сего - превратился в документальный; эдакое интервью для программы "Жди меня".
Кроме того, я никогда не понимал когда режиссёры поручали в художественных фильмах роли - иногда и главные! - непрофессиональным актёрам "с улицы".
.
Главные роли непрофессиональным актерам - не везде с этим соглашусь, от режиссера зависит скорее всего. Иногда получается лучше чем у профессионалов. Пример - фильм Лидии Бобровой "В той стране" 1997 год, отлично сыграли непрофессионалы, там их несколько.
Кроме того, я никогда не понимал когда режиссёры поручали в художественных фильмах роли - иногда и главные! - непрофессиональным актёрам "с улицы".
Каждый должен заниматься своим делом: актёр, закончивший театральный институт или ВГИК - играть роли; стоматолог, закончивший медицинский ВУЗ - лечить зубы; фрезеровщик, закончивший ПТУ - работать на станке.
Ведь никто же не согласится, чтобы его больной зуб начал "лечить" первый попавшийся прохожий!
А сниматься в кино, оказывается, может любой.
Что такое "праздник"? Это когда душа обретает равновесие и всё вокруг наполнено смыслом. Единственная (или не совсем?) сцена в фильме, где это есть...
Егор Прокудин тоже безусловно является трудящимся.
- Пролетариат, - промолвил глуповатый Бульдя.
- Крестьянин, какой пролетариат!
- Но крестьяне-то тоже пролетариат!
Главный герой этого фильма Егор Прокудин тоже безусловно является трудящимся. А вовсе не уголовником и рецидивистом, как многие здесь его рассматривают. Даже бандиты, приехвашие убивать Егора на поле, определили его как пролетария, хотя там и возникли разногласия, что Егор - это якобы "крестьянин, а не пролетариат". Но крестьяне - это тоже пролетариат, также как и сельская интеллигенция, например учителя. В общем смысле, это всё - ТРУДЯЩИЕСЯ. И Егор, по сути и был таким пролетарием, таким его и считал всю жизнь Губошлёп. Не человеком (конечно же в представлении Губошлёпа) , а мужиком - в прямом смысле этого слова (а опять же не в уголовных понятиях), таким же как Пётр - брат Любы, её отец и другие сельские жители, все честные граждане страны, строившие коммунизм. Губошлёп с его бандой - полные антагонисты этому обществу, именно поэтому Егор и был убит, а вовсе не из-за каких-то денежных долгов, личных обид, ухода из банды и т.д.
Вообще в фильме заложено много пролетарских смыслов. Само название фильма "Калина красная" - отсыл не только к народной песне, но и к красному пролетарскому цвету, цвету крови, пролитой тружеником Егором от рук тех, кому понятие труда чуждо как таковое. И ходит Егор, как истинный пролетарий, в красной рубашке. И уничтоживший губошлёповскую банду Пётр - брат Любы, отомстивший за Егора - тоже конечно же пролетарий.
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
МИР! ТРУД! МАЙ!
Всех честных трудящихся - С ПРАЗДНИКОМ!
Но можно сказать,что
Его однозначно не осудят.
Я Вас уверяю - против Петра даже дела не заведут.
УК РФ Статья 108
Я Вас уверяю - против Петра даже дела не заведут.
"Да здравствует наш (совковый) суд, самый гуманный суд в мире!"