Работа не ксеноморф? «Чужой: Ромул» — космический ужас в тени (новой) Римской империи

В международном цифровом прокате приземлился «Чужой: Ромул» — космохоррор во вселенной Alien, хронологически расположившийся между фильмами Ридли Скотта и Джеймса Кэмерона, вчера отметившего 70-летие. Как уругвайский постановщик Феде Альварес, прославившийся клаустрофобическим «Не дыши», балансирует между новыми находками и богатой мифологией серии, следил сквозь запотевшее стекло Алексей Филиппов.


2142 год, шахтерская планета-колония Звезда Джексона. Сирота Рейн (Кейли Спейни из «Присциллы» и «Программистов») надеется улететь куда подальше — в идеале, чтобы увидеть солнце. Однако корпорация Weyland-Yutani с сожалением отказывает девушке в этом праве: рук не хватает, выработку по часам увеличивают вдвое — попробуйте еще раз через пять лет. Правда, терпения в индустриальном адище не напасешься: вечная ночь и вавилонское столпотворение, враждебность окружающих друг к другу и особенно к «синтетическим людям» (андроидам) превращают каждый день в пытку.

Читать «Чужой: Завет»: Почему Ридли Скотт идет верной дорогой
Неудивительно, что друзья Рейн во главе с бывший бойфрендом Тайлером (Арчи Рено) готовы схватиться за самую призрачную надежду. Запеленговав на орбите заброшенный корабль WY, они решают выкрасть с него криокамеры и рвануть на планету Ивага, где условия жизни получше, но лететь девять лет — без гибернации не справиться. Рейн затея не слишком по душе, но ребятам необходим её «брат»-синтетик Энди (Дэвид Джонссон), без которого на борт не проникнуть. Покойный отец перепрограммировал устаревшую модель, снабдив целой библиотекой каламбуров, но собственность корпорации — по-прежнему ключ к её жутким тайнам.


«Чужой: Ромул» уругвайского хоррормейкера Феде Альвареса — так называемый мидквел, внедряющийся между существующими частями легендарной серии. После событий оригинального фильма Ридли Скотта прошло 20 лет, пути ксеноморфов и людей уже пересеклись, но на орбите ржавеет, конечно же, не буксир «Ностромо». Впрочем, полутемные отсеки и коридоры, укутанные проводами и трубами подобно улью, никуда не делись. Тех, кто в этих координатах впервые, ждет экскурсия по ключевым локациям, преданных фанатов — не только фильмов, но и, например, видеоигры Alien: Isolation — концерт по заявкам из лучших шепотов и криков франшизы. Впрочем, на фоне иного фансервиса — особенно в нахальных «Дэдпуле и Росомахе» с псевдовзрослым рейтингом — Альварес орудует довольно изящно, а первые 30 минут даже почти обходится без коллажа из культурного наследия Alien.

Читать Как будто в бурях есть покой: портрет Ридли Скотта
За 45 лет ксеноморф побывал в окружении космических дальнобойщиков и хорохорящихся солдафонов, опаснейших преступников галактики и корпоративных наемников, земной элиты и даже сбрендившего синтетика с комплексом мессии. Теперь же его попутчики — дети пролетариев, купившихся на обещание Weyland-Yutani о лучшей жизни. Рейн и Тайлер, его сестра Кей (Изабела Мерсед) и двоюродный брат Бьорн (Спайк Ферн), а также брутальная пилотесса Наварро (Эйлин У) — заложники чужой мечты и инопланетной «Уловки 22»: корпорации никогда не будет достаточно рук и человекочасов.


Зловещее дыхание WY неизменно присутствовало в каждом фильме серии, но в версии Альвареса с постоянным соавтором Родольфо Саягесом отчетливо стерт знак равенства между корпорацией и человечеством (как бы иронично критика одного бренда ни выглядела под маркой другого). В сущности, отроки во Вселенной оказываются заперты между Сциллой и Харибдой, где обе хотят эксплуатировать их тела: ради дохода — или репродукции. Чтобы метафора не осталась незамеченной, в ход идут незапланированная беременность и вылупление взрослого ксеноморфа из кокона с подобием половых губ — что совсем не противоречит фрейдистским дизайнам Х.Р. Гигера. В свое время Скотт и сценарист Дэн О’Бэннон (в том числе) разворачивали в далекой-далекой галактике критику сексуализированных преступлений на американских улицах и «культуры изнасилования» вообще: нападение лицехвата носило характер орального принуждения, а потому возвращалось мужчинам в виде космического кошмара.

Читать Скрытый враг: 25 киносюжетов об инопланетянах, прячущихся внутри людей
Такая смена акцентов — посложнее замены бортового компьютера «Мама» на «Папу» — выглядит во вселенной Alien отнюдь не чужеродно. Ради повышения эмпатии Саягес и Альварес в кой-то веки начинают сюжет из «естественной» среды обитания персонажей, наделяя каждого какой-то «выпуклой» характеристикой: вроде беременности или нетерпимости к синтетикам. Правда, стоит в углу затрепетать хвосту ксеноморфа, как всё развитие характеров окислится, словно обшивка от инопланетной крови. Полноценную арку получит лишь доходяга Энди: синтетический паренек-«эпилептик» поначалу слишком беззащитен в мире, где чужие — человек человеку, — но быстро осваивается с новейшим апгрейдом от WY. Зазор между волей ИИ и корпоративными установками, разумеется, остается, но больше как драматургическая необходимость, чем полноценное развитие темы.


Собственно, на что «Ромулу» и можно попенять — так это трепыхание в невесомости большинства находок. Как Рейн зажата между интересами Weyland-Yutani и животными рефлексами ксеноморфа, так диалоги и характеры в фильме значительно уступают концептуальным находками, лояльности франшизе и элементам хоррора. С последним Альварес справляется довольно-таки мастерски, особенно когда перестает снимать «"Не дыши" на космической станции», а сюжет еще не доходит до известных науке способов борьбы с ксеноморфами.

Читать Поперек горла: как «Добыча» оживила дух «Хищника» и стала хитом
Возможно, где-то режиссеру не хватило внутренней или продюсерской свободы, чтобы выступить столь же лихо, как его друг и коллега Дэн Трахтенберг, который навел шороха с «Добычей» — боевике о коренных американцах и первом визите Хищника на Землю. Однако на фоне современных проектов по франшизам — в том числе альваресовских «Девушки, застрявшей в паутине» или ремейка французского аудиоспектакля «Тревожный звонок» — «Ромулус» явно не самая унылая колонна. Еще и напоминающая, что в космосе — как и на рабочем месте — никто не услышит твоего крика.